Летом 2005 года руководство Иркутского релейного завода обнаружило неподдельный интерес неких структур к акционерному капиталу предприятия. Российский фонд федерального имущества выставил для продажи на аукционе 10-процентный пакет акций ИРЗ стоимостью 5 млн. рублей. Условия аукциона были такими, что его победителем становился тот, кто первым подал заявку на участие в торгах. На ИРЗ даже обсудить возможность выкупа акций не успели, как в реестре появился новый акционер, который «опередил» всех в подаче заявки на аукцион. После этого, по словам генерального директора ИРЗ Виктора Максименко, к сотрудникам завода, владевшим акциями, стали поступать настойчивые предложения о покупке принадлежащих им ценных бумаг. Так закрутился классический и вполне законный сценарий захвата предприятия путём скупки его акций.

Поставщик для «Булавы»

Иркутский релейный завод сегодня входит в перечень стратегических предприятий России. В числе его заказчиков около 500 компаний преимущественно военно-промышленного комплекса. Завод специализируется на производстве реле, комбинированных и ленточных соединителей, малогабаритных переключателей, использующихся в системах управления и связи в военной технике. В прошлом году ИРЗ произвёл продукции на 113 млн. руб. Ежегодно объём производства на ИРЗ увеличивается примерно на 10%. Впрочем, так было не всегда.

В середине девяностых годов завод находился в тяжёлом кризисе. Российские предприятия почти не выпускали военной техники, а потому заказов для ИРЗ не было. Виктор Максименко говорит об этом как о самом худшем, что могло случиться с заводом. В 1997 году ИРЗ работал с убытком в 24 млн. рублей, а непогашенная налоговая задолженность завода приблизилась к 70 млн. рублей.

«Отсутствие заказов уничтожало экономику предприятия. Не имея средств, мы не могли платить зарплату сотрудникам. А кадры для ИРЗ — принципиально важно. Реле -— продукт ручной сборки. Его должны собирать высококвалифицированные и опытные работники. В середине «девяностых» мы их просто могли потерять», -— поясняет Виктор Максименко.

К счастью, этого не случилось. В 1999 году государство увеличило финансирование оборонного комплекса, началось перевооружение российской армии, предприятия ВПК стали выходить на международные рынки. К ИРЗ стали возвращаться заказчики: танковые заводы, самолётостроители, производители ракетных комплексов. В итоге, к началу нового тысячелетия завод стал оживать.

Сегодня трудно представить, к созданию какого вида военной техники непричастен Иркутский релейный завод. Такие предприятия и ранее, и сейчас предназначались для укрепления обороноспособности страны. Его продукция используется при сборке танков Т-72, бронетранспортёров (БТР) и боевых машин пехоты (БМП). Реле ИРЗ ставят в системы управления истребителей марки Су, штурмовиков Миг, военно-транспортных самолётов ИЛ, вертолётов семейства Миля. В числе заказчиков ИРЗ — производители ракетных комплексов «Тополь-М» и «Булава», составляющих основу «ядерного щита» России. Наконец, реле ИРЗ стоит на космических ракетоносителях «Прогресс».

«Предприятие уникально, аналогов в стране ему нет. Мы обладаем технологиями, которые оттачивались годами для нужд ВПК, — говорит Виктор Максименко. — В случае введения в стране плана мобилизационного развёртывания, завод за несколько дней можно «перенастроить» на нужный для страны вид продукции. Другое такое предприятие сейчас создать почти невозможно».

Миллионы на пакеты акций

[ title=»» pos=»abs» width=»40%»]
В Иркутске сейчас наблюдается дефицит строительных площадок, к которым подведены теплотрассы. На 9 га земли ИРЗ можно построить вполне приличный жилой комплекс в одном из самых престижных районов Иркутска.

К 2005 году финансовое положение завода улучшилось настолько, что он начал увеличивать зарплату работникам. Чтобы снизить зависимость от военных заказов, ИРЗ начал заниматься разработкой и производством гражданской продукции: реле для лифтов, строительными хомутами, деталями вентилируемых фасадов, медицинскими тренажёрами. Впрочем, настроение от производственного роста было испорчено начавшейся скупкой акций.

