Родом из девяностых

Ольгу и Михаила вполне можно назвать людьми, которые сделали себя в 90-х. Когда исчез Советский Союз, она только оставила журналистику, он работал на заводе имени Куйбышева. На руках — трое детей. И полное отсутствие средств к существованию. Азы малого предпринимательства Ольга осваивала на куклах Барби, а Михаил — на кооперативах.

— Ольга, почему вы приняли решение больше не работать в журналистике?

Ольга Тихомирова: Родилась Настя, и я поняла, что совмещать троих детей и работу не смогу. А когда ребятишки начали подрастать, наступили интересные 90-е. Тогда какая-то идея предпринимательства бурлила, по-моему, в каждом человеке. В 1990 году я с помощью мужа организовала небольшое предприятие. Хотя это было скорее чистое творчество. Тогда в Иркутске впервые появились куклы Барби, и мы шили одежду для них. 12 наших работников шили на дому, а мы развозили сырьё, собирали работу, паковали и платили им зарплату.

Михаил Тихомиров: Газетами, клеем торговали. Время тогда такое было. Пред-приятия встали. Трое детей, их кормить чем-то надо было. Всё пробовали.

— Расскажите, как появился порт «Восточные ворота»?

М.Т.: В начале 90-х годов отменили всяческие квоты на вывоз леса, нефти, алюминия. И у наших лесников встал вопрос: во Владивостоке нет собственного порта, чтобы экспортировать лес. Юрий Ножиков поставил задачу — Иркутской области нужен свой порт. А у меня был товарищ из Владивостока, который как раз занимался этим новым делом. В общем, я оказался между двумя встречными инициативами. Пошёл к заму Ножикова Владимиру Яковенко, тот дал «добро». Я поехал в Находку на один из судоремонтных заводов, у которого причальная линия 1,3 км. А тогда всё разваливалось, шла повальная приватизация. Регион выступил инвестором, и получился порт с красивым названием «Восточные ворота», 25% плюс одна акция которого сейчас принадлежит Иркутской области.

— Каким образом вы попали в депутаты?

М.Т.: Это было в 1989 году, я тогда был главным механиком завода имени Куйбышева. Товарищ пришёл ко мне и говорит: «Давай в депутаты!». А я ведь даже не понимал тогда, как устроена госвласть, зачем люди идут в депутаты. Началась перестройка, переворот общественного сознания. Я подал документы в областной Совет депутатов, и меня зарегистрировали. Ходил по предприятиям, по квартирам, лично агитировал людей. Кто хорошо встречал, а кто и с топором. Оля мне писала грамотные выступления, газету выпускали. Семь человек баллотировались со мной, и я победил. Сейчас вспоминать это — супер!

О.Т.: Революционная романтика. Время было занятное, полное ожиданий.

М.Т.: Это были первые и последние честные выборы в России. Ни денег, ни пиара. Только друзья и листовки, написанные от руки.

— Позже вы легко расстались с политической карьерой. Почему?

М.Т.: Такая карьера не для меня. Я работал в областном Совете как раз в период путчей — августовских, октябрьских. Всё испытал, и это пройденный этап. Получил очень хороший жизненный опыт. Хотя политики в том, чем я сегодня занимаюсь, наверное, тоже, к сожалению, хватает.

Ребёнок и лошадь

— Ольга, с чего начался фонд? Вы часто рассказываете, что восемь лет назад вы и ваша дочь Даша впервые пришли в дом Волконских покататься на лошадях…

О.Т.: Началось всё намного раньше. Я лошадей любила с детства. Это потом всё забылось, а вот когда появились дети, как-то снова нахлынуло. Меня очень удивляло, что в Иркутске мало кто лошадьми занимается. Когда старшая дочь пошла в секцию на ипподром, я сама села на лошадь. И поняла, как сильно меняется самочувствие после верховой езды. У меня было ощущение, что я заново родилась. И тогда появилась мысль, что наше дело должно быть связано с оздоровлением.

В 2000 году никто в Иркутске о слове «иппотерапия» не слышал. Тихомировы сами искали информацию. Ольга с дочерью отправились в Москву на обучающий семинар общественной организации «Живая нить», которая занималась реабилитацией людей с ограниченными возможностями при помощи лечебной верховой езды. «С нами работали тренеры из Великобритании, и тогда мы получили очень мощный толчок в понимании этой проблемы», — вспоминает Ольга. До Москвы у Тихомировых была задумка устроить маленький клуб верховой езды и брать плату за катание. Вернулись уже с уверенностью — клуб должен быть некоммерческим. В 2000 году появился Иркутский общественный благотворительный фонд Тихомировых по реабилитации детей-инвалидов с помощью верховой езды. Сейчас в центре иппотерапии занимаются 50 ребятишек. Все дети с ограниченными возможностями ходят на занятия бесплатно. Но желающих всё равно больше, чем может принять фонд.

