Когда б вы знали, из какого сора …

Художник Владимир Соколов делает деталь из деталей. Материалом для его работ, по собственному выражению автора, служит всякий «хлам». «Кому-то везёт в любви, кому-то в деньгах, а мне везёт в помойках, — говорит Владимир Соколов. — Это моя жизнь. Ещё в художественном училище у нас была целая команда любителей «хлама». Мы находили старые дома, предназначенные под снос, и таскали оттуда всякую всячину. У нас это называлось «ходить на пленэр». Жаль, что речку Ушаковку почистили, там была такая шикарная помойка!». В Ушаковке, например, Соколов нашёл старую батарею, сплошь забитую мелкими камешками. Теперь её можно увидеть в работе с затейливым названием «Праздничное оформление 1 мая восьмизвёздочного отеля «Байкал-хилтон» в 2051 году». «Меня все спрашивают, почему в 2051 году, отвечаю — это будет моё столетие. А что Байкал там мрачный, так все мы видим, как его уничтожают», — говорит автор.

Парадокс: мусора в Иркутске сколько угодно, но настоящего, качественного хлама — нет. «Город пустой, как занавеска, — считает художник. — Настоящего антиквариата у меня практически нет. Вещи приходят по-разному. Однажды на выставке ко мне подошли мама с девочкой лет четырёх. Девочка протягивает пакетик, а в нём раздёрганные часы. Может, играла она ими, не важно. Вот это была живая вещь». Попав в мастерскую Соколова, старые железки сразу попадают в историю. Точнее, обретают свою историю. А может, она и раньше у них была, да только мало кто умеет её показать. В работах художника брошенные, забытые, никому не нужные вещи вдруг снова начинают жить, и в них просыпается красота. «Машинка для Вероники», холодильник «Поп-арт плюс соц-арт в холодильнике», мотоцикл, который был сделан под впечатлением боевого «Харлей Дэвидсона», — все эти работы можно увидеть в Иркутске. Теперь они служат деталями интерьера в одном из иркутских бутиков.

Детальный проект

Авторский проект интерьера отличает как раз наличие большого количества деталей. Они создают настроение, эмоции, максимальный уют. По мнению Соколова, в Иркутске всё слишком «журнально». «Почитал один журнал, другой, посмотрел идеи и сделал. Это может быть вкусно, красиво, но это уже не авторский проект, потому что в нём нет ни души, ни интеллекта автора».

Один из объектов Владимира Соколова — ресторан «Первачъ». Когда он только открылся, представлял собой один из примеров авторского проектирования. Ещё одним примером могут служить ресторан и гостиничные номера на Байкале «Анастасия». Над ним работали Владимир Соколов и архитