А вообще это альпийская история любви, и начинается она как своего рода «педагогическая поэма». В живописнейших горах — монастырь. Настоятельница «откомандировывает» девушку Марию, слишком ветреную, чтобы быть всерьёз монашкой, «в мир» — гувернанткой на виллу вдовца-моряка, на руках у которого семеро детей. Его «воспитательная метода» — команды-свистки (типа милицейских), «фрунт» (типа скалозубовского), режим (как в казарме) и т.п. И никакой развлекаловки! Но Мария-то, простите, горянка-резвушка, стрекоза-егоза по-нашенски, певунья-плясунья, само очарованье, а ещё и чадолюбива до упоения. И как же не влюбиться в неё поначалу строптивым, хулиганистым отпрыскам сурового Капитана!

И тут случается первое чудо спектакля. В ролях шестерых детей (в двух составах) — 12 воспитанников детского музыкального театра, созданного при ИМТ им. Н. Загурского. Сказать: они играют, исполняют роли, — не то. Они отдаются игре с детскостью, достичь которой не требуется, как актёрам, профремесла. Нужно только хорошенько расшалиться! А тут ещё и подхлёстывает естественное умиление публики, «флюиды» восторга из зала. Это безусловно одарённые дети. Театром они уже околдованы. И впереди, конечно, неизбежен искус славы, «звёздной болезни»… И я не буду здесь называть их имена. За исключением двух крохотулек: Лера Варлашова и Майя Потравко. Первая — Гретл, младшенькая Капитана, — ещё тихоня, но хоть робка, публики не боится; вторая же Гретл и «голосок подаёт», и, кажись, уже инстинктивно кокетлива…

Разумеется, эти дети (кстати, каждый в меру индивидуализирован) «генетически» родственны фрейлейн Марии, она-то им и есть «неформально» мать, хотя сама и любви-то ещё не познала. И под её «художественным руководством» дети такие фестивальные альпийские песенно-танцевальные ансамбли закатывают в конце концов, что отец их, позабыв устав корабельной службы, лирически оттаивает душой, берётся сам за гитару и вскоре говорит воспитательнице: «Скажите, у кого мне просить вашей руки?». «У ваших детей», — отвечает Мария.

Эта парадоксальная любовная история, не лишённая психологизма, — «на откуп» актёрам. Две «Загурские» наши красавицы, друг на друга совсем не похожие, да зрителям на загляденье обе — Анна Рыбникова и Александра Гаращук (1-й и 2-й составы) — они Марии, так сказать, «сибирской породы»… Я слыхал, что для возобновления «Звуков музыки» в Лондоне (в ноябре с.г.; а фильм в Голливуде по мюзиклу был поставлен в 1965 г.) в течение года проходил выбор актрис на эту роль. Я «бездоказательно» убеждён, что наши Марии — провинциалки, выигравшие кастинг «на своём поле», в принципе, западных не хуже. Неспроста же именитый Юрий Александров, имея опыт постановок на мировых (помимо многих в России и СНГ) сценах, «марииновец», сказал, прощаясь, после премьеры, публике: «И вас я полюбил, и ваш театр! И предрекаю: быть ему лучшим на планете (дословно)! Ибо труппа ваша — великолепна!».

Так вот, обе наши Марии из «Звуков музыки» (из звуков сотканные, из пластики песнопений и танца «пенорождённые»), при всём что души «нараспашку», очень по-русски, от традиции, целомудренны (не только по сюжету). Нет в них, хоть и динамичны обе по рисунку, «шоу-вуменства». Эта брызжущая из девичества радость жизни и есть самый обольстительный из всех любовных напитков! Анна-Мария, может быть, чуточку «кустодиевская», Александра-Мария рафинированней, «в духе Добужинского». Ах, бедный Капитан. Капитан, как ни подтянитесь, вы обречены — сдавайтесь!

Владимир Яковлев сдаётся. Кажется, не так охотно, как Николай Мальцев. Нашему великому комику в роли Капитана-1, похоже, недостаёт в материале «хохмического» пространства, ему бы прежде нашкодить по-актёрски с «серьёзной миной» (публика с хохота катается в креслах!). Здесь же строже, педантичный герой провоцирует к некоторой сухости, монопалитре красок. А ведь актёр — это не только то, что он есть сам, но и представление (ожидание) о нём зрителя. Но мы принимаем как данность эту любовь с «глубинным» перепадом в возрасте и любуемся венчанием красивой пары (с детской свитой) под готическими сводами.

Мальцевский же Капитан (2-й состав), с его поистине легендарным «королевским» («рокочущий бархат») тембром голоса, воскресил в памяти давнюю прекрасную работу актёра — Хуан Перрон, фрагмент «Эвиты» Э. Уэббера в поли-спектакле «Прощай, ХХ век» (реж. Н. Печерская): без самодурства властный аристократизм, смута чувств любовных — под панцирем холодности «морского волка». Правда, не знаю, откуда в Австрии, не имеющей выхода к морю, последний, однако этот Капитан, сдаётся, прокалён штормами, просолен океаном. Тем слаще любовь к нему экс-послушницы монастыря Марии.

