«В вершине Хангинтуя правый склон длинный, пологий, редколесный. Далеко видно. А у меня тут на левом склоне свежий след изюбря, иду по нему потихоньку, вот-вот увижу, стрелять приготовился. И тут боковым зрением заметил на том редколесном склоне какое-то тёмное мелькание. Как мой изюбрь мог там оказаться?! — мысль мелькнула.

Пригляделся… и глазам не верю, никогда ничего похожего не видел: огромная бурой окраски птица одной лапой вцепилась в спину козули, а другой хватается за сучья, за стволики деревьев, — тормозит. Одним крылом за снег цепляется, другим по козуле колотит! Козуля пыталась мелкими прыжками бежать, но скоро остановилась и упала. Она ещё подёргалась маленько и затихла. Эта возня насторожила-испугала моего изюбря, он встал с лёжки и прыжками ушёл вверх по склону. Я, оставив его след, пошёл смотреть, кто это там козулю добыл, что за птица такая громадная, не иначе орёл какой-то невиданный. Заметил он меня ещё издали, показалось — нехотя взлетел, покружился над лесом и скрылся. Размах крыльев, думаю, метра под два… У козули оказались спина, бока и шея во многих местах как картечью пробиты когтями. Протащила она его не больше ста метров. Молодая козуля, нынешнего рождения».

Этот рассказ я слышал от моего отца ещё в детские мои годы. Он глубоко запал в душу своей трагичностью. А поскольку уже в ранние школьные годы с дробовичком по выходным бегал я в лес за рябчиками, всё мечталось увидеть того супостата и наказать его. Да, отец этот случай тогда поведал своему приятелю, тоже охотнику, из улуса Ангир Зундою. Тот вспомнил похожий из своей охотничьей жизни. Орёл схватил тоже козулю, но та была взрослая и, стремительно прыгая с хищником на спине, на всём скаку поднырнула под нависшее дерево. Это сбило орла, он, конечно, получил хороший удар и больше её не преследовал. Произошли оба этих события в двадцатых годах прошлого столетия приблизительно в одних и тех же местах — в водосборе верховий Курбы на хребте Улан-Бургасы в Восточном Прибайкалье.

За десятки лет моих исследовательских походов в тайге Восточной Сибири «огромного в бурой окраске» орла я видел считанное число раз. Однажды на байкальском мысе Большом Солонцовом в Байкало-Ленском заповеднике с северо-запада низко над горами объявились тяжёлые, медленно ползущие вниз по склонам, грозно клубящиеся облака. Но сначала между ними и близкими гольцами образовалась неестественно светлая полоса, от тяжести облаков она быстро сужалась. Было ясно: приближается горная — ветер, подобный знаменитой сарме, слетающий с гор Приморского хребта на Малое море. Я, стоя на береговом валу, любуюсь этой грозной картиной и вдруг вижу над этой светлой полосой и значительно выше массы ползущих над горами облаков на фоне ещё яркого, не закрытого синего неба две стоящие на месте чёрные точки. Бинокль к глазам: две огромные птицы, раскрыв крылья, неподвижно стоят на месте, как приклеенные к безмятежно синему небу! Дивное, загадочное видение: почему они не машут крыльями, не парят, а именно стоят на месте. Что удерживает их в таком положении? Наверное, это огромная разница в давлении выше и ниже полосы ветра, подпор плотного воздуха, сжатого ринувшейся вниз горной. Когда нижняя кромка «киселя», быстро летящая вниз, достигла уровня леса, одна точка вдруг стремительно, как камень, полетела отвесно вниз! В бинокль было видно, что орёл падал, сложив крылья, плотно прижав их к телу. Падал он прямо на берегу лесного озера. Невысоко над землёй орёл раскинул крылья, притормозил и мягко упал в траву на береговой кромке. Он тут же взлетел, а в одной лапе его висела мгновенно и насмерть задавленная ондатра. С такой высоты — не менее полукилометра — в густой траве разглядеть столь небольшого зверька?! Куда исчез второй орёл, я не успел заметить, небо закрыла-заревела горная, но делить добычу с сородичем-родственником он не явился. Похоже, это был беркут.

Январь 1986 года. На одном из притоков Иркута древнее зимовьишко — моя база, стоянка на полмесяца полевых экологических исследований кабарги. Олешка этого в тех местах в те поры было ещё много, и я почти каждый день выслеживал и наблюдал за их поведением. Один день был особенно морозным, вышёл я ненадолго и, возвращаясь к зимовью, не пошёл, как обычно, по долине моего закипевшего наледью ручья, а решил сократить расстояние, продравшись сквозь участок густого подроста. Только я объявился на его окраине, как из гущи молодых сосен с треском веток, шумом ударяемых по сучьям мощных крыльев, прямо вверх, сквозь кроны проломилась большая — сразу и не сообразил, что такое, — огромная бурая птица.

