«Не подходите, а то застрелюсь!»

Убийцу задержали через две недели. В милицию незадолго до этого как раз поступило новое оборудование: установка «Поток М», позволяющая обнаружить среди движущегося по дороге транспорта автомобиль, находящийся в розыске. Умный прибор, установленный в районе улицы Джамбула областного центра, моментально засёк машину с госномером похищенной «Тойоты». Сотрудник ГИБДД попытался остановить иномарку взмахом жезла, но водитель в ответ лишь прибавил скорость. Потом была долгая погоня со всеми атрибутами: в ход пошли проблесковые маячки, сигнально-говорящее устройство и даже табельное оружие. Милицейские «Жигули» не раз блокировали беглецу проезд — его машина лишь давала задний ход и меняла направление. Преследование продолжалось до тех пор, пока у «Тойоты» не были на ходу пробиты три колеса и её не занесло в сугроб.

Но и тогда преступник не сдался. С обрезом в руках он выскочил из салона и попытался скрыться в узких проулках частного сектора в районе ДОКа. Милиционеры не отставали, стреляя в воздух и уговаривая сдаться по-хорошему. Однако по-хорошему парень не захотел, даже когда заплутал среди деревянных домов и оказался в тупике лицом к лицу с двумя милиционерами, державшими его на мушке. «Не подходите! А то застрелюсь», — приказал он офицерам, приставив обрез к своему подбородку. «Или вас застрелю!» — тут же передумав, нацелил дуло в грудь медленно подбиравшемуся к нему сотруднику. Заместитель командира взвода ДПС с десятилетним стажем службы в органах Александр Картеев сумел профессионально обезоружить загнанного в ловушку, потерявшего голову от страха преступника. Он успел схватить обрез за стволы и направить их вверх буквально за секунду до прогремевшего в нескольких сантиметрах от своего плеча выстрела.

Но и после этого парень не сдался: переставил палец на второй спусковой крючок и вновь попытался выстрелить. Не успел: его повалили на землю, заломив руки. Приехавшей на место происшествия следственно-оперативной группе пришлось применить приёмы борьбы — преступник сопротивлялся до тех пор, пока на его запястьях не застегнулись «браслеты».

Деревенский «таксопарк»

Однако на допросе он сразу «потёк» — рассказал следователю всё без утайки.

Алексей Номоконов, двадцати четырёх лет от роду, недавно освободившийся из мест лишения свободы и нигде не работающий, убивать поначалу никого не собирался. По крайней мере, планов таких, по его словам, не строил. Он просто думал припугнуть водителя оружием и отобрать машину.

В октябре прошлого года Алексей познакомился с Настей Леоновой, снимавшей комнату по соседству, и стал с ней жить. Девушка приехала в Иркутск из Бурятии, часто навещала родных, приглашала с собой и Алёшу, отношениями с которым очень дорожила. В село Закалтус Кабанского района им приходилось добираться на поезде, а потом на перекладных или пешком — на машине, конечно, было бы гораздо удобнее.

Но, чтобы завладеть чужим автомобилем, требовался обрез (а заработать на собственное средство передвижения Алексей и в мыслях никогда не держал, весь его трудовой стаж не превышал нескольких месяцев в фирме по установке окон, откуда его выгнали). Достать ружьё помогла Настя: попросила у двоюродного брата охотничью двустволку, а потом потихоньку стащила у бабушки в кладовке пилку по металлу и подержала стволы, пока Алексей их укорачивал. Девушка вовсе не помышляла тогда о разбоях: жених уверял, что обрез ему нужен для продажи — за него, якобы, обещали заплатить хорошие деньги.

Номоконов однако не спешил расставаться с оружием — так и таскал его всюду под пуховиком. Вечером 1 декабря парочка отправилась в микрорайон Первомайский — Настя решила навестить свою тётю. Обрез у Алексея был с собой. «Чтобы не платить за такси», — объяснял он потом. Машину ловили на остановке «2-я Железнодорожная». Выбрали «Тойоту-Спринтер» белого цвета. В Первомайском девушка вышла, а её спутник велел таксисту везти его в Марата, потом, приставив ствол к его затылку, заставил ещё раз изменить маршрут. Водитель беспрекословно выполнил все требования налётчика: повернул на Качугский тракт, остановился в безлюдном месте, выложил на сидение рядом с собой сотовый телефон и 1500 рублей — все деньги, которые имел при себе. После чего получил дробовой заряд из обреза в шею.

Труп Сергея Мельникова, 27-летнего водителя фирмы «Байкал-Экспресс», нашли неподалёку от садоводства «Мечта» на следующий день. Смерть наступила мгновенно: дробью ему перебило сонную артерию и яремную вену, трахею, пищевод. Салон машины был залит кровью. На следующий же день отыскался и автомобиль с помятым бампером. Разбойник недалеко уехал на похищенном такси: не имея водительских прав и навыков вождения, в районе Ушаковки он не справился с управлением и предпочёл бросить заляпанную кровью машину и пересесть на другое такси, чтобы добраться в Первомайский и забрать Настю. Номоконов не дал ей «загоститься» у тётки: на кровавое приключение у него ушло не больше часа.

Первый блин оказался комом, но парня это нисколько не смутило. Зато теперь он знал: убивать совсем не страшно, но стрелять лучше не в салоне, чтобы не пачкать его кровью. Вторую попытку завладеть чужой машиной с помощью обреза Алексей делает уже через день. Они с Настей собрались навестить в Закалтусе её занедужившую мать, но на этот раз путешествовать хотели с комфортом. Вечером на железнодорожном вокзале Иркутска опять наняли такси. Машину выбирали тщательно, долго «приценивались». Облюбовали синюю «Тойоту-Краун» и попросили водителя довезти до Шаманки за 500 рублей. Молодая пара внушала доверие — таксист, выглядевший как их сверстник, легко согласился. У переправы через Иркут он вышел из машины по малой нужде. Номоконов, последовавший за ним, уже отработанным жестом приставил к голове жертвы свою «пушку» и спокойно попросил: «Давай отойдём». Водитель даже и тогда не испугался — подумал, что это просто шутка, и рассмеялся. Преступник разговаривал мирно, поинтересовался, как его зовут. «Иван», — ответил тот. Познакомившись, прошли несколько метров. Таксист, решив, видимо, что шутка несколько затянулась, повернулся — прямо в лицо ему грохнул выстрел.

Через пару минут Алексей с Настей двигались в сторону Улан-Удэ уже на «своей» машине. Выстрел она слышала, но предпочла поверить объяснению любимого: он просто напугал водителя, пальнув в воздух.

Иван Шилов, три года отработавший в фирме «Шесть двоек», на связь с диспетчером больше не выходил: он лежал на берегу Иркута с простреленной головой.

Убивать Номоконов научился быстро. А вот управлять машиной оказалось куда сложнее. По дороге он нечаянно задел тумблер, отключающий бензонасос, отчего автомобиль заглох. Два часа ночью они с Настей проторчали на морозе. Чтобы согреться, развели костёр из документов Шилова. В машине они нашли выручку таксиста, две тысячи рублей, из этой суммы рассчитались в автосервисе, куда «Тойоту» дотащил попутный грузовичок. Мастер, работавший ночью, не удивился (или только сделал вид?), что водитель сам вывел из строя секретную сигнализацию на своей же машине. Во всяком случае он удовольствовался половиной платы за ремонт и обещанием завезти долг на обратном пути, которое, естественно, выполнено не было.

Этой поломкой дело не ограничилось. Уже в Закалтусе новоиспечённый хозяин «Тойоты» врезался в столб. Вот тут он запаниковал, испугавшись попасть в руки сотрудников ГИБДД. Пытался даже поджечь машину — днём, посреди села, на глазах прохожих. Насте с трудом удалось отговорить его от этой безумной затеи — рядом были деревянные постройки. Разбитую машину молодые поставили в ограду родительского дома, пообещав позднее пригнать за ней тягач. А сами отправились в Иркутск — опять на перекладных.

Только из-за этой проволочки между вторым и третьим убийством и образовался трёхдневный перерыв. Но уже 7 декабря парочка была снова готова в путь. Теперь у Номоконова был наработан опыт завладения чужими машинами. Вместе с Настей он опять приехал на железнодорожный вокзал, не спеша выбрал машину, назвал уже выверенный маршрут, на котором знал подходящие для убийства места. Выдумывать ничего нового не стал. Высадив подругу возле торгового павильона, попросил водителя повернуть в сторону Шаманки и остановить машину на дороге, ведущей к свалке. Под дулом обреза провёл его несколько метров и выстрелил в затылок. Затем забрал из рук жертвы его выручку — около семисот рублей мелкими купюрами. Таксист, покидая машину, предусмотрительно взял деньги с собой, надеясь, что целью налётчика было банальное ограбление.

42-летний Сергей Дашкевич жил вдвоем с матерью — инвалидом, за которой требовался постоянный уход. 80-летняя Анна Ивановна так и не дождалась сына со смены. Из его головы было извлечено 59 дробин, сломавших череп и разрушивших мозг.

На последней из угнанных машин, «Тойоте-Марк 2», убийца и был задержан. Ещё по дороге в Закалтус, куда молодые поехали гостить сразу после налёта, Алексей снял желтые номера, выдававшие принадлежность автомобиля фирме такси. Сделал это после того, как их пытались остановить на посту ГИБДД возле Слюдянки. Номоконов с перепугу рванул так, что машина завалилась в кювет. Схватив вещи, они с Настей побежали в гору, где долго сидели в укрытии, опасаясь преследования. Не дождались. Сотрудники ДПС по ночному времени срываться в погоню не пожелали. Не считая этого приключения, которое стоило помятого крыла и побитых фар на иномарке, до родственников Алексей и Настя добрались благополучно.

В Закалтусе парочка прогостила две недели. На «Марк» Номоконов поставил номера со стоящего во дворе сломанного «Крауна», с него же взял и аккумулятор, поскольку родной подсел. Настиным родственникам соврали, что машину, помятую и без номеров, им отдал знакомый перегонщик, попросив продать её на запчасти.

«Тойота». Управляй мечтой

Мотив совершения преступлений лежал вроде бы на поверхности: Номоконов убивал таксистов, чтобы иметь возможность кататься на их машинах. Но следователь по особо важным делам прокуратуры области Артём Биктимиров попытался понять логику поведения злодея.

Выяснилось, что серийный убийца был ранее уже дважды судим за попытки завладеть чужими машинами. Первый раз он угнал с автостоянки «Тойоту-Марк 2», чтобы покататься с одноклассницей. Ученика девятого класса осудили условно и освободили по амнистии в честь победы в Великой Отечественной войне. Но меньше чем через год он уже сидел за разбойное нападение на коммерсанта, машину которого облюбовал вместе с друзьями, снабдившими его газовым пистолетом и наручниками. На пути исправления парень долго не задержался: в декабре 2004 года Номоконов вышел из ворот зиминской колонии строгого режима — в декабре 2005-го был помещён в иркутский следственный изолятор за убийства трёх таксистов, сопряжённые с разбоем, изготовление оружия для этих целей, сопротивление милиции при исполнении служебных обязанностей и опять же угон машин.

На вопрос следователя, по какой причине преступные действия обвиняемого всегда были направлены именно на автотранспорт, тот чистосердечно признался: «Объяснить, почему мне были нужны именно машины, я не могу. Цели продать похищенные у убитых автомобили у меня не было. Я их использовал только как средство передвижения». Желания кататься на крутых тачках не смогли отбить и четыре года, проведённые в заключении.

«Тойота». Управляй мечтой», — предлагают нам ежедневно с телеэкранов. Похоже, что в этом слогане и кроется мотив совершённых Номоконовым преступлений.

Психолого-психиатрическая экспертиза проводилась в стационаре — требовалось серьёзное обследование, чтобы определить, не страдал ли обвиняемый душевной болезнью. Вывод специалистов был однозначен: «Номо-конов А.В. каким-либо психическим расстройством, слабоумием или иным болезненным состоянием психики, которые лишали бы его способности осознавать фактический характер своих действий и руководить ими, не страдает. В момент совершения инкриминируемых ему деяний не обнаруживал и признаков какого-либо временного болезненного расстройства психической деятельности. Он осознавал общественную опасность своих действий, которые носили целенаправленный характер».

Психологическим мотивом преступного поведения Номоконова специалисты признали мотив самоактуализации личности. Чтобы чувствовать собственную значимость, 24-летнему лбу требовались оружие и крутая тачка — как ребёнку, которому хочется иметь похожий на всамделишный пистолетик и дорогую игрушечную машинку, чтобы завидовали другие детсадовцы. Перед тем, как пойти на дело, Номоконов опробовал оружие в лесу. По словам Насти, очень обрадовался, что обрез стреляет: «Он сказал: «Теперь заживём!».

Видимо, в этом и заключалось органическое расстройство личности, которое впервые было выявлено у Алексея, когда он проходил медицинское обследование комиссией военкомата. По словам матери, в школе мальчик учился плохо. Два года, например, сидел в первом классе — не мог усвоить программу, с девятого класса начал угонять машины. Однако на малознакомых людей парень неизменно производил хорошее впечатление. Понравился Настиной тете, которая работала в школе и, казалось, должна была бы разбираться в молодых людях. А уж мать и братья Насти, простые деревенские жители, вообще считали, что девчонке повезло найти такого жениха: курит дорогой «Парламент», дарит сотовые телефоны, разъезжает на дорогих иномарках. Им и в голову не могло прийти, что за автомобили, сотовые телефоны, карманные деньги, которыми распоряжается парень, заплачено человеческими жизнями. Номоконов, можно сказать, добился своей цели, хотя и не смог объяснить её следователю: с помощью убийств он вырос и в собственных глазах, и во мнении окружающих.

Читая материалы уголовного дела, в его образе видишь как бы двух людей: безжалостный к своим жертвам убийца — и верный друг, который до последнего момента пытался защитить, выгородить доверившуюся ему девушку; бесстрашный авантюрист, не задумывающийся о завтрашнем дне, — и паникёр, моментально теряющий голову при одной только угрозе появления милиционера. Волк в овечьей шкуре, умеющий вызывать расположение к себе у тех, кто не видел своими глазами растерзанных им жертв.

Ещё раз про любовь

Трудно не засомневаться в искренности Насти Леоновой, твердившей на следствии и в суде, что об убийствах, совершённых дружком, она и знать не знала. Казалось бы, надо быть уж непроходимо глупой, чтобы верить в сказки, которые ей плёл Номоконов: сначала — будто обрез нужен ему для продажи, потом — будто он только пугал таксистов выстрелами. «Она очень доверчива, наивна», — сказал о Насте хозяин квартиры, которую она снимала. Да и следователь, «расколовший» за время своей службы, наверное, десятки подозреваемых и свидетелей, в искренность девушки безусловно поверил. «Она в него влюблена, это сразу видно», — объяснил Артём Биктимиров её поведение.

«Алексея я могу характеризовать как общительного, умного, сообразительного, он мог быть нежным и ласковым. Очень хорошо врал, умел и себя, и меня выгородить, но мне он не врал, всегда со мной делился, советовался» — таким выглядел Номоконов в глазах преданной подруги.

Не было в уголовном деле ни одного фигуранта, который характеризовал бы эту 22-летнюю девушку отрицательно: ни в школе, ни на работе (она трудилась продавцом на рынке «Новый» за маленькую зарплату), ни среди соседей и родственников. Как же могла эта скромная, добрая девушка составить компанию вооружённому парню, зная о готовящихся им преступлениях? Она ведь должна была понимать, что именно благодаря её присутствию будущие жертвы верили Алексею настолько, что позволяли ему садиться за их спиной, откуда так удобно и угрожать обрезом, и накидывать на шею удавку, если бы ему вдруг пришла в голову такая идея.

Но до незнакомых таксистов девушке не было никакого дела. Ее мысли и сердце занимал только Алексей: «Я уговаривала его никуда не ездить. Он стал кричать, что я не понимаю всей серьёзности ситуации. Он взял сумку, обрез и вышел из дома, я побежала за ним, догнала и уговорила взять с собой. Алёша сказал, что будет угонять машину, наставлять обрез. Я ответила, что всё равно буду с ним, не оставлю его».

Очевидно, она верила Алексею потому, что хотела верить любимому, от которого, по её словам, в то время была беременна. Не отставала от него, вооружённого, надеясь, что сможет удержать от самого страшного, остановить, отговорить от опасной затеи отца своего будущего ребёнка. «Я сильно боялась, что он меня бросит, поэтому всегда ездила с ним. Думала, может, он в моём присутствии не станет совершать преступление, одумается, но фактически повлиять на него не могла, — признавалась она. — Я предлагала Алексею вернуть таксисту автомобиль, я ведь не знала, что он убит. Говорила, что среди документов водителя есть номера мобильных телефонов, предлагала позвонить и сказать, где мы оставим машину. Номоконов кричал на меня и требовал больше такие разговоры не заводить. Говорил, что ещё немного покатается, а потом вернёт машину».

В конце концов, Настя Леонова — не единственная в этой истории женщина, которую любовь сделала слепой. Разве мать Алексея, прекрасно знавшая о его преступных наклонностях, не поверила сыну, когда он вернулся домой на чужой иномарке и заявил, что это друг дал ему тачку покататься? Уж, конечно, поверила, если села в похищенную «Тойоту» и попросила отвезти её на рынок. Даже когда началась погоня, находившаяся в это время в машине мать ещё пыталась верить оправданиям сына — будто он удирает, потому что боится штрафа: ведь у него нет прав. «Да останови же, я заплачу штраф», — уговаривала она его. Лишь когда началась стрельба по колесам, женщина, наконец, прозрела и попросила высадить её. Так и стояла на дороге, оглушённая неожиданностью, не представляющая, конечно, масштабов свалившегося на семью несчастья.

Мать не переставала заботиться о сыне, оказавшемся убийцей, пока он находился в следственном изоляторе. Постоянно пыталась ему что-то передать, убедить следствие и суд в его психической неполноценности, говорила о мучающих его якобы головных болях, чтобы увести от ответственности, облегчить его участь. Одним словом, вела себя как всякая мать, любимый ребёнок которой попадает в беду.

Настя, остававшаяся до приговора на подписке о невыезде, поселилась у матери Номоконова. Женщин объединила любовь к Алексею.

Приговор от имени государства

Доказательств вины Алексея Номоконова было предостаточно. Он не очень-то заботился о том, чтобы скрыть следы преступлений. В замке зажигания «Марка», на котором его задержали, например, висели ключи от всех трёх угнанных машин. В багажнике «Крауна», так и оставшегося стоять во дворе Настиных родителей, были обнаружены гильзы, сходные с теми, что найдены на местах преступлений, дробь, идентичная извлечённой из трупов.

Суд, как и предварительное следствие, не нашёл смягчающих вину Номоконова обстоятельств. Чувствовалось, что, несмотря на признательные показания, обвиняемый фактически не раскаивается в содеянном, ему безразличны горе родственников убитых им людей.

На днях судья областного суда Анфиса Овчинникова вынесла серийному убийце приговор: пожизненное заключение.

Настя Леонова получила три года колонии общего режима по статье за изготовление оружия. Так заплатила за свою доверчивость и самопожертвование раба любви.