— Получившим статус добровольных переселенцев гарантируются преимущества в обретении российского гражданства. Ступени по пути к нему не будут крутыми. Разрешение на временное проживание (первая «ступенька») должно оформляться максимум за неделю; через вторую «ступеньку» (вид на жительство) многим удастся переступить, чтобы сразу оказаться на третьей — получить российский паспорт и вместе с ним статус гражданина Российской Федерации.

— Упрощение самой процедуры получения гражданства, конечно, очень важно. В нашей редакционной почте встречаются жалобы на то, что русские люди, ищущие прибежище в России, годами живут в ней на птичьих правах. Но принимаемая государством программа содействия добровольному переселению не исчерпывается же одним спрямлением пути каждого к заветной цели?

— Конечно, не исчерпывается! Пока указом нашего президента в стране определены 12 субъектов, на территории которых государственная программа будет опробована. В них все диктуемые программой мероприятия будут осуществляться в первоочередном порядке. Среди этих двенадцати — Иркутская область. Однако это не всё. Все «пилотные» субъекты будут иметь свои территории вселения, которые разделяются на группы. Условно «А», «Б», «В».

— Какая-то формальная деталь, которая должна будет впоследствии облегчить анализ проб и ошибок проекта?

— Нет, это скорее стремление государства дать как можно больше информации добровольному переселенцу. Если территория, на которой он обоснуется, относится к группе «А», ему будет положен полный компенсационный пакет — подъёмные, ежемесячные пособия до момента приобретения им гражданства, единовременное пособие, оплата проезда и багажа, возврат всех таможенных пошлин. В группе «Б» и «В» материальная поддержка тоже предусмотрена, но в несколько иных масштабах и вариантах.

— Не значит ли это, что именно на территории группы «А» наплыв переселенцев окажется самым большим?

— Сейчас можно только предполагать, что и как будет. Но я хочу заметить: только приграничные территории относятся к группе «А». Проживание на них будет иметь свои плюсы и свои минусы. Группа «Б» предполагает на территориях устойчивое социально-экономические развитие, подкрепляемое крупными инвестиционными проектами. Наконец, территории группы «В» характеризуются устойчивым социально-экономическим развитием, но идущим на них большим миграционным оттоком. Но коль зашла речь о максимальном информировании добровольных переселенцев, то я скажу, что каждый прибывающий на родную землю буквально с момента его первых шагов по ней должен и, я надеюсь, будет знать всё, что касается его начального обустройства. Куда с вокзала или из аэропорта он должен пойти, к какому специалисту обратиться, в каком общежитии или в какой гостинице забронированы для его семьи места. Во многом такой порядок будет зависеть от собранности местных властей и готовности достойно встретить соотечественников. Впрочем, деловой стиль необходим в реализации всего, что предусматривается государственной программой содействия добровольному переселению.

— Если учесть, что указ президента вышел только в июне этого года, можно предположить, что сама программа делает лишь первые шаги. А вообще, на какой период времени она рассчитана?

— Предполагаются три этапа её реализации. Первый (2006-й год) — подготовительный: главным образом разработка, создание, совершенствование правовой базы. Второй (2007 — 2008 годы) — непосредственное воплощение программы в жизнь. Наконец, третий этап (2009 — 2012 годы) — окончательная её реализация в регионах, которым дано право быть первыми. В конце каждого этапа обязательно будет проводиться мониторинг: что удалось, где просчитались, какие возможности не учли. Чтобы не повторить ошибок в дальнейшем, когда не двенадцать субъектов федерации, а вся страна готова будет принять добровольных переселенцев.

— Ольга Александровна, расскажите, пожалуйста, подробнее о том, как примет их наша область.

— Свой проект программы мы направили правительству России 31 августа текущего года. Он был рассмотрен в общих чертах, а для детализации «спущен» Федеральной миграционной службе, откуда уже получены конкретные замечания. Сейчас вместе с областной администрацией работаем над их устранением.

— В Приангарье территории вселения тоже будут делиться на группы, о которых вы говорили?

— Да, конечно. Пока их категории не определены. Но могу совершенно определённо сказать: категории «А» в Приангарье нет.

— Хорошо, пусть не категории, но сами-то места в области, куда начнут приезжать люди, уже известны?

— На сегодня у нас в области их десять: Зима, Саянск, Ангарск, Шелехов, Братск, Нижнеудинск, Тайшет, Черемхово и Черемховский и Чунский районы. Мы встречаемся с мэрами муниципальных образований, обговариваем всё до мелочей. Хотя, как понимаете, мелочей в таком серьёзном и ответственном деле быть не должно. И где будут жить, и где начнут работать, и какую будут получать зарплату — всё необходимо предусмотреть, чтобы избежать серьёзных сбоев…

— Не кажется ли вам, что самая большая неприятность для переселенца — после переезда оказаться безработным?

— Но наша задача — заблаговременно побеспокоиться о том, чтобы как раз такой беды не случилось. У миграционной службы самый тесный контакт и с мэрами муниципальных образований, и с работодателями; вплотную задействован областной центр занятости, формирующий вакансии, владеющий информацией о том, в каких профессиях более всего нуждается область.

