Торт с неба

Главным событием в жизни Геннадия Чеурина, отправной точкой всей его последующей деятельности стала полярная экспедиция газеты «Советская Россия». 24 года назад группа из шести человек в течение восьми месяцев на собачьих упряжках прошла от Уэлена до Мурманска, преодолев десять тысяч километров вдоль побережья Северного Ледовитого океана. «По нескольким параметрам наша экспедиция оказалась первой в мире, единственной она остаётся до сих пор, — рассказал наш собеседник. — Впервые экспедиция продолжалась восемь месяцев, впервые она полностью шла на собачьих упряжках, впервые путь был пройден в условиях полярной ночи. И впервые экспедиция отказалась от взятого с собой снаряжения и прошла свой путь, используя опыт, которым, как и одеждой, с нами поделились коренные народы».

— Мы стартовали на собаках в режиме экстремального туризма, взяли с собой аналоги оборудования, которое использовалось в 70-е годы экспедицией газеты «Комсомольская правда» Дмитрия Шпаро. Её участники ходили на лыжах на Северный полюс. Оборудование это проверялось в течение 15 лет, но для нашей экспедиции оно не подходило: использовать его можно только в условиях полярного дня и по морозной погоде. В условиях чукотской пурги и глубокого снега оно оказалось не актуальным. Получалось, что экспедиция уже на старте потерпела провал. Нам оставалось либо с позором возвращаться домой, либо принимать какое-то решение. Погибать с честью не хотелось. Тогда мы решили перейти на походный образ жизни кочевых народов.

Мы пошли к ним учениками, они при-открыли нам свои знания. У северных народов тысячелетняя культура, хотя некоторые псевдоисследователи говорят, что она находится на уровне каменного века, на самом же деле она соответствует уровню тибетской.

— Каким был ваш быт во время экспедиции?

— Походный образ жизни северных народов: ночёвки в снегу, питание сырым мясом. У нас был один забавный случай. Тогда нашу экспедицию, говоря современным языком, пропиарили на весь мир, ведь она шла от имени Центрального Комитета партии. В одном из ямальских посёлков нам приготовили торжественную встречу. А мы решили спрямить путь и пожертвовать остановкой в этой деревне. Потому что времени было в обрез. На Севере подобные решения понимают и принимают. Пред-ставьте себе, движемся мы дальше по маршруту, приземляется рядом вертолёт. Прилетело начальство посёлка, взяли с собой девушек в национальных костюмах. Выносят нам огромный торт в виде эмблемы экспедиции и вручают под грохот винтов. Всё действо занимает буквально не-сколько минут, потом вертолётчики показывают на часы, все загружаются в вертолёт и улетают.

Буквально с неба на нас свалился торт. В тундре, где питаются мороженым мясом и рыбой, вдруг — торт. Съесть его вшестером невозможно — ведь торт пекли в расчёте на то, что мы съедим его вместе с гостями. А торт был жирный, с большими бисквитами. Что делать? Решили доставить его на пограничную заставу, которая находится через 12 км. Двое ушли вперёд, чтобы сообщить пограничникам, что сейчас будет торт. Мы решили положить это чудо кулинарного искусства на упряжку, собаки сорвались, нарты подпрыгнули, торт упал и перевернулся. Сергей Соловьёв хотел подхватить это чудо кулинарного искусства, упал на торт, в итоге он размазался у каюра по всей спине. Сзади налетели собаки, которые к вечеру были просто зверски голодны, и в течение нескольких секунд съели практически весь торт, удалось отвоевать только два небольших кусочка. Через два часа мы подъехали к за-ставе, где сидели 45 человек, на столе десяток чайников. Все ждали торт…

— Были нестандартные ситуации, приходилось, скажем, жизнь кому-нибудь спасать?

— Суть методики — предотвращение чрезвычайных ситуаций: если всё делаешь правильно, спасать никого не придётся. Всё прошло сравнительно гладко потому, что работала методика. С ней я познакомился непосредственно на Севере, а ещё раньше изучил европейские методики поведения в экстремальных условиях и понял, что они не подходят к менталитету большинства граждан России по требованиям: нужен был максимальный набор снаряжения. Там есть такая установка — в окружающем мире нет никакой ценности, кроме моей жизни. Ведь эта методика была разработана для действий английской армии на вражеской территории, в колониальных странах.

Восточные методики хороши, но, чтобы ими овладеть, нужно провести 20 лет в монастыре, к примеру, — знаменитом Шаолине. Я пытался совместить европейские и восточные методики, но понял, что это бесперспективно. В этом в своё время убедился ещё Редьярд Киплинг. Сейчас Россию пытаются представить как нечто среднее между Востоком и Западом. Это мнение глубоко ошибочно. Наша страна относится к третьей цивилизации, которую я называю Севером. Основной её принцип — опережающая доброта: видишь человека страдающего — помоги ему, не ожидай просьбы о помощи. Если Европа выживает за счёт силы и снаряжения, Восток за счёт мудрости и знания, то Север — за счёт культуры взаимоотношений с окружающим миром: с тундрой, обитателями тундры, людьми, живущими в тундре. В этом суть методики.

