«Для меня это высшая награда, — сказал корреспонденту «Восточно-Сибирской правды» Георгий Яковлевич. — Ведь Родину, как мать, не выбирают. Её нужно любить и благодарить — своим трудом, своим отношением».

Для Барского это не просто слова. На благо своей малой родины он трудился почти шесть десятков лет. За это время много раз имел возможность перекочевать из провинции поближе к центру, поменять неблагодарную должность заместителя прокурора одной из самых криминогенных областей страны на более удобную и престижную. Однако на завидные предложения занять кресла прокурора города Минводы в Ставрополье или Дубны под Москвой, пополнить ряды чиновников в аппарате Генеральной прокуратуры России Георгий Яковлевич неизменно отвечал отказом. Просто считал, что так будет лучше — ведь недаром же говорят: где родился, там и пригодился.

После окончания юридического факультета Иркутского госуниверситета лучшего студента первого выпуска, получившего распределение в органы государственной безопасности, отстоял у могущественной конторы председатель ГЭКа, тогдашний прокурор области Николай Лучинин. Прокурор не ошибся: его протеже отдал этой службе целых полвека, добиваясь установления в родных краях законности и безопасности для земляков.

Трудовую деятельность Георгий Барский начинал в 1951 году народным следователем в Иркутском районе. Звание «народный» прилагалось тогда к должности совсем не случайно. Расследование всех преступлений, независимо от степени тяжести и общественной опасности, в то время было возложено на прокуратуру, милиционерам же доверялось только проводить дознание. Ежемесячно в производстве молодого специалиста находилось по два десятка самых разных уголовных дел — от мелкой кражи до убийства.

Георгий Яковлевич бесконечно признателен своему первому наставнику — районному прокурору Ивану Васильевичу Будрецову, которому довелось проходить совсем другие «университеты» на фронтах Великой Отечественной. Тот щедро делился с учеником, превосходившим его в образованности, мудростью и жизненным опытом.

В карьере Георгия Барского оказалось не так уж много ступенек: через 10 лет бывший народный следователь оказался в кресле начальника следственного отдела, а затем и заместителя прокурора Иркутской области. И надо сказать, это кресло, в котором он «просидел» целых два десятилетия, было не самым удобным. Участок ему достался трудный и ответственный: руководство следствием и надзор за соблюдением законности в органах внутренних дел области.

«Когда я приезжал в Москву на совещания и докладывал о криминогенной ситуации в регионе — 600-700 убитых в год, — коллеги обычно спрашивали: «Это вместе с погибшими в дорожно-транспортных происшествиях?». Увы! Это были только жертвы убийств», — вспоминает Георгий Яковлевич. В краю лагерей и тюрем, где традиционно оседали получившие вольную рецидивисты, преступность, естественно, оставалась более высокой, чем в центральных регионах страны.

Однако достаточно назвать лишь одну цифру из отчётов тех лет — и можно уже не тратить слов, рассказывая о заслугах и достижениях Барского на посту заместителя прокурора: раскрываемость умышленных убийств достигала тогда в Иркутской области 98 процентов. Латентных, скрытых преступлений почти не было. В людях жило доверие к органам правопорядка. Да и к суду, который хотя и не назывался ещё третьей властью, был по-настоящему доступен и открыт: показательные, выездные заседания проходили в переполненных залах по всем громким делам. Тем паче — убийствам.

Это сегодня «убойной» статистикой никого не удивишь. Никто и не удивляется, что в остатке у сыщиков и следователей сотни нераскрытых «мокрых» дел и не пойманные за руку злодеи свободно разгуливают по улицам.

Когда за организацию следственной работы в области отвечал Георгий Барский, нераскрытыми в области оставалось не больше 4-5 умышленных убийств. И каждое такое дело он знал, что называется, назубок: какие версии отработаны, какие меры приняты, почему они не дали результатов. Лично выезжал на места происшествий, проводил первоначальные следственные действия, изучал материалы.

— Работать по-другому тогда было просто невозможно, — говорит он. — Ежеквартально нас, заместителей прокуроров краёв и областей, собирали в Москве, чтобы спросить за приостановленные «убойные» дела. Это не были доклады по бумажкам: заместитель Генерального прокурора СССР Виктор Васильевич Найдёнов сам вникал буквально во все детали расследования.

Вот такой был контроль.