— Скольким людям приходится отказывать?

О.Т.: Очень многим. Каждый день по 2-3 звонка. Люди просятся, приходят, плачут. Когда начинали, думали, что это будет очень маленький клуб. Стали работать и поняли, какую ответственность на себя взяли. Весть разнеслась моментально. И люди пошли. Отказывать очень тяжело. Но пришлось научиться. Вопрос встал так: или мы делаем своё дело при хорошем качестве, или даём количество. У нас ограниченная материальная база и не хватает людей, которые могут заниматься с такими детьми.

— Как отбираете людей, по каким качествам?

О.Т.: Ребята приходят к нам заниматься, постепенно к ним присматриваемся. Если наши интересы совпадают, они остаются. Нам очень повезло, что люди, которые пришли с самого начала, почти все эти годы работали добровольно. Тогда они были старшеклассниками, а сегодня — профессионалы. Все эти годы мы вкладывали средства в их обучение. Курсы повышения квалификации они проходят и у нас, и в Москве, Петербурге. Это люди, которые работают с полной отдачей. Энтузиасты. Набрать сейчас персонал со стороны практически невозможно. Кроме профессиональных навыков, важен внутренний настрой. С такими детьми очень тяжело работать.

— Какие проблемы возникают? Психологические?

О.Т.: Каждый ребёнок — индивидуален. И его нарушения тоже индивидуальны. Даже если у нескольких детей одинаковый диагноз, следствия его у каждого разные. И приходится каждому подбирать свою методику, которая учитывает его особенности и возраст. Сама работа с такими ребятами требует очень высокой ответственности. У нас ведь работают живые люди. А каждый раз, когда кто-то расслабился, недосмотрел, позволил себе чуть-чуть отступить, реакция болезни бывает мгновенной. И её потом очень трудно исправить. Реабилитация — это очень долгий процесс. Пока ребёнок растёт, он должен заниматься. Поэтому у нас идёт такая медленная смена детей.

— Как вы приучаете ребёнка к лошади?

О.Т.: Тут нет универсального рецепта. С каждым — по-своему. Сначала знакомим их, даём погладить, они привыкают друг к другу. Некоторые дети сразу с удовольствием садятся на лошадь, а кому-то нужно время, чтобы решиться. В первый раз все приходят с медицинскими документами, ребёнка осматривает медик-иппотерапевт. Лошадей мы отбираем спокойных, добрых, и они тоже проходят обучение для работы с особенными детьми. Мы называем их «терапевтическими» лошадьми.

Ольга считает, что ситуация, в которой оказался фонд, уникальна. Маленькое семейное дело с первых этапов получило мощную поддержку прессы, что позволило выйти на спонсоров. «Я знаю, что подобные центры в других регионах просто не имеют контактов со СМИ, — говорит она. — К ним относятся как к коммерческим структурам, то есть предлагают размещать рекламу за деньги. По сути, наш фонд стал ещё и консолидированным проектом всех иркутских СМИ, хотя они сами даже об этом не задумывались». Необычной оказалась и реакция иркутского бизнеса. «Слабый интерес бизнеса — проблема многих таких начинаний по России, — говорит Ольга. — Но у нас оказалось не так. Конечно, требуется серьёзная работа со спонсорами, но средства, которые поступают, дают нам возможность не выживать, а развиваться».

— Фонд постоянно расширяется. Трудно управлять такой системой?

О.Т.: Трудно! Фонд благотворительный, и практически все спонсорские средства мы сейчас вкладываем в центр в Грановщине, а потребность в каком-то административном аппарате есть. Мы с мужем уже не можем справляться с объёмом бумажной работы. Но пока на собственную администрацию денег нет. Сейчас в фонде работают 14 человек, и это очень необычный коллектив. Часть сотрудников — из областного центра верховой езды, часть — из спортклуба «Байкал», а остальные — добровольцы.

— У ваших ребят сейчас впечатляющие успехи. Это что, тоже какой-то иркутский феномен?