«Когда был куплен 10-процентый пакет акций ИРЗ, нам стало ясно, что завод попал в сферу интересов рейдеров, — говорит Виктор Максименко. — Мы не сомневались, что дальнейшая скупка акций была лишь вопросом времени». Действительно, через некоторое время рейдеры через одного из руководителей дочернего предприятия ИРЗ смогли приобрести ещё 7% акций завода за 4 млн. рублей. Ответом менеджмента завода была параллельная консолидация акций. «Большая часть акций на тот момент была сосредоточена в руках коллектива предприятия, — поясняет Виктор Максименко. — Большинство работников оказались «идейными». Они работали на заводе в советское время, знали его историю и понимали, какое значение он имеет для оборонного комплекса страны». Поэтому, узнав о рейдерской атаке, работники пошли навстречу руководству ИРЗ и стали передавать свои пакеты акций в доверительное управление менеджменту. В итоге, руководство завода смогло установить контроль над 51% акций ИРЗ. Однако противники не дремали: рейдеры смогли увеличить свой пакет до 38%.

Зачем им это нужно

О том, кто сейчас стоит за рейдерской атакой на завод, Виктор Максименко знает. «Это уже давно не первый рейдер. Он передал «полномочия» по установлению контроля другим людям. Однако называть их, наверное, пока не стоит», — поясняет Виктор Максименко. Впрочем, сейчас это не столь важно. Важно то, что хотят сделать рейдеры-захватчики.

Вряд ли им интересен сам бизнес предприятия — производство реле. Скорее всего рейдерам интересна территория предприятия, расположенного недалеко от микрорайона Байкальский. «Когда завод строили, это был пустырь на окраине Иркутска. Сейчас завод находится рядом с жилыми кварталами, близко от дороги», — отмечает гендиректор ИРЗ. Завод раскинулся на 9 гектарах земли, в его состав входят 7 громадных цехов, к которым подведены все инженерные коммуникации. Скорее всего именно на это положили глаз рейдеры. На ИРЗ считают, что цеха стратегического предприятия, где выпускаются элементы управления к танкам и истребителям, захватчики хотят переделать либо под склады китайского ширпотреба, либо отдать здания в руки предпринимателей, которые сделают из них торговые центры по типу «Фортуны», которая базируется в бывших цехах Иркутского завода тяжёлого машиностроения.

Впрочем, рейдерам может быть интересна и сама земля релейного завода. Как известно, в Иркутске сейчас наблюдается дефицит строительных площадок, к которым подведены теплотрассы. На 9 га земли ИРЗ можно построить вполне приличный жилой комплекс, в одном из самых престижных районов Иркутска. Если рейдеры предложат этот участок строителям, то за него будет заплачена сумма, эквивалентная нескольким десяткам миллионов рублей. «В любом случае, если рейдеры получат контроль над предприятием, оно сначала будет развалено, а потом распродано по частям с прибылью до 500% для рейдеров», — подчёркивает Виктор Максименко.

Почему без ИРЗ нельзя

Действительно циничным будет, если рейдеры продадут стратегический завод стороннему иностранному инвестору, к примеру, из Китая. В таком случае, можно будет считать, что иностранцы получат прямой доступ к российскому ВПК, который так тщательно бережёт и охраняет наше государство. Наши силовые структуры и контрразведка на километр никого не подпускают к оборонным предприятиям и пресекают любые попытки воспользоваться военными технологиями. Государству пока неплохо удаётся охрана ВПК, однако того, что происходит с Иркутским релейным заводом, оно как-то не замечает. Наверное, потому, что чиновники никак не могут взять в толк, зачем истребителю реле.

Реле — маленькая деталь. Однако без неё далеко не уедет ни один российский танк и не улетит ни один отечественный самолёт. Вектор тяги на истребителях во многом работает благодаря реле, башенный механизм на тяжёлых танках приводится в движение с помощью реле, наконец, в ракетном комплексе «Булава» стоит около тысячи реле, которые образуют единую электромеханическую систему стратегического оружия. Если вдруг ИРЗ исчезнет с карты российского ВПК, то комплектующие в России будет делать некому. Безусловно, в стране есть ещё питерская «Северная заря» и нижегородский «Старт». Они тоже делают реле, однако продукцию им воспроизвести удастся не скоро и с затратами гораздо большими, чем стоимость активов ИРЗ.

Как отмечает Виктор Максименко, рейдеры готовы отказаться от управления ИРЗ и продать свои акции заводу. «Мы бы их купили, но таких денег у нас просто нет. Слишком большая сумма», — поясняет гендиректор ИРЗ.

По мнению экспертов, купить акции по указанию правительства может любое предприятие ВПК, заказывающее детали на Иркутском релейном заводе. Однако есть и ещё один способ решения проблемы ИРЗ. Правительство просто должно напомнить рейдерам о том, что раздражать государство развалом стратегического предприятия — это всё равно, что продавать военные технологии за рубеж. А это чревато последствиями.