Окна были небольшими и прорубались высоко — для тепла. Стеклили их слюдой. Окна обязательно снабжались прочными ставнями, а дворы окружались тесовыми заплотами. Это были дома-крепости, дома, в которых можно было не только пережить ледяную сибирскую зиму, но и отбиться от нашествия врага.

Век этих домов был короток. Страшным бичом деревянного Иркутска были пожары, и до наших дней памятники деревянной архитектуры раннего Иркутска не уцелели.

По мере превращения Иркутска из крепости-острога в административно-торговый центр менялась и архитектура. Иркутский дом всё дальше уходит от своего деревенского пращура, становится городским. Подклет становится кухней или жилым полуэтажом, чердачное помещение — антресольным жилым этажом, объёмы которого чётко выделяются на заднем фасаде. Выпуски брёвен и карниз под свесом кровли обшивают тёсом, на торцевом фасаде появляется прируб с крыльцом и балконом. Окна становятся больше, а подкарнизные доски и наличники украшаются резьбой.

Сведений о том, когда в Иркутске появились первые резчики, нет. По-видимому, в XVII — начале XVIII века в Иркутске работали в основном приезжие мастера, и лишь к середине XVIII века появляются свои мастеровые умельцы. В описи иркутского Вознесенского монастыря, составленной в 1742 году, сохранилось упоминание о том, что в деревянной Успенской церкви было над царскими вратами резное распятие в меру человека.

Увы, и это поколение иркутских домов пожары не пощадили (особенно страшный пожар 1879 года, уничтоживший большую часть города). Сегодня мы можем увидеть лишь один образец иркутского деревянного дома второй половины XVIII века. Это дом Шубиных (в других источниках он именуется домом Дуткиных — по фамилии семьи, владевшей этой усадьбой до революции), который находится на улице Лапина под номером 23. А вот его современник дом Котельниковой, который находился на улице 5-й Армии под номером 47 и был известен иркутянам старшего поколения как «Горбатый дом», пережил все пожары и был беспощадно снесён в 1961 году.

На кольце дверной калитки дома Шубиных выбита дата «1781», возможно, это и есть дата его постройки. Дом Шубиных — типичный старинный деревянный дом, принадлежавший в своё время сравнительно зажиточному человеку. Он был выполнен по образцу более ранних построек. Это высокая, сложенная из толстых брёвен изба на жилом подклете, в три окна по фасаду. В верхний этаж идёт лестница, устроенная внутри обширных сеней, крыльцо круглое и выходит во двор. Над домом со стороны двора устроен мезонин с маленьким балкончиком.

Балкончик — черта для иркутских домов характерная, из XVIII века он переходит в XIX. Такой балкончик можно встретить в сочетании с ампиром и николаевским барокко. Это типично для сибирской архитектуры — подобные дома можно встретить, например, в Томске.

Нынешний облик дома Шубиных позволяет получить представление о ранней архитектуре Иркутска только теоретически, на деле это может сделать лишь специалист с намётанным глазом: оригинальный облик Шубинского дома искажён поздними переделками. По фасаду сруб обшит досками, окна растёсаны под более широкие рамы. Внушает тревогу и общее состояние постройки: дом, скажем прямо, запущен, а о том, что это уникальный памятник архитектуры, нынче напоминает лишь табличка на фасаде.

В XIX веке начинается строительство домов по «образцовым проектам», присланным из Санкт-Петербурга. В 1809 году в Иркутске был получен первый альбом с «образцовыми» фасадами, которые, по замыслу столичных архитекторов, должны были облагородить и привести в однообразие центральные кварталы губернских городов. Однако эти проекты не очень подходили к иркутским реалиям: они были рассчитаны на кирпич, а иркутяне по-прежнему предпочитали дешёвое деревянное строительство. Но приказ есть приказ — и в центре города появляются одноэтажные дома с пятью-семью окнами по фасаду. Фасады «образцовых» зданий предписывалось штукатурить и красить, прибегая к отделке лепниной. Естественно, что в Иркутске этого избегали, а дома попросту обшивали тёсом и украшали резьбой.

Столичными проектами остались недовольны не только в Иркутске: в 1811 году генерал-губернатор Сибири обратился в Министерство полиции с просьбой разрешить отступить от образцовых фасадов — большие окна не подходили для сурового климата.

Самыми распространёнными в городе остаются дома, в облике которых по-прежнему видны черты старого сибирского дома: подклет, антресольный этаж, развитые прирубы с летними помещениями над ними, с торца — прируб для сеней и крыльца. Крыльцо высокое, с характерной крышей на консолях — выкружках. Над крыльцом иногда устраивался навесной балкон, позже вытесненный остеклённой верандой. Часто балкон устраивали с дворового фасада над вторым прирубом к дому, в котором размещался «чёрный» выход во двор. Ещё одна характерная черта таких домов — то, что они с улицы выглядят как одно-этажные, а со двора высокий чердак преобразуется в антресольный этаж. Это связано с тем, что существовал официальный запрет на строительство двухэтажных домов. Мало-помалу такой приём стал традицией, и уже после того, как запрет отменили, домовладельцы и в двухэтажных домах сохраняли дворовой антресольный этаж.

Наконец, XIX век славен домами, вы-строенными по индивидуальным проектам, разработанным местными архитекторами. Чаще всего это был дом симметричного объёма, с мезонином и балконом. Яркий пример такого строения — известный дом-музей Трубецкого.

Интересно, что деревянный Иркутск начала XIX века производил на современников разное впечатление, порой прямо противоположное. Иркутский старожил И. Калашников писал, что Иркутск «имел более вид грязного уездного городка или даже большого села, нежели столицы Сибири… Невысыхающая грязь не была единственным достоинством иркутских улиц. Они были… косы и кривы, тянулись как им было удобнее… Дома то высовывались вперёд, то пятились назад». Зато местный землемер и архитектор А. И. Лосев городу, наоборот, польстил: по его мнению, местные купцы «имеют огромные и посредственной величины каменные дома, убранные хорошей мебелью, с выгодным внутри расположением; на дворе устроенные службы, погреба и анбары расположены хозяйственно, имеют при домах садики в огородах», а «мещане строят дома также порядочны, у некоторых есть и каменные». То, что Лосев несколько приукрасил действительность, подтверждает и статистика: по данным Б. В. Михайлова, в 1828 г. в Иркутске из 1645 домов 1592 были деревянными. Такое соотношение оставалось до 1876 года, когда из 3918 домов 3830 были деревянными.

В 1876 году под старинной архитектурой Иркутска была подведена жирная черта: грандиозный пожар опустошил деревянные кварталы от Большой улицы (ныне ул. Карла Маркса) до берега Ангары.

Деревянный Иркутск шаг за шагом отступает в прошлое. За прошедшие почти полтора столетия время и непогода успешно довершили то, с чем не справилось пламя. Ныне в городе остался лишь один дом постройки до 1800 года — это дом Шубина, который находится в угнетающе запущенном состоянии.

Фото Дмитрия ДМИТРИЕВА