Для Севера характерен совершенно другой подход к «экстремалке». Если на Западе и Востоке необходим предварительный инструктаж, то на Севере они практически запрещены. Потому что человек, получивший инструктаж, в реальной ситуации начинает действовать, «как учили». А чтобы подготовить человека ко всем возможным событиям, нужно 11 тыс. часов для ликбеза. Слегка обученный человек начинает действовать по стандартному алгоритму и этим самым губит себя.

— Надо опираться только на собственную интуицию?

— Да, нужно поставить себя в состояние способности придумать выход из той ситуации, в которую попал. МЧС занимается оказанием помощи после того, как громыхнуло, мы — предотвращаем несветлое событие. 80% причин катастроф связаны с неадекватным поведением человека. Методика позволяет вносить в него коррективы, снимать уровень тревожности, а значит, предотвращать ЧС. Это тот самый механизм, который мы получили от северных народов. Кстати, русский народ я тоже считаю северным. Правда, у большинства из нас механизм «самогенерации идей» находится в спящем режиме.

Северная проверка на прочность

В память об экспедиции у Геннадия Чеурина остался моржовый клык, на одной стороне которого чукотские косторезы вырезали своё видение мира, а с обратной — основные моменты экспедиции. «Помню, вроде всё было нарисовано, а мы сидели и чего-то ждали. Мы уже начали нервничать, как-никак третья неделя идёт уже. Выяснилось, что камнем преткновения для костореза стала антенна. Что может быть проще — нарисовать оборудование нашего радиста? Оказалось, что в чукотской культуре нет изображения прямой линии. Им пришлось перестроить всю свою психику для того, чтобы изобразить то, что для нас является самым простым!» — вспоминает наш собеседник.

— Вы не разочаровались в тех людях, с которыми отправились в путь?

— Негативные особенности человека открываются тогда, когда перед путешествием пытаются сформировать коллектив единомышленников. Обычно человек-лидер начинает подбирать участников под свою идею и характер. Люди, которые с ним работают, под него подстраиваются. В «экстремалке» обнажается истинная сущность человека. То, что мы называем негативным, всего-навсего несоответствие основному признаку, по которому начальник их собрал.

— А если человек психует и говорит: «Я больше никуда не пойду, оставьте меня здесь»?

— Когда формируется не коллектив, а община, где все заведомо разные и все знают об особенностях другого, такие ситуации даже не возникают. Коллектив — это люди, одинаково думающие, община — думающие об одном, но по-разному. Именно в общине возможна работа на предотвращение негативных ситуаций. Если человек ложится на снег и говорит, мол, оставьте меня, я отдохну, а потом вас догоню, — это признаки третьей стадии переохлаждения. Профессионал ни себя, ни свою команду до такого состояния не доведёт, он отследит вторую стадию переохлаждения и предпримет меры.

— Бывают ситуации, которые не зависят от людей. Отказ техники, снаряжения, поломка нарт…

— По северным методикам техники и снаряжения нет. То, что человек придумал в городе по неразумению, в тундре ему совсем не нужно. Поломка нарт — абсолютно нормальное явление, нарты ломаются в тех местах, где им положено ломаться. Человек знает, как их ремонтировать. Поломка нарт — примерно то же самое, как если бы в грязную погоду испачкались туфли. Это же не конец света — человек делает несколько движений щёткой, и обувь вновь становится чистой.

— Легко ли адаптировались по воз-вращении к городской жизни?

— Методика не предполагает никакой адаптации, сам не замечаешь, как из одного состояния переходишь в другое. Если бы это просто была экспедиция по демонстрации человеческих способностей, преодолению себя, требовалась бы перестройка. Но экспедиция была научной, у каждого были свои, конкретные цели: у руководителя — социально-экономические, у врача — медицинские. Мы вели ещё и геофизические исследования, проводили магнитную съёмку.

Когда мы возвращались, знали, что нас ждут люди, на вопросы которых мы можем дать ответы. Согласитесь — быть услышанным для творческого человека очень важно. Сразу после экспедиции нам с семьями дали путёвки на юг, где мы месяц отвалялись на песке. Но в этот месяц у нас в душе всё кипело: мы привезли нужное тем, кто в экспедицию не попал. И начали это просто выдавать.

— Как сложилась судьба остальных членов экспедиции?

— Практически все они имеют свои авторские направления. Павел Смолин привёз упряжку и уже 30 лет в Екатеринбурге держит питомник ездовых собак. Юрий Борисихин — президент Урало-Сибирской ассоциации клубов ЮНЕСКО. Сергей Соловьёв — бизнесмен. Владимир Рыбин — врач ведущей уральской баскетбольной команды.