Кстати, художник-постановщик Илья Совлачков вписал всю эту любовь, в которой есть первоначально что-то от шаткости на палубе в волнение баллов пять, в интер- и экстерьере корабля, мотивы чисто петербургские! Как у Б. Шоу в «Доме, где разбиваются сердца»: корабельная декорация. В нашем же доме сердца «складываются», сплавливаются. И хотя на сцене мостики, мачты, каюты, кубрики расчленены, в полуовалах ребристых бортов изнутри — тепло, уют, домашний стиль и образ бытия (красота детского уголка с «выставкой» роскошных кукол, зверушек, игрушек прочих), но и парадная светскость (галерея портретов предков)…

Тем драматичнее покидать этот Дом-корабль, дрейфовавший в гавань семейного счастья, в финале — под вой, лай, стрельбу, по «неумолимой» воле либреттистов (Х. Линдсей, Р. Круз), описавших эту «лав стори» в контексте аж мировой истории!

Но две трети спектакля «аполитичны». Конечно, не без интриг. Вот Баронесса, женщина яркая и богатая. Да и актрисам Елене Барабошкиной и Вере Щепеткиной дано состязаться с партнёршами-соперницами в роли Марии и красотою, и игрою. Но Баронесса, давно объявленная невестой Капитана, свору детей, конечно, сдаст в приют, выйдя замуж. Но такой несправедливости не допустит божество по имени «жанр»!..

А вот парочка без «треугольника» — старшая, 16 лет, дочь Капитана, Лесли, «непорочно» флиртует с велосипедистом Рольфом, 19 лет, ещё по-детски комплексующего насчёт поцелуев и объятий. Весьма милы здесь Ольга Попова и Алексей Ганин. Но искромётны, особенно в танце с куплетами, в лихо-акробатичных па, в перебросах тел с намёком на сексуальную «пробу сил», Евгения Калашникова и Илья Ладейщиков. Настоящий опереточный кураж!

Вообще, работа балетмейстера Сергея Грицая (это уже третий питерец из постановщиков) сразу бросается в глаза, подкупает сочленением изощрённости в технике и свежестью фольк-орнамента. Ничего «стёртого», не пляс «вообще», но точная, кажется, «привязка»: это горцы веселятся в виду Альп «родных»!..

Честный «альпиец» и неувядаемый Николай Иванович Хохолков шарообразен, подвижен, зычен (словно в рог трубит), непостижимо импозантен и суетлив «в одном флаконе». Его Макс — продюсер и худрук певческих фестивалей, счастливый случай для поющей семьи Капитана. Ей — первый приз. А вторая премия, — заглядывает в решение жюри Макс-Хохолков, — «солистке хора Кафедрального собора фрау…» — Луч прожектора шарит, скользит по залу и останавливается на… заведующей труппой ИМТ Фриде Абрамовне Евтюховой, она встаёт, раскланивается под бурные аплодисменты и смех. Превосходная шутка! (В спектакле множество иронических актёрских находок).

Чёрточками своеобразия наделены, пожалуй, и персонажи второго плана: Настоятельница (Елена Бондаренко и Наталья Данилина), слуга Франц (Владимир Антипов и Максим Номоконов), экономка фрау Шмидт (Наталья Данилова и Валентина Ермошкина). Но вот где роль всего ничего, а эффекта — максимум. Пару минут на сцене Игорь Переверзев — бравый молодой нацист, и какой броский! Жесты регулировщика автопотоков, усики колечками (не щёточкой), визго-писк в командах, ну, сущий цыплёнок, копирующий свой идеал петуха (фюрера)!

— Почему не вывешен новый флаг (со свастикой), Капитан? Почему нет ответа на предложение Берлина принять на себя командование флотом Третьего рейха?! Немедленно…

Режиссура Ю. Александрова — режиссура команды, комплексная, от россыпи импровизаторских «мелочей» до монтажа глыб, пластов, блоков (актёрский ансамбль, музыкальная сфера, где чисто интонирует чудесные мелодии Р. Рождерса оркестр Николая Сильвестрова, сценографическая зрелищность). В финале же этот «синтез», как ковёр-самолёт, возносит зал в даль горную.

Постановщик публично (в «последнем слове» после премьеры) назвал иркутскими кудесниками Галину Мельник, художника по свету, и Алексея Тарасова, против фамилии которого в программке скромно написано «видеоряд». Но этот «ряд», по грандиозности впечатления на зрителя, — нечто колоссальное, волшебство, от которого перехватывает дыхание, едва ли не половина успеха спектакля, близко к эстетическому потрясению!

Поразительной красоты компьютерная графика, в масштабе увеличения до гигантского электронного экрана во весь фон дальней стены сценической коробки (немалой в ИМТ). Собрать столько исходного материала, раскадровать его чисто кинематографически, композиционно (т.е. рассчитано ударно) распределить его по действию — это творчество режиссёрского плана, делающее А. Тарасова сопостановщиком «Звуков музыки».

Мы упоённо любуемся дождём, грозой, молнией «во всю вселенную», потом всем радугам радугой, далее — звездопад из нот: до, ре, ми, фа… и т.д. Хитросплетение часового механизма от пола до потолка (колосников) — в аккомпанемент песне… А мощь готического собора в различных ракурсах, под сводами которого венчаются Капитан и Мария!…

Да, у них — медовый месяц, но надо спасаться семьёй от нового порядка «хайль-гитлеровцев». Но как и куда? И Мария, дитя гор, подсказывает мужу: с детьми — я уверена, одолеем! — тропами через Альпы в нейтральную Швейцарию! И «волшебник» Тарасов возносит их и нас над величественной долиной и в глубь её. Мы воспаряем головокружительно над скалами, пиками, хребтами, летим, плывём в эфире, что орлы, а может, ангелы… Завершающий симфонический аккорд зрелища и музыки. То, что сделал на сей раз ИМТ в сценографии, — революция для всех иркутских театров!

На снимке Марины СВИНИНОЙ: сцена из мюзикла.