О.Т.: Центры иппотерапии в России сильно развиты в западной части. Там созданы специальные центры для подготовки спортсменов для участия в Параолимпийских играх и специальных Олимпийских играх. Работают лучшие тренеры. Когда мы пять лет назад приехали в Москву набраться опыта, их результаты казались нам недостижимыми. Больше, чем на бронзу, мы рассчитывать не могли. А в этом году впервые на Всероссийских специальных олимпийских играх по конному спорту Женя Кузьминский взял «золото», затем в Китае на Международных пригласительных специальных Олимпийских соревнованиях Галина Щербакова получила «бронзу» и «серебро». А Женя — «золото». А на Всероссийской спартакиаде по всем видам спорта для детей с ограниченными возможностями мы в этом году участвовали впервые. Женя участвовал в трёх видах программы и везде взял «золото». Успешно развивается и верховая езда, и классические виды конного спорта для здоровых людей. В прошлом году на выездных соревнованиях в Красноярске наша самая юная спортсменка Юля Постникова выполнила норматив 3-го спортивного разряда. Какое-то время назад считалось, что конным спортом могут заниматься только дети с 14 лет. А Юля пришла к нам в 7 лет, к 11 годам стала разрядницей.

На два дома

«Вот видите, что у нас теперь есть, — миниатюрная Елена Тихомирова раскидывает руки, пытаясь охватить все 7 гектаров, выделенных под конно-оздоровительный комплекс фонда в селе Грановщина. — Сравните то маленькое местечко в доме Волконских и то, что построено здесь. Мы сами ещё не можем поверить, что нам удалось это осилить».

М.Т.: Как мы эту землю добывали, расскажи. Нам пришлось несколько раз на деревенском сходе доказывать, что мы приехали сюда не коттеджи строить, а конный центр.

Комплекс открылся нынешней осенью, но ещё не достроен. Рабочие трудятся над отделкой окон конюшни, а внутри уже живут лошади. Пока не построены и сенники — сено лежит под открытым небом. В новом центре 21 «квартирант», и каждый требует в день по 10 кг сена. А начиналось всё с двух лошадей, подаренных фонду региональным отделением партии «СПС». Кстати, несколько лет назад тогдашний лидер СПС Борис Немцов, будучи в Иркутске, посетил музей декабристов и прокатился на тихомировской лошади. Сюжет попал в прессу, и это событие чуть было не поставило крест на фонде. Немцов благополучно отбыл в Москву, а вот Тихомировым долго пришлось доказывать, что фонд не носит никакой политической окраски. В итоге всё обошлось: лошадиную семью отстояли, и она начала приумножаться. Сейчас в фонде шесть лошадей, которые не были куплены, а родились в центре. Конный коллектив распределён так: четыре лошади живут при доме Волконских, остальные — в Грановщине.

— Кажется, у вас в иркутском центре было больше лошадей?

О.Т.: Да, было шесть, но двух жеребых кобыл мы решили до лета оставить в центре, чтобы жеребята родились в просторных денниках и подросли с матерями на вольных выгулах. А потом мамы вернутся в Иркутск, а малыши будут расти в центре. У нас сейчас есть и годовалые жеребята, и совсем взрослые лошади, которые родились в нашей лошадиной семье несколько лет назад. Вот Гаврош, к примеру. Мерин местной породы, благородных кровей в нём нет. Очень умён парень этот, открывает все замки. Мы купили специальные задвижки, которые закручиваются болтами. Через три дня он свою задвижку раскрутил, вышел и всех остальных тоже выпустил. Кстати, его мама должна на днях ожеребиться.

— Двух умных Гаврошей центр потянет?

О.Т.: О, это будет очень сложно!

— Каких лошадей вы недавно купили в Красноярске?

О.Т.: Несколько лет назад Лейк-Плэсида приобрели. Очень мощный. Прекрасная, великолепная, в прошлом спортивная лошадь. Он входил в десятку лучших троеборных лошадей в России. Но мы его купили, когда он уже закончил спортивную карьеру. Здоровье у него оказалось очень подорванным. В большом спорте мы его использовать не можем, но он умеет так много, что просто незаменим в повышении мастерства наших тренеров в подготовке спортсменов к крупным соревнованиям. А в 2006 с помощью обладминистарции купили трёх отличных лошадей для спорта. Последнюю лошадку в ноябре привезли. Она ещё ушки жмёт, тревожится, не совсем привыкла к нашей манере обращения. Очень хорошая спортивная лошадь. Половина крови у неё английской верховой, половина — ганноверской. Оплатить эту покупку выразила готовность одна из иркутских компаний.