— И в каких?

— Востребованы рабочие и ИТР всех технических профилей. Острая нужда в учителях и врачах, особенно во врачах «Скорой помощи». Все полученные сведения мы отправляем в Москву — в Федеральную миграционную службу. И она уже сообщает данные в отделы и представительства за рубежом. Так что человек, принявший решение добровольно переселиться в Россию, едет на свою родину не с закрытыми глазами, а на вполне определённое рабочее место.

— Как-то с трудом верится в то, что в такой информационной цепочке не может быть сбоев. Скажем, приехал человек, чтобы работать в предполагаемой должности, а она уже занята…

— Конечно, полностью исключить такую ситуацию нельзя. Но многое предусмотреть можно. В главном управлении общего и профессионального образования администрации Иркутской области есть учебные заведения, в стенах которых добровольный переселенец сможет овладеть новой специальностью. У всех, кто в Иркутской области задействован на реализацию государственной программы по оказанию поддержки добровольным переселенцам, есть главная цель — сделать всё возможное для того, чтобы Приангарье стало для соотечественников настоящим домом.

— Да, разумеется, государство, что называется, выложится: после президентского указа добровольных переселенцев встретит и обустроит достойно. Остаётся вопрос: что делать тем тысячам людей в Приангарье и по всей России, которым повезло гораздо меньше? Тем, кто оказался в России беженцем или вынужденным переселенцем, — их-то путь к получению российского гражданства как был извилистым, так и остался таковым. Трагедия этих людей — тема моего очерка «Человек N…» («ВСП» от 7 сентября 2006 года). Откликов на публикацию много, но официальной реакции — никакой. Хотелось бы услышать от вас, Ольга Александровна, как быть с теми, кто волею судьбы не вписался в программу, о которой мы с вами говорим?

— Вопрос не из простых. Сказать, что он уже потерял актуальность, — значит погрешить против истины. Но, согласитесь, каждый случай индивидуален. С каждым нужно разбираться наособицу. Однако есть ряд общих положений, в той или иной мере проясняющих суть проблемы. Прежде всего — статусы беженца и вынужденного переселенца. Они принципиально отличаются друг от друга. Беженец — это всегда иностранный гражданин или даже лицо без гражданства. Россия никогда не закрывала своих границ перед теми, кто был вынужден искать у неё спасения от преследований, в первую очередь из-за национальной принадлежности. Вал беженцев был особенно силён в середине девяностых годов прошлого века — своего рода трагическое эхо распада Советского Союза. Но напомню: каждый человек, получивший в России статус беженца, заранее был предупреждён о том, что через три года он должен пройти перерегистрацию. Не исключаю, что кто-то из беженцев забыл об этом и, как следствие, свой статус потерял. Но кто хотел получить российское гражданство, тот его получил. Тем более что до 2002 года сделать это было относительно несложно. Сегодня в Приангарье ни одного зарегистрированного беженца нет. Что касается вынужденных переселенцев, то, в отличие от беженцев, они всегда и везде, где бы ни жили, оставались гражданами России. Оказавшись снова на родине, эти люди получили статус вынужденных переселенцев сроком на пять лет. По истечении пятилетия они должны ежегодно его подтверждать. Ничего не поделать — таков порядок, кстати, никому не позволяющий «потеряться».

— Самый трудный вопрос для них — получение жилья. Наверное, не очень-то и хорошо, что сегодня вынужденные переселенцы стоят в муниципалитетах в общей очереди. В очерке и шла речь о том, что подчас вынужденные переселенцы и беженцы для местных администраций остаются «чужаками», чьи фамилии как раз и могут «затеряться» среди остальных. Повседневность этих людей очень сложна. К добровольным переселенцам государство будет намного добрее.

— Да, вы правы в том, что жизнь вынужденных переселенцев лёгкой не назовёшь. Но в марте нынешнего года вышло Постановление правительства N153, согласно которому вынужденные переселенцы выделены в особую льготную очередь. Администрация Приангарья сегодня распределила обязанности таким образом, что окончательным формированием списков и предоставлением жилья вынужденным переселенцам будет заниматься соцзащита. Согласно сводному списку, сегодня в жилье нуждаются 253 семьи вынужденных переселенцев — 659 человек.

— Наверное, не самого жилья, а субсидий на его покупку?

— Конечно, речь о жилищных субсидиях, поступающих из федерального бюджета. Они распределяются строго по списку. Первый транш — полтора миллиона рублей — уже поступил.

— Слышать это горько и смешно. Учитывая запредельные цены даже на вторичное жильё в крупных городах области, пришедшие из Москвы деньги — жалкий мизер. Что на них смогут купить хотя бы две или три семьи, первыми стоящие в сводном списке? Да, особенно не разогнаться. Очевидно, быть щедрее пока у государства возможности нет. Такова реальность, которую остаётся только принять. И надеяться на то, что добровольцам повезёт больше…