Продравшись сквозь кроны, орёл, не набирая высоты, улетел вниз по долине ручья. Я полез посмотреть, что он там в чаще делал. Там лежала растерзанная кабарга, совсем молоденькая, прошлогодок. Неподалёку от опушки этой чащи, разрывая тоненькой ножкой мелкий снег, она кормилась наземным лишайником и листиками брусники. Здесь орёл её и схватил. Но у кабарог спина и особенно круп в очень густой и длинной шерсти. Экологи считают, что это защита от хищника, даже рысь, бывает, вместо вожделенного куска мяса получает при нападении — в пасть и лапы — солидный клок шерсти, которая на коже слабо держится. А добыча благополучно удирает. Это же случилось и с нашим орлом, но он каким-то образом удержался на спине кабарожки, которая ринулась в чащу. Короткий путь этот усеян клочками шерсти, которую выдирали мощные когти хищника. Зверёк упал. Здесь орёл, крыльями упираясь в налетающие стволики деревьев, сумел просто остановить добычу.

По-видимому, этого же орла я увидел в тех же местах спустя несколько дней. Странную качающуюся тёмную фигуру на снегу в редколесье я заметил издали: наклонится-выпрямится. Осторожно подобрался поближе: орёл обедает. Наклонится, оторвёт что-то, выпрямится и зорко оглядывается. Как я ни осторожничал, орёл заметил меня и взлетел. Оказалось, из близкой — через короткий невысокий перевал — Тункинской долины на лошадях сюда заехали несколько охотников. Это их постоянный охотничий путь. Они пристреляли одну козулю, но почему-то не повезли её тушкой, как обычно, а освежевали и потроха оставили на месте. Их и заметил на снегу пролетающий мимо орёл, несомненно, он постоянно наблюдает места успешной охоты людей. Ориентируется на звук выстрелов, это замечено за всеми, кто питается падалью, даже вараны на острове Комодо.

В том, что орлы прилетают на выстрелы, где постоянно остаются для них некоторые «деликатесы», я убедился ещё раз. В верховьях водосбора Кулинги — ключей и ручьёв Борьха, Тышей, Тана и Шаповалова — был постоянный участок моих наблюдений за экологией и этологией копытных животных. Зверя там было относительно много, в основном козули. Сюда изредка наезжали местные браконьеры на лошадях, но заметного урона от них не было. До тех пор, пока на Тышей из Кырминской долины не проложили зимник солидные, на высокопроходимом автомобиле браконьеры. Они промышляли тут всю зиму. Запас продуктов — потроха на снегу, кровь — быстро обнаружил орёл. Из своей палатки ночью не однажды я слышал выстрелы в долине Тышея и в один январский день пошёл посмотреть, что там произошло.

С километр от моей обители в долину сбегает тонкий мыс, на конце его заметная лиственница, я хорошо её знаю. И вот сегодня издалека вижу: стоит эта лиственница «не такая». На её вершине чернеет силуэт огромной, в сравнении с обычными тут воронами, птицы. Сообразив, что меня она пока не заметила, я укрылся за деревом, достал бинокль и приготовился понаблюдать. Но в этот момент орёл — конечно, это был он — мягко снялся и спланировал куда-то в заросли ерника. Я понял, что он занялся обедом, и спустя некоторое время, дав ему подкрепиться, пошёл посмотреть, кого убили браконьеры. Орёл слетел с кучи лосиных потрохов. Зверя этого браконьеры завалили из дальнобойной винтовки, осветив мощной фарой далеко на пологом склоне, и волоком, с кровавым следом, притащили к машине. Этот след орёл мог заметить издали.

Что за птицы наблюдались во всех этих случаях? Что орлы — несомненно, но какой вид? Широко известный знаток этих хищников, сотрудник Прибайкальского национального парка Виталий Рябцев знает, что на зиму у нас остаются беркут и могильник (отдельные птицы, большинство улетают на юг). Я же раньше от старых знатоков птиц (Виктор Тимофеев) слышал, что и большой подорлик тоже остаётся. Вот на днях в водосборе Утулика на юге Байкала Сергей Косенков, работник местного лесничества, наблюдал «какого-то большого орла», по рассказу похожего на большого подорлика. Все эти птицы ныне в Красной книге, да они и всегда были редкостью. Это яркие представители нашего биологического разнообразия, украшение природы, и пусть они хоть и редко, как истинная ценность, но встречаются в наших лесах.