Барский считает, что с начальством ему очень повезло. И до сих пор, когда приезжает в Москву, непременно идёт на Новодевичье кладбище — положить цветы на могилы похороненных там наставников: бывшего Генерального прокурора СССР Руденко и его зама Найдёнова, которые научили молодого руководителя главному — всегда видеть за параграфом Уголовного кодекса живое лицо, сломанную человеческую судьбу.

Принцип неотвратимости наказания отнюдь не был для них расхожей фразой. Георгию Яковлевичу нередко приходилось выступать ещё и в роли государственного обвинителя на показательных судебных процессах, настаивая на высшей мере наказания для убийц. Кстати, такие процессы, по его мнению, имели колоссальное значение для предупреждения преступности. Когда, например, на заседании областного суда, проходившем в Доме культуры завода имени Куйбышева, он поддерживал обвинение против шайки рецидивиста по кличке Фармазон, убившего с целью ограбления студента сельхозинститута, народ собрался даже на улице. Площадь перед заводом была радиофицирована: ДК не вместил всех желающих присутствовать на процессе.

Сегодня, с демократизацией общества, правовые ценности в нём несколько изменились. И с ностальгией вспоминать те годы, когда за тяжкие преступления виновным грозил расстрел, как-то даже неловко. Но Барский, служивший в прокуратуре именно в то время, когда она была ещё карающей десницей закона, и сейчас уверен: возмездие за причинённые людям страдания должно быть адекватным. А самое главное — неотвратимым.

Этого принципа он придерживался и в своей новой должности. В 1980 году была создана Восточно-Сибирская транспортная прокуратура, которую и возглавил Георгий Барский. Реорганизация службы потребовалась, что называется, не от хорошей жизни. Железную дорогу захлестнули тогда кражи и разбои. Через Иркутск транзитом шли на запад вагоны с дефицитными японскими товарами. Воры взламывали замки, резали металлические контейнеры, словно консервные жестянки. Участвовали в безнаказанном и прибыльном бизнесе и сами железнодорожники.

Ворованный ширпотреб продавался с рук почти открыто. Между тем, по отчётам начальника транспортной милиции Мамедова, на железной дороге царил относительный порядок. Уголовных дел за год возбуждалось меньше тысячи.

Новый прокурор с таким «порядком» решительно покончил: уже в 81-м было направлено на расследование пять тысяч уголовных дел по хищениям. Сейчас он признаётся, что ожидал тогда «соответствующей» реакции партийных органов на основательно подпорченную статистику. Ведь преступность считалась в те годы пережитком капитализма, и борьба с ней была просто обречена на успех. Но, вопреки его ожиданиям, первый секретарь обкома КПСС Николай Васильевич Банников поддержал руководителя, взявшегося истреблять «пятна капитализма» в своей бескомпромиссной манере. Главный милиционер дороги получил строгий выговор по партийной линии, а прокурор — благодарность.

В областной суд в то время транспортными органами правопорядка направлялось больше уголовных дел по хищениям в особо крупных размерах, чем территориальными. В 84-м, когда потрошители вагонов уже отбывали длительные сроки в заключении, а желающих следовать их примеру становилось всё меньше, Барского заслушали на коллегии Генеральной прокуратуры и взялись распространять его опыт в других регионах.

Восточно-Сибирская транспортная прокуратура гремела тогда по всей стране. Кстати, она была в то время единственной, где служили сразу три генерала. Заместителями Барского стали его прежние шефы — прокуроры Иркутской области Константин Матвеев и Владимир Речков.

Самого же Барского сменил на посту Восточно-Сибирского транспортного прокурора Юрий Чайка. Нынешний Генеральный прокурор России недавно в интервью «Российской газете» назвал Георгия Яковлевича своим учителем.

Обошедший Барского ученик впервые обратил на себя внимание, когда служил в Тулуне, где как раз в то время случился бунт заключённых в тюрьме. «Молодой сотрудник докладывал об обстановке куда более толково, чем старший следователь областной прокуратуры, которого я направил для оказания ему помощи. Я тогда предложил Чайке должность прокурора-криминалиста в областном центре. Положил перед ним ключи от квартиры в Солнечном. Но он предпочёл благоустроенную жизнь отложить на потом и принял другое предложение — отправился транспортным прокурором в Тайшет», — рассказывает Барский.

Потом Юрий Яковлевич не раз приходил советоваться к своему учителю, прежде чем решиться на очередной шаг в карьере. По совету Барского ушёл в обком партии инструктором, а когда заменил его на посту Восточно-Сибирского транспортного прокурора, попросил ветерана, перешагнувшего пенсионный рубеж, остаться в штате — своим помощником.

Когда в 2000 году транспортную прокуратуру ликвидировали, Чайка был уже министром юстиции России. Но он и тогда не забыл своего наставника, чей профессиональный и жизненный опыт ценил очень высоко. Позвонил из Москвы и предложил пойти консультантом к молодому начальнику управления юстиции Виктору Колосову, тоже, кстати, ученику Барского.

Учеников у него вообще — как песка на берегу: до недавних пор Георгий Яковлевич преподавал в университете, где и сам учился, прокурорский надзор, семнадцать лет был на юрфаке председателем ГЭКа. Под его крылом начинали когда-то службу в органах и прокурор столицы Сергей Герасимов, теперь занимающий пост заместителя Генерального прокурора РФ, и большинство местных прокуроров, и члены областного суда. Многие благодаря ему получили в Иркутске квартиры. Будучи депутатом городского Совета в течение 18 лет, Барский пользовался уважением властей и умел уговорить их поддержать служителей закона.

Уйдя в отставку, Георгий Яковлевич ни одного дня не просидел дома. Его уникальный опыт и здравый смысл оказались востребованными, когда в 2002 году в субъектах федерации стали создаваться комиссии по вопросам помилования. Под началом государственного советника юстиции 3 класса оказались самые разные люди: депутаты Законодательного собрания области, чиновники из администрации, представители общественных организаций — законопослушные граждане, никогда прежде не сталкивавшиеся близко с миром криминала. Им теперь предстояло решать, искренне ли раскаяние тех, кто просит проявить к ним милосердие, готовы ли они начать новую жизнь?

За прошедшие годы в комиссию поступило около шестисот ходатайств от осуждённых за тяжкие преступления к длительным срокам заключения. «Мы взяли за практику проводить выездные заседания в колониях, встречаться с авторами прошений, — рассказывает председатель комиссии. — Недостаточно, я считаю, ознакомиться даже с самыми подробными характеристиками осуждённого, надо ещё заглянуть ему в глаза, задать вопросы, поговорить по душам, чтобы избежать ошибок».

Удаётся ли их избежать? Во всяком случае все до единого заключения комиссии губернаторами были одобрены. Да и президент страны, принимающий окончательное решение, с мнением общественников тоже согласился. В Москву за эти годы направлено два десятка поддержанных комиссией ходатайств о помиловании — по десяти из них вопрос решён положительно. А остальные просители просто успели освободиться: судьба их в Первопрестольной рассматривается слишком долго.

Кому-то может показаться странным, что руководить комиссией по вопросам помилования поставили бывшего прокурора, да ещё служившего при тоталитарной системе. Но только не тем, кто знает Барского. Этот человек всегда жил в согласии со своей совестью. И в любые времена — при сталинском ли режиме, в годы ли так называемого застоя или эпоху постперестроечных перемен — на любых должностях он оставался человеком щедрым и непредвзятым. Недаром среди его друзей есть и люди, которые при административных перекосах подпадали под обвинение, но благодаря ему были оправданы.

Георгий Яковлевич вспоминает, как он, ещё молодой, выступал обвинителем на показательных процессах, а в первом ряду сидел его дед Борис Хрисанфович, глава большой крестьянской семьи. Семья была со строгими нравами, из тех, где за стол без хозяина не садились. Дед остался очень доволен внуком, когда тот при рассмотрении дела по обвинению 25 работников хлебозавода и завмагов в хищении в особо крупных размерах просил суд оправдать бухгалтера — женщину, проглядевшую, без всякого преступного умысла, большую недостачу в документах. Оправдание в те годы случалось не часто, тем более в показательном процессе.

Сегодня и сам Барский вот так же гордится своими внуками, имеющими по два высших образования, одно из которых, как у деда, — по специальности «правоведение».

Жизнь этого человека полна, и разлука с делом, которому отдано шесть десятков лет, ему, похоже не грозит. Сегодня, в свои 80 лет, Георгий Барский не только отдаёт много сил общественной работе, но и является советником губернатора области по правовым вопросам — его опыт и знания по-прежнему востребованы.

И, конечно, поддерживает тесную связь с бывшими коллегами. «Я расцениваю присвоение мне звания «Почётный гражданин Иркутской области» как награду всему прокурорскому цеху, всем, кто работал со мной в одном строю», — говорит он.

Коллектив прокуратуры Иркутской области просил через нашу газету поздравить своего ветерана с высокой наградой и пожелать ему не только здоровья, бодрости и энергии, но и дальнейших успехов в труде, в щедром служении обществу.

Фото Николая БРИЛЯ