Качели вместо пива

После экспедиции Геннадию Чеурину было присвоено звание «Почётный полярник», которое обычно даётся за 15-18 полярных зимовок. В России всего порядка шести тысяч почётных полярников, их в пять раз меньше, чем Героев Советского Союза. Наш собеседник признается, что ещё до сих пор не смог «вычерпать» все знания, которые получил тогда. «Вся моя последующая деятельность, все программы — это результат той экспедиции», — отмечает он. В 1986 году он побывал в Уральской экспедиции — от Карского моря. После неё он начал готовить юношей и девушек по северной методике. Эту же программу он использует для повышения квалификации преподавателей экологии и ОБЖ.

— С 2003 года начала работать регулярная экспедиция «Сибирский путь», это 12-дневная программа подготовки городских школьников, абсолютных «нулевиков». Мы показываем им азы северной культуры: выживание без снаряжения, принятие общинного решения, когда стартовое число решений меньше трёх, медицинская помощь без лекарств и другое.

Готовим по такой программе, как плавание с сохранением одежды сухой и плавание в одежде. Не замочить одежду можно, связав её в узелок и держа над головой во время заплыва. Обычно с этим заданием справляются максимум три человека из 20 отлично плавающих. Если говорить о плавании в одежде, то падение рыбака с лодки — рядовое явление. Обычно рыбачащие осенью одеты в ватник и болотные сапоги. Деревенские мужики вы-плывают стабильно, а городские, даже если они хорошо плавают, тонут на пятой-шестой секунде. Они привыкли работать ногами, как их учили в бассейне. Когда человек начинает работать ногами, а у него болотные сапоги, он движением ног затягивает себя под воду. Это страшный парадокс. Нужно всего-навсего остановить движение ног, сжать их, и можно спокойно выплыть на одних руках. Такие небольшие хитрости мы показываем ребятам.

Отдельная программа — этнокультурная. Игры, танцы и хороводы — идеальный вариант подготовки перед путешествиями. Из группы случайных людей в хороводе выявляются симпатии и антипатии. Чётко формируются команды байдарок и катамаранов.

Три четверти городских старшеклассников, увы, в 15-16 лет уже дружат с пивом и сигаретами. Приезжают в палаточный лагерь, спрашивают: «Где у вас тут ларёк?». Ларька нет. «Вы что, с ума сошли? Немедленно едем домой». У нас в лагере есть качели, они не останавливаются даже ночью. Оказывается, когда люди качаются на качелях, они практический полностью удовлетворяют состояние, которое достигается через сигареты, пиво и наркотики.

Мои дети — дочь Юлия и сын Семён — прошли два ранга моих семинаров. Дочь родилась в 1979 году, когда мы с женой Натальей Александровной были ещё студентами. Мы поженились, когда она училась на первом курсе, а я на третьем. Семён родился после первой экспедиции. Сейчас учится в педагогическом университете, занимается музыкой. Так получилось, что я всю жизнь мечтал учиться играть на гитаре, а сын научился. У него есть своя группа «Тимертау». На региональном фестивале «Урал-Рок» они нынче заняли первое место. Он учится в педагогическом университете. Юлия окончила Уральский государственный университет по специальности «культурология», во многом мне помогает.

— Вы ходите в тайгу, на охоту, рыбалку?

— Нет. Охота не вяжется с нашим пониманием доброго отношения к природе. Рыбалка только во время экспедиции.

— Иркутский семинар стал первым выездным мероприятием или вы активно путешествуете по регионам?

— С 1995 года веду подготовку преподавателей ОБЖ. Были семинары в Перми, Тюмени, Ярославле, Новом Уренгое, Чите. Кстати, Иркутск я впервые посетил в 1997 году. С обучающим семинаром сюда я приехал впервые, хотя экспедиция со школьниками работает уже четыре года. Сейчас у вас тут будем выдавать 700-е удостоверение. Это число моих специалистов во всех регионах, простите за гордыню. Что будет дальше — посмотрим, а пока — чем богаты, тем и рады.

Фото Дмитрия ДМИТРИЕВА

Чеурин Геннадий Семёнович родился 21 июля 1952 года в Аскизском районе Красноярского края. В 1970-1972 годах служил в радиотехнических войсках Дальневосточного военного округа. Работал токарем на заводе в Челябинской области. После окончания радиотехнического факультета Уральского политехнического института руководил студенческими строительными отрядами. Участвовал в полярной (1982-1983 гг.) экспедиции на собачьих упряжках вдоль северного побережья России — от Уэлена до Мурманска, Уральской (1986 год) — от Карского моря. Более 25 лет работает над проблемами личной и общественной безопасности. Обучает методикам предотвращения природных, техногенных и социальных ЧС, выживанию в природных экстремальных ситуациях без снаряжения, экстремальному плаванию и другому.

Возглавляет Центр экологического выживания и безопасности и Учебный центр по предотвращению чрезвычайных ситуаций ООО «ТМО «ИТАЛЛ» (Екатеринбург), действительный член Географического общества России, почётный полярник.

Женат. Двое детей.