Хороший повод, чтобы остановиться и оглянуться. Задуматься. Проанализировать пройденный путь и ответить, совершенно честно ответить хотя бы самим себе на главные вопросы. Стало ли озеру лучше после присвоения ему официального статуса общемировой ценности? Повысилась ли защищённость Байкала от человеческой глупости и алчности после того, как на его защиту встало, в дополнение к российскому, ещё и международное право? Появились ли реальные позитивные изменения на тех участках уникальной экосистемы, которые были нарушены человеком раньше, до признания Байкала всемирным наследием?

Добиваясь этого высокого статуса для Байкала, Россия приняла на себя и высокие обязательства перед мировым сообществом по безусловному сохранению уникальной экосистемы и устранению каких бы то ни было угроз её благополучию в будущем. Поэтому мне очень хотелось найти хотя бы один положительный ответ на перечисленные вопросы в реальной жизни. Но тщетно. Побережье озера продолжает хаотично застраиваться не только туристическими базами, но и особняками, принадлежащими в том числе и иркутским чиновникам. Программа перепрофилирования Байкальского ЦБК давно забыта, и теперь уже речь ведётся не об изменении профиля предприятия, а хотя бы о создании системы замкнутого водооборота для существующего целлюлозного производства. Но даже в реализацию этого единственного пункта из большой программы верится с трудом.

Перелопатив кучу всевозможных документов и поговорив со многими людьми — от активистов местных и общероссийских общественных организаций до ответственных работников нескольких федеральных министерств, имеющих отношение к экологическим проблемам, — убедился, что количество экологических угроз Байкалу, как минимум, не уменьшается. Скорее даже нарастает. А нынешняя история с проектом Транснефти по прокладке нефтепровода вдоль Байкала, по мнению Ирины Максимовой, секретаря научного совета по Байкалу Сибирского отделения РАН, наглядно продемонстрировала полную, абсолютную незащищённость озера со стороны российского и международного экологического права.

— Именно нынешний год стал кульминационным по выявившимся проблемам реализации природоохранного законодательства, — утверждала Ирина Ильинична на большой международной конференции, проведённой нынешним летом в Иркутске по инициативе Института географии СО РАН. И этот же 2006 год, по её оценке, «с максимальной наглядностью продемонстрировал миру реальную силу объединившихся за правое дело обыкновенных, нормальных российских (и не только российских) людей, науки, общественности и даже некоторых примкнувших к народу чиновников…».

Переполненный актовый зал института географии, где проходила та конференция, прекрасно понимал, что, говоря эти слова, Ирина Максимова имела в виду эпопею с нефтяной трубой, которую предполагалось проложить по берегу Байкала. И каждый, находящийся в том зале, за исключением, может быть, некоторых иностранцев, мог поимённо перечислить «примкнувших к народу» чиновников, включая президента страны, который в последний момент и отвёл беду от Байкала парой коротких росчерков фломастера. Искренняя благодарность за реальное доброе дело ему лично, поскольку закон, который должен «стоять на страже», в то горячее время, увы, мирно посапывал во сне. Он, Закон российский природоохранный, и сейчас сладко дремлет, изредка приоткрывая глаза и добродушно грозя пальчиком некоторым чересчур расшалившимся природопользователям.

— Поэтому промежуточное положительное решение по проекту нефтепровода «Восточная Сибирь — Тихий океан» не должно заставить нас почивать на лаврах, — предупреждает Ирина Максимова. — И наше продолжающееся фактическое бездействие может привести к новым проблемам.

Процесс принятия решения по изменению маршрута нефтепровода, по мнению И. Максимовой, стал фактическим показателем степени действенности (я бы сказал — бездейственности. — Г.К.) и международного, и российского законодательства, касающегося объектов всемирного наследия. Она подчёркивает, что даже среди участков всемирного природного наследия Байкал является абсолютно уникальным объектом, потому что он единственный номинирован не по двум-трём, а по всем четырём критериям, обозначенным в конвенции. А ещё потому, что есть Федеральный закон о его охране. И потому, что он содержит в себе 20 процентов доступных человеку мировых запасов пресной воды. И даже потому, что Комитет всемирного наследия на протяжении пяти последних лет на каждой сессии обсуждал вопрос о возможности перевода Байкала в список «Природное наследие в опасности».

Между тем, и сегодня, когда всё громче слышны восторги по поводу темпов строительства того самого нефтепровода, который президент страны отодвинул от Байкала, окончательная точка в проекте ВСТО не поставлена. И совсем не случайно Ирина Ильинична назвала это решение промежуточным. Дело в том, что то скандальное заключение государственной экологической экспертизы, разрешившее прокладку нефтепровода по берегу Байкала, де-юре до сих пор считается действующим. Я, по крайней мере, не встречал официального документа об отмене того заключения. И руководители Ростехнадзора, бескорыстно обеспечившие нужный узкому кругу лиц результат государственной экологической экспертизы, сидят не где-нибудь, а в своих креслах. Это значит, что можно в любой момент передумать и, добравшись с трубой до Усть-Кута или другой удобной точки, вновь направить трубу к Байкалу, вернувшись под любым предлогом к старому проекту.

— Российское законодательство просто не действует, — категорично констатирует ситуацию Ирина Максимова, которую многие считают ведущим специалистом в области экологического права. — При весьма красивых декларациях и заложенном потенциале в нём почти полностью отсутствуют нормы прямого действия.

Но кроме российского, существует ещё и международное право, под защиту которого Байкал был взят одновременно с присвоением ему официального статуса участка всемирного природного наследия. Неужели оно тоже дремлет?

— Если говорить прямыми словами, то Конвенция по охране всемирного культурного и природного наследия просто беззубая, — делает вывод И. Максимова, проанализировав ситуацию вокруг той злополучной трубы. — Было бы хорошо, если бы совместными действиями России, Германии и других стран были разработаны и внесены изменения в международное законодательство. В частности, необходимо внести изменения в Конвенцию о всемирном наследии…

Предложения учёного секретаря научного совета по Байкалу Сибирского отделения РАН, в числе других предложений международной конференции, уже направлены в соответствующие российские и международные структуры. Но хочу заметить, что даже если они будут поддержаны всеми, на внесение изменений в международное экологическое право потребуется очень много времени. А в сегодняшних условиях наиболее надёжной защитой Байкала и всей сибирской природы остаётся наша гражданская позиция.

Фото автора