Поставивший спектакль Ц. Бальжанов, не желая от века, что ли, отставать, вводит на сцену «современные реалии» — мобильник (а ещё «джинса», неведомая в 60-х, на некоторых, сапожки — зашибиться!..). Но почему тогда нет в гостиничном номере телевизора, а какой-то «замшелый» радиоящичек? Почему ни у одного из персонажей нет ноутбука? Но главное — вся эта занудная возня: что такое метранпаж?!

Фигурально говоря, вся постановка — «метранпажная». Актёрская работа — такая же. «Метранпажное» осмысление материала «Анекдотов».

Не буду называть имён исполнителей (щадя: видеть свою фамилию в критической статье — болезненно). Но скажу: играть то, что в наше время выглядит архаической банальщиной, банально — воспринимается это из зала едва ли не как пытка! Чувство жуткой неловкости, стыда или вины за чужие «оплошности»…

Известно, с блеском сыграть можно и телефонную книгу. «Анекдоты», понятно, играны-переиграны за десятки лет лицедеями и безвестными, и именитыми. Если нынче за них ты берёшься… Для чего? Своё скудное ремесло явить? Но претензии прежде всего к режиссёру. Какой смысл в этом вашем тиражировании Вампилова? А если уж, как говорится, «ввязались в бой», то сочините «небывалую» концепцию с «метранпажем» и «Ангелом». Да! Пусть там будут и мобильники, и компьютеры на сцене, и хоть космическая связь, и хоть звездолёты с пришельцами в скафандрах! Не бойтесь «перелопатить» материал пьесы (нынче только ленивый не делает это с классикой на театре) — была бы свежая мысль, оригинальная форма, а вампиловский текст, убеждён, податлив, пластичен для «анекдотических» экспериментов!

«Заявки» на такого рода «новации» в спектакле есть. Так, Хомутов, агроном, он же «ангел» — появляется, а вернее — возникает, будто вызванный неосторожным наговором, случайным заклинанием из «инобытия»: сначала «мистическая» тень в полумраке (подсветка из глубины), медленно распахиваются шторы, и в номер гостиницы «вплывает» — на зов отчаянья: «Граждане! Кто даст взаймы сто рублей?» — «гуманоид»… Далее, однако, следует приземление в самый «сермяжный реализм». Оттуда же, от «кочки болотной», Калошин, администратор, с кликом «Начинаю новую жизнь!» (режиссёр снял ядовитое у автора: «Ухожу на кинохронику») удаляется в некое воздушное пространство под вывеской, «зеркально» перевёрнутой: «агйаТ ацинитсоГ», — там, дескать, в эзотерике, твоя «новая жизнь», так?

Всё это забавно, но — частные случаи, ибо тонет, вязнет в трясине тривиальности, штампов, фальши, остаётся лишь потугой на систему сценической образности. Видать, чувствуя это, режиссёр в потребности «компенсации» на финал устраивает шоу. Зацепившись за реплику Калошина (к другу): «Помнишь, на реке работали?.. Буксир был «Григорий Котовский»… А «Лейтенант Шмидт»?.. А «Иван Тургенев», помнишь?» — Цырендоржи Бальжанов с художником Бальжинима Доржиевым сооружают некое подобие этого «доисторического» «Ивана Тургенева», все актёры, как бы «выпроставшись» из ролей обеих пьес, хмельно горланят: «По диким степям Забайкалья…» (и невольно подумалось: ведь из «Анекдотов» вышла бы пара лихих мюзиклов), совершая рейс… И такое «обогащение» Вампилова грехом мне не представляется. Но — куда ж им плыть?

У автора в подзаголовке — «трагикомическое представление». Режиссёр в интервью за месяц до премьеры говорил примерно так: сплошь хиханьки да хаханьки — не будет этого; за анекдотами в глубине — трагические вещи, внутри — дьявольская температура; от исполнителей требуется быть искренними и простыми… выворачивать душу наизнанку («ВСП» от 27.03.07). Что до простоты, то она у них «хуже воровства». «Ну, есть у некоторых актёров какие-то «уголки» со своей «правдёнкой», тусклые красочки «в заначке» (уже лучше, чем ничего). Искренность же сценическая «спотыкается» на сплошь «ухабистых» шаблонах. А когда от них «требуется» «душу выворачивать» — тут, как чёрт из табакерки, как из анекдота с бородой, выскакивает провинциальный трагик (жив курилка, поди ж ты, и в наш век!) и всерьёз, без самоиронии, корячит из себя «изнанку» (Калошин, другие).

И в голову никому не приходит, что в «Анекдотах» — не одна «правда», но и гипербола, и нужен, значит, гротеск, виртуозная эксцентрика… Да взять-то откуда!

А потом, ведь надо всё же как-то соотносить мироощущение (ментальность) 60-х годов, подкорковую «совковость» и «человеко-червяков» типа Калошина, «драму» убогого соцноменклатурщика с тем, какими глазами глядим на мир мы, нынешние, по каким новым законам вступаем в социальные контакты, в чём драмы, борьба, трагедии россиян XXI века. Разумеется, без прямых аллюзий (и даже без мобильников). Декларация: Вампилов современен! — пуста, если ты не в силах это художественно (сценически) доказать, она сработает наоборот: «Анекдоты» — позавчерашний день («каменный век», пусть с мобильниками).

Сколько пищи современному художнику поразмышлять (в образах) в сцене, когда свора «совков» (по архетипу) морально рвёт на куски «ангела»: не иной ли взгляд сейчас на акт бескорыстного подношения, альтруистический жест, на подаяние, милостыню, когда так бурно пробудилось в народе нашем религиозное чувство?..

В вампиловском спектакле ТЮЗа 2005 г. «Сарафановы» («Старший сын») и было творческое оплодотворение «текста» (не читка по школярской обязаловке «с выражением»), когда чувствуешь биение генетического пульса в череде поколений… Прибайкальская земля, «подарившая» миру Вампилова, Распутина, — не провинция, то есть задворки духовности, культуры… Причаливая на время (начало I и II актов), чтобы пассажирам подразмять ноги в танцульках, у пристаней «История с метранпажем» и «20 минут с ангелом», — в какой конечный пункт держит курс «Иван Тургенев» с подгулявшими провинциалами на борту?