Фонд, первоначально задуманный под локальную задачу — лечебную верховую езду, сегодня уже перерос эти рамки. В Грановщине, как мечтают Тихомировы, откроется ещё один общественный центр лечебной верховой езды, но теперь уже для сельских детей. Здесь уже работает конно-спортивная секция. Вместе с областной станцией юных натуралистов фонд разработал несколько методических программ по лечебной езде на лошадях. А в средней школе Урика Тихомировы организовали курсы коневодства, ветеринарии и тренинга терапевтических лошадей. Ольга и Михаил занимаются и классическими видами конного спорта — выездкой и конкуром. «Ниша абсолютно незанятая, и мы намерены развивать её и дальше», — говорит Ольга.

Ещё одна идея Тихомировых — создание методического центра. Если она осуществится, то центр сможет выдавать сертифицированные свидетельства, а ученики смогут создавать свои центры уже в других городах Иркутской области.

— Не боитесь вырастить себе конкурентов?

М.Т.: А этого бояться никогда не надо. Конкуренция даёт развитие. И так просто интереснее работать. Если кто-то из наших учеников станет работать лучше, чем мы, будем у них учиться. Наша задача — создать рынок социальных услуг. Он должен быть большой.

— Пробовали как-то объединиться с другими людьми, которые занимаются конным спортом в Иркутске?

О.Т.: У нас нет таких серьёзных конных центров, как, к примеру, в Красноярске. Частные коневладельцы, конечно, существуют. Был такой рабочий момент — мы пытались заручиться поддержкой областного спорткомитета, но нам сказали, что могут оказывать помощь только спортивным федерациям. Создали мы федерацию, однако на предложение вступить в неё откликнулся только один коневладелец. Иркутский конный мир очень своеобразен. Владение лошадьми — это всё-таки признак определённого положения в обществе. Пока коневладельцы с осторожностью присматриваются и начинают осознавать необходимость сотрудничества. Вторгаться в этот процесс не стоит. Пусть идёт эволюционным путём.

— Планируется ли, что фонд будет заниматься какими-то коммерческими проектами?

М.Т.: Безусловно. Центр расширяется, и встаёт вопрос о том, что людям просто нужно платить зарплату. А это означает, что они должны выполнять не только благотворительную работу. В уставе фонда прописано, что параллельно с сохранением благотворительной направленности мы можем развивать и другие направления. К примеру, мы планируем участвовать в проекте музея декабристов и создать туристический конный маршрут по декабристским местам.

В планах Тихомировых — открыть собственный сайт на трёх языках, провести международные соревнования по конному спорту среди инвалидов и организовать фестиваль конного спорта с приглашением спортсменов СФО.

О.Т.: А ещё мы думаем восстановить сад. Здесь, в Грановщине, жил писатель Михаил Загоскин, у него был великолепный сад. Это место рядом с нашим центром. Оно сейчас заболочено, только лиственницы остались. Конечно, когда эти деревья зацветут, мы не увидим…

М.Т.: Почему это не увидим? Увидим. Мы яблони посадим. Они зацветают быстро.

Фото Николая БРИЛЯ

Ольга Тихомирова родилась в 1953 году. Первая профессия — тележурналист. Работала в Иркутской государственной телерадиокомпании. После рождения третьего ребёнка приняла решение оставить работу. Несколько лет занималась частным бизнесом, в 2000 году вместе с мужем основала Иркутский общественный благотворительный фонд Тихомировых по реабилитации детей-инвалидов с помощью верховой езды.

Михаил Тихомиров родился в 1954 году. Окончил Иркутский государственный политехнический университет, работал главным механиком Иркутского завода тяжёлого машиностроения имени Куйбышева. В 1990 стал депутатом областного Совета депутатов. В 1993 году выступил как один из создателей ЗАО «Порт «Восточные ворота — Приморский завод», сейчас является директором представительства ЗАО в Находке, параллельно работает в компании «РосБиотоп». В работе благотворительного фонда Тихомировых участвует на общественных началах. Член партии «Союз правых сил».

У Михаила и Ольги трое детей — сын Михаил, дочери Дарья и Анастасия. Дарья, несколько лет работавшая инструктором в иркутском центре, сейчас живёт в Латвии, где вместе с мужем основала свой центр лечебной верховой езды.