«А вон там был киоск, около него в 54-м году среди бела дня мужика зарезали. Как сейчас помню. На наших глазах и зарезали», — Валентин Межевич показывал депутатам Заксобрания своей знаменитой трубкой на то самое место в углу центральной площади Тулуна. «Тогда выпустили зэков по амнистии, — объяснил мне депутат Виктор Белоусов, — и начался беспредел». Виктор Белоусов того беспредела видеть не мог, как и большинство из стоявших на центральной площади мужчин. На всей площади события 54-го года помнили, наверное, только двое: сам Валентин Межевич да коренастый, так не похожий на гигантов-шахтёров Ленин перед зданием городского исполкома. Ленин молчал.

Первая память

— У каждого человека есть период, с которого он начинает себя воспринимать. Я помню себя с пяти лет. Всё моё детство прошло в Тулуне. Так получилось, что семья моей матери и мои близкие родственники жили здесь.

Очень хорошо помню 54 год. Массовое освобождение заключённых из лагерей. Большое количество «не исправившегося криминального элемента». Сибирь ведь всегда была местом сосредоточения лагерей, и вот разом эти люди вышли на свободу. Это было время, когда после шести вечера нельзя было выходить на улицу.

— Когда в небольшом городке появляется такое количество чужаков, это шок для местного сообщества. Люди изменились?

— С одной стороны, они сплотились. С другой — начали бояться, надеяться на власть, на то, что она наведёт порядок.

— Навела?

— По крайней мере, волна быстро пошла на убыль: на следующий год стало достаточно спокойно. Но зима 54-го была очень страшной. Как-то в шесть часов вечера возле ворот нашего дома, где жила моя мама с сестрой, раздели человека. На улице сорок градусов, а он в нижнем белье, стучится, просит о помощи. Его пустили, обогрели и дали одежду.

— В наше время его домой бы не пустили.

— Не думаю. И сейчас есть много людей, которые не откажут в помощи пострадавшему человеку.

— Вы для себя тогда выводы сделали?

— В ту пору я делать выводы не мог — маленький был. Но потом понял, что с бедой нельзя оставаться один на один. Хочешь, чтобы тебе помогали, ты должен помогать и сам.

Начало 90-х прошло для «Иркутск-энерго», где тогда работал Валентин Межевич, в борьбе за независимость. Компанию поддерживал губернатор Юрий Ножиков, и она стала одной из двух независимых от РАО «ЕЭС» энергокомпаний в стране. В 1997 году энергетики поддержали на выборах главы региона мэра Иркутска Бориса Говорина. После победы Межевич перешёл на работу в обладминистрацию.

Несовпадение интересов

— Почему вы приняли это решение?

— Это было корпоративное решение. После выборов мой генеральный директор, мой учитель Виктор Митрофанович Боровский сказал: «Мы поддерживали, теперь надо идти помогать работать». И мы пошли.

— Что энергетики надеялись получить в обмен на поддержку нового губернатора?

— Мы посчитали, что он отвечает нашим представлениям о будущих путях развития области. Мы считали себя областной компанией, которая должна работать на область и находиться в собственности области.

Но очень скоро — уже в 2000 году — Межевич ушёл из администрации. Рассказывают, что до этого несколько месяцев вспыльчивый Говорин не разговаривал с первым заместителем, не давал ему никаких указаний и вообще игнорировал его. О причинах размолвки Межевич говорит туманно: «Я считал, что мы должны сохранять позиции области в управлении «Иркутск-энерго» и старательно их оберегать. Губернатор был иного мнения. Я посчитал лучшим уйти. Мне сложно говорить, что он думал. Я изложил свою позицию, он с ней не согласился». Бывший первый заместитель губернатора присоединился к «энергетической оппозиции» главе региона, состоящей из менеджмента «Иркутскэнерго» и лояльных депутатов. На выборах губернатора в 2001 году «энергетики» выставили кандидатуру Валентина Межевича против Бориса Говорина. Началась информационная война, подобной которой в области не было ни до ни после: кандидаты смешивали друг друга с грязью, чёрным пиаром завалили всю область. По Межевичу информационная кампания прошлась паровым катком: досталось ему, семье и даже отцу.

— Почему началась эта война?

— Даже демократы говорят, что демократия — хорошая вещь, если бы не было выборов. Я понимал, что выборы — это время, когда много нового о себе узнаёшь, даже то, чего сам не знал. За себя мне не было обидно — знал, на что шёл. Больше всего мне было больно за родных. И особенно за отца.

— Вы могли бы простить людей, это инициировавших?

— Я постарался забыть, но всё равно помню (напряжённо смеётся). По крайней мере, я постарался, чтобы в моих действиях эта память не проявлялась.

— Простить — это не забыть…

— Конечно, в отношениях всё это отпечаток накладывает, но в поведенческой модели, в своих действиях я стараюсь не допустить их проявления.

— Ведь на 2001-м политические конфликты не закончились. Вообще, говорят, что в Иркутске очень конфликтная элита. Каждый год происходят столкновения. Иногда борьба идёт просто на уничтожение. Почему?

