— Подайте заявку на участие в национальном проекте «Развитие АПК». Может, кредит получите на покупку скота или сельхозтехники, — говорю хозяину крестьянской усадьбы Николаю Владимировичу Распопину.

Усадьба Распопиных расположена в селе Залог Качугского района. Аккуратный, словно вчера покрашенный палисадник, дом, сложенный из крепких лесин, высокий подъём на веранду. На дворе старый трактор МТЗ, помятая цистерна автозаправки, косилка… Всё для дела. За оградой зароды тёмно-зелёного сена. Сколько там центнеров?

— Не считал. Но мне хватит.

Стоявшие рядом специалисты подсказали: не менее 200 центнеров будет. Неужто один всё это заготовил?

— Ну что вы. У нас бригада, трое хозяев. Собираемся и вместе работаем. У одного трактор, у другого косилка, у третьего грабилка… Родственники приезжают. Набирается народ. Начинаем, к примеру, косить для меня — все близкие без разговоров помогают.

Распопин — хозяин зажиточный. На подворье тринадцать овец, четыре дойные коровы, молодняк, всего тринадцать голов, с десяток лошадей. Молоко сдавал в райпотребсоюз. Сначала по 4,5 рубля за литр, потом по 5 рублей. «Да какая это цена?! — вздыхает Николай Владимирович. — Хотя и такие деньги нелишние».

Когда-то он работал механизатором в совхозе «Бирюльский». Уезжал «на севера». Пробовал себя в новом качестве. Вернулся. Стал фермерствовать. Не получилось. Не по его вине. Он человек работящий, хваткий. Ровно пятьдесят ему. И судя по его внешнему виду, движениям, рассуждениям, он пребывает в той золотой поре, когда сила, мужская крепость удачно сочетаются с жизненным опытом, динамизмом, мудростью.

Рыночные встряски и для него даром не прошли. Приучили к осторожности, в том числе и в финансовых делах. Вон сколько бывших крупных хозяйств ускорили своё угасание, когда пытались с помощью банковских займов решить свои хозяйственные проблемы.

То, что случилось с бывшим совхозом «Бирюльский», где он когда-то работал, воспринимает как драму. Было тут свыше 14 тысяч гектаров пашни, сейчас лишь мизерная часть её засевается. Имело предприятие свыше 4800 голов скота, более двух тысяч коров. Возникшее на его основе ООО «Исток», преобразованное потом в ООО «Бирюлька», во главе с бывшим агрономом Кравцовым «прославилось» успешной кампанией по истреблению животноводства.

— Раньше дотации давали на горючее, а как убрали их, так и посыпались наши бывшие совхозы, — объясняет причины развала бывший механизатор Владимир Васильевич Горбунов из Косогола.

Драматичная судьба сложилась у многих крестьян. Но разве только у одних бирюльских или качугских? Просто в Бирюльке, как в воде, отражается судьба многих селян Приангарья, всей России. Да, Качугский район находится в наиболее сложных природно-климатических условиях. Но разве это явилось причиной сокращения посевных площадей по сравнению с дореформенным периодом в 3,6 раза. Разве до 1991 года здесь не было засухи, заморозков? А возьмём соседний Жигаловский район. Там посевная площадь ужалась почти вдесятеро. В Казачинско-Ленском районе с его небольшим аграрным сектором вообще чуть ли не в сотню раз сократили свои посевы сельхозпредприятия. Намного ухудшилось использование земли и в соседних Баяндаевском и Эхирит-Булагатском районах.

Можно предъявлять претензии к Качугу по поводу резкого сокращения (в 5,7 раза) общественного дойного стада, утраты некогда знаменитого племенного хозяйства, совхоза имени Фрунзе. Но в тот же период (1990 — 2004 годы), к примеру, сельхозпредприятия Усть-Удинского района в 19,5 раза сократили количество общественных бурёнок и потеряли своё прекрасное племенное хозяйство — совхоз «Щербаковский». Вот и в Тулунском районе рухнуло опытно-производственное хозяйство Государственной селекционной станции, где стояли коровы-пятитысячницы. В сельхозпредприятиях нашей некогда знаменитой житницы на сегодня имеется в 20 с лишним раз меньше коров, чем было до начала реформ. В конце 80-х его колхозы держали 21-22 тысячи свиней. К 2004 году осталось лишь 350 голов.

О многом задумаешься, когда познакомишься с такими цифрами. В 2005 году в целом по стране было введено животноводческих помещений для крупного рогатого скота (в пересчёте на скотоместо) в 124 раза меньше, чем в 1990 году. Для свиней — в 16,4 меньше, для овец — в 183 раза. Раньше на селе говорили: не строить — значит не думать о будущем. Отправляясь тогда в летние командировки, мы обязательно в том или ином хозяйстве встречали или новые срубы помещений, или развороченное «нутро» ферм, где должна быть проведена реконструкция. Во многих случаях такие работы выполняли, как мы их тогда называли, «дикие» бригады из Западной Украины, с Северного Кавказа и Белоруссии. Как говорится, и им было хорошо, и нам неплохо.

С началом рыночных реформ на этом процессе был положен крест. Впрочем, не так сразу. Здесь тоже своя динамика проглядывается. Если конкретно, то в 1990 году было сдано за счёт нового строительства, расширения, реконструкции и модернизации ферм, комплексов для откорма скота, телятников и т.д. свыше 1,1 миллиона ското-места. В 1995 году — лишь 153,1 тысячи новых или обновлённых скотомест, в 2000 году — 102,8 тысячи, в 2004 — 38,5 тысячи, а в 2005 году сдано помещений для коров, молодняка, откормочных групп всего на 8,9 тысячи голов. Паралелльно с этим происходит увеличение зарубежных закупок. По словам министра сельского хозяйства А.В. Гордеева, объём импорта в 2005 году вырос по отношению к 2000 году почти вдвое. Стоимость его составила 17 миллиардов долларов. И это ещё не вечер. Минэкономразвития прогнозирует рост производства продовольствия в 2007 году по сравнению с нынешним на 4,4%, в 2009 — на 15,7%, а его импорт — на 42%.

Теперь почти все в той или иной мере критически оценивают ситуацию на селе. В этот хор вписываются голоса различных районных начальников. Но это они так говорят, а что делают? Не понравился кому-то своей прямотой и самостоятельностью директор учхоза «Оёкское» — и полетела его голова. А вместе с ним и крупнейшее в Сибири учебное хозяйство, крупнейшее предприятие региона. Вопрос на поверхности: везде ли главы администраций соответствовали требованиям времени? Увы.

Качугскому району в этом отношении повезло. Длительное время им командовали опытнейшие аграрники В.А.Попов и Г.В.Винокуров. Жёсткую линию на сохранение крупного производства и одновременное развитие фермерского хозяйства держит местное сельхозуправление во главе со М.И.Ждановым. Сегодня администрацию района возглавляет один из лучших сельских управленцев области Павел Иванович Козлов.

К чести районного руководства, ему удаётся смягчать разрушительный характер реформ, но оно не всесильно. Возьмём Залогское муниципальное образование, где трудится Николай Распопин. Раньше в деревне Болото, которое входит в то образование, была племенная ферма, отличавшаяся хорошей продуктивностью скота. В самом Залоге имелась откормочная площадка на 700-800 бычков. Руководил ею большой мастер откорма Василий Ильич Распопин, дядя Николая Владимировича. Сегодня нет ни откорма, ни племенного скота. 440 человек проживает на территории этого муниципального образования, и 170 из числа трудоспособных являются безработными. По словам Распопина-младшего, таких крепких хозяев, как он, с полтора десятка наберётся. То есть из того количества безработных можно вычислить человек тридцать. Они-то пока живут, а остальным как быть? И второй вопрос: виноваты ли эти люди в том, что развалился совхоз?

Разрушение крупных сель-хозпредприятий, коллективных форм хозяйствования проводилось под девизом возвращения крестьянина к земле, превращения его в настоящего хозяина. Центральной фигурой на селе сделали фермера. Его поначалу привечали. Прельщали самыми различными льготами, выделяли ссуды, давали технику, дешёвые кредиты. Первопроходцам, которые селились на отшибе и создавали свои хозяйства на заимках, обещали провести линии электропередачи, пробурить скважины. Всё это создавало иллюзию устойчивости. Но уже в 1993 году было отменено широкомасштабное льготное кредитование, а потом стали брать налоги со скудных фермерских прибылей.

— А я ведь тоже фермером был, — признаётся Николай Владимирович. — 200 гектаров зерновыми засевали. Трое нас тогда собралось: Володя Дыкин, Николай Пилин и я. Вместе работали. Но как тогда получалось? Корову забили — посеяли. Уборка приближается, зябь пахать надо — опять корову на забой ведём. Ну да горючее всё пожирало. Деньги кровные вкладывали, а что имели? Как-то по 11 центнеров собрали. Цена на зерно очень низкая была. Куда с ним? Я тогда сорок свиней держал.

Даже решение переводить хлеб в мясо не окупало многих затрат. Распалось содружество фермеров в Залоге. Самый стойкий Владимир Дыкин ещё поработал какое-то время в прежнем качестве, а потом и он отказался от фермерства.

Жители различных сёл и деревень, которые находятся на территории бывшего совхоза «Бирюльский», теперь ориентируются на производство мяса и молока. «Земли у нас хватает, ничто не сеется, не пашется, хоть в одну сторону езжай, хоть в другую. Есть где косить», — говорили при случае жители различных деревень бывшего совхоза «Бирюльский».

Я слушал их, на ходу старался проанализировать цифры, факты и пытался понять, в какую же эпоху мы живём. Абсолютное большинство полей теперь не засевается. Селяне переключились на ведение личных подсобных хозяйств. И теперь, в эру компьютеров, деревенские женщины вручную доят коров, а для их мужей орудиями труда остаются вилы и лопаты. Они ориентируются на животноводство. Но можно ли надеяться хотя бы на стабилизацию ЛПХ при отказе от производства хлеба, сочных кормов? Животноводство без земледелия — это, по сути, возврат в каменный век.

Ещё в начале прошлого века «Иркутские губернские ведомости» констатировали: «Скотоводство (в Иркутской губернии) никогда не являлось крупной самостоятельной отраслью. Оно заметно приспосабливается к развитию земледелия». И в подтверждение своих слов «Ведомости» приводят цифры: «За период с 1868 по 1878 год посевные площади увеличились на 48%, а количество лошадей — на 20%». Несколько позднее «Сибирские вести» сообщали: «Посевные площади в губернии за десятилетие возросли на 64 тысячи гектаров, что по отношению к площади 1900 года составило 18,6%, особенно большой рост (74,2%) в Верхоленском уезде (сразу возросло в 1909 году)». То есть сто и более лет назад, при Александре II и Александре III, Николае II и Столыпине на территории нашей области, и особенно на территории нынешнего Качугского района, стремительно росли посевные площади, увеличивалось поголовье скота.

Первые поселенцы, очевидно, сначала низинные земли распахивали, затем взялись за массивы, что находились повыше да подальше. Процесс тот начался ещё в ХVII веке. И судя по всему дело пошло неплохо. В Качуге теперь говорят, что купец Сапожников, живший в Залоге в третьей четверти ХIХ века, отправлял хлеб, собранный с полей Залога и соседнего Болота, вниз по Лене вплоть до Якутска. Это в те-то годы. Сохранить бы поступательный ход до сегодняшних дней, но… Теперь под общие рассуждения о подъёме сельского хозяйства то, что было отвоёвано предками у тайги, снова покрывается степными травами и лесом.

Фото Николая БРИЛЯ