— Может, это такая национальная русская игра?

— Но есть же регионы, где этого нет! Читинская область, например.

— Может, у них конфликты не выливаются в публичную сферу? Мне кажется, что некий элемент дискуссии между Заксобранием и администрацией региона всегда будет присутствовать. Слившиеся в экстазе исполнительная и законодательная власти — это тоже не хорошо. Представительная власть выполняет в том числе и функции контроля, а они бесконфликтными не бывают.

— То есть в любом случае будет сохраняться некое напряжение…

— Я бы не назвал это напряжением. Это рабочий процесс. Я бы назвал это дискуссией. Она была между депутатами и губернаторами Ножиковым, Говориным…

— А если такая дискуссия перерастает в трёхмесячные выборы спикера, как это было с Боровским, или бюджет не утверждается до апреля?

— Это тоже элементы политической борьбы. А почему бы и нет? Почему везде во всех странах борьба есть, а у нас должно быть по-другому? Это нормальный политический процесс. И только так общество может развиваться. Необходимо уметь слушать и слышать друг друга.

Уже пять лет Валентин Межевич работает представителем Заксобрания в Совете Федерации. Считается одним из самых компетентных экспертов в области энергетики. Говорят, что он один из немногих сенаторов, которые постоянно занимаются работой, а не лоббизмом.

Безвредные привычки

— Вы скучаете по Иркутску? По Тулуну? По родным местам?

— Безусловно. В Тулуне у меня могилы родственников, моей мамы. По крайней мере, дважды в год там бываю. По Иркутску скучаю. В дни БЭФа больше четырех дней был — заскребло в душе.

— Вы постоянно ездите по стране, сенаторам запрещено голосовать друг за друга, а значит, вы участвуете в большинстве заседаний Совета Федерации. Нагрузки очень большие. Как обычно стресс снимаете?

— Пока хватало здоровья, необходимости не возникало. Считал, чем больше задач, тем меньше стрессов. Когда получаешь новую работу, о стрессе уже нет времени думать. Алкоголь никогда не был способом снять стресс. А после пятидесяти… да спортзал! Ухряпаться там так, чтобы ноги еле тащить — это и есть способ снять стресс. Есть ещё одна из дурных привычек — курение. Чем больше психую, тем больше курю. Занервничал — закурил.

Валентин Межевич и его курительная трубка, кажется, неразделимы — это уже какой-то элемент образа. В перерывах на сессиях Заксобрания его часто можно увидеть набивающим, прочищающим, раскуривающим трубку. Вокруг сенатора обычно раздаются совершенно невообразимые ароматы табака, создавая ореол, больше подходящий для английского лорда.

— Трубка — это способ меньше курить.

— Не пытались бросать?

— Многократно.

— Почему не получилось?

— Как говорил Марк Твен, «нет ничего проще, чем бросить курить: я сам много раз бросал». Может, потому, что курение не сильно сказывается на моей работоспособности и здоровье? Как только начнутся проблемы, сразу брошу.

Судьба не даёт сенатору расслабиться — подкидывает постоянно новые испытания. Хотел попробовать свои силы на губернаторских выборах? Получай тотальную информационную войну. Уехал членом Совета Федерации в Москву — стал одним из самых «миролюбивых» иркутских политиков. Дети уехали ещё дальше — в США, и теперь Межевич проводит каждый отпуск с родными, как будто пытается наверстать когда-то упущенное общение с дочерьми.

Разорванная семья

— Как вы познакомились со своей женой?

— Как и большинство всех студенческих семей. Общежития энергетиков и химиков были напротив друг друга. Сложно припомнить, когда мы назвали друг другу имена. Начали встречаться на третьем курсе, а в конце четвёртого поженились.

— Когда дети появились?

— Я по ним отсчитываю свою трудовую деятельность. 1 сентября 1970 года приступил к работе на ТЭЦ-11, а 17 сентября родилась первая дочь.

— Вы в семье были авторитарны или демократичны?

— Абсолютно не авторитарен. У меня на авторитаризм времени не хватало. Я прошёл все ступени — от слесаря в 1970 году до замначальника цеха в 1973. Это была первая моя административная должность. С этого момента мой рабочий день стал минимум 12 часов. Домой не каждый день приезжал. Энергетика — сложная отрасль, особенно на пусковых станциях, где я работал. В Усть-Илимске был период, когда я 18 дней домой не появлялся, жена на работу рубашки приносила. Собственно, воспитанием детей занималась она.

— И вот проходит пара лет, и вы обнаруживаете слегка подросших дочерей…

— Был период — с 78 по 81 год… У меня дети из памяти просто выпали. Обычно я с ними больше всего общался в отпуске. Мы специально с женой разделяли отпуска, чтобы побольше с ними побыть. Она увозила их в Находку, к себе на родину, я — в Тулун. А в 1978 начались усиленные пуски на Усть-Илимской ТЭЦ. Ни отпусков, ни выходных. Бывало, что по три месяца каждый день в час ночи заканчивали, а в восемь утра уже начинали работать. Я приезжал — дети уже спят, уезжал — ещё спят. В эти годы я их просто плохо помню. Потом стало немного полегче.

— Они на вас не обижаются? Понимали, чем отец занимается?

— Понимали. Когда выросли, мы стали чаще и больше разговаривать о будущем, о работе, о высшем образовании.

— Какое у них образование?

— Старшая окончила Ивановский энергетический институт, специальность — автоматизация тепловых и энергетических станций. Она программист. Младшая в 1991 году сразу после окончания школы поступила в три вуза — Братский индустриальный институт, Иркутский политехнический и в финансовую академию. Выбрала академию. Специальность — финансист. Сделала очень быструю карьеру. Работала в банке «Братскгэсстрой», в 96 году стала начальником управления, у неё в подчинении было 14 филиалов. Когда банк получил золотую лицензию, она занималась тремя артелями в северной Бурятии.

— Как получилось, что обе ваши дочери уехали в США?

— Старшая в 1998 году вышла замуж за американца и уехала к нему. Он тоже финансист. Руки дочери просить приехал специально в Иркутск. Звонит, говорит: «Я тут недалеко, в Лондоне, могу приехать?». Приехал, в тёплом пиджаке, думал, что Сибирь — это недалеко от Москвы. А на улице 35 градусов ниже нуля. Я ему свою тёплую куртку отдал, до дома довёз. На следующий день он взял фотоаппарат и ушёл фотографировать город. Время уже вечер, а его нет. Мы за голову схватились, думали, что потеряли американского гражданина в Иркутске. Он не говорил по-русски. Вечером вернулся — в полном восторге от архитектуры, от деревянного города. Потом выяснилось, что он всегда так делает. И когда в Москву приезжал, тоже целыми днями пропадал в городе.

В 1998 году увёз старшую дочь в США. А потом уговорил младшую продолжить образование в Стемфордском университете. Через год она попала в число 5% лучших студентов США, обучающихся по системе МВА. По окончании получила диплом с достоинством, кажется, так переводится его название. А пока она училась, познакомилась с американцем, вышла замуж и тоже осталась там. Сейчас она очень успешный финансист. Теперь у меня там три внучки. У старшей дочери — Наталья и Изабелла, у младшей — Кристина.

— У всех русские имена…

— Да, и у всех в качестве второй фамилия Межевич. Ждём, что в марте будут ещё два внука.

— Вы гордитесь дочерями?

— Да. И жалею, что они не делают карьеру в России.

— Как сделать так, чтобы молодые ребята оставались в России? Есть какой-то рецепт?

— Уже сейчас идёт обратный процесс — те, кто работал за границей, возвращаются — здесь есть где делать карьеру. И подчас возможности выше, чем на западе. Но в нашем случае, там — мужья. Чтобы девочки вернулись, нужно, чтобы мужья согласились. А они очень успешные ребята. Муж старшей, когда начинает рассказывать про риск-менеджмент, я не понимаю 60%. Высококлассные специалисты.

— А обратная сторона медали есть?

— Немного неприспособленные в бытовом плане. Как-то раз спилили дерево во дворе, распилили его на чурбачки. Я их переколол, сложил в поленницу, говорю старшему зятю: «Вот тебе для камина дрова!». А он, удивлённый, в восторге, спрашивает: «Как это вам удалось, где вас научили?». «В Сибири», — говорю. Они ведь дрова в супермаркете покупают. Колено под раковиной не в состоянии поменять. Зато высококлассные специалисты в своей профессии.

— Вы часто встречаетесь с детьми?

— Два раза в год мы с женой выезжаем к ним. Есть, конечно, и Интернет, и телефон. Но очень хочется живого общения, хочется увидеть дочерей, обнять внучек. Восполнить то, что в молодости недодал детям, когда была работа такая, что их не видел. А сейчас смотрю на внучек, а они такие же маленькие, как когда-то дочери, бегают, смешные… я их очень люблю.

Фото Дмитрия ДМИТРИЕВА

Межевич Валентин Ефимович родился 17 августа 1947 года в городе Тулуне Иркутской области.

В 1970 году окончил Иркутский политехнический институт по специальности «инженер тепловых электрических станций».

С 1970 по 1978 год работал в Усолье-Сибирском на ТЭЦ-11 — машинистом блока, старшим машинистом, начальником смены, заместителем начальника, начальником котельного цеха. С 1978 года — на Усть-Илимской ТЭЦ: от начальника цеха до директора.

С 1991 года — заместитель генерального директора объединения «Иркутскэнерго» по экономике. С августа 1997 года по март 2000 года — первый заместитель главы администрации Иркутской области. С марта 2001 года по март 2003 г. — заместитель генерального директора ОАО «Иркутскэнерго». С апреля 2003 г. по настоящее время — представитель Законодательного Собрания в Совете Федерации. Первый зампред комиссии Совета Федерации по естественным монополиям, председатель подкомиссии по электроэнергетике.

Женат, имеет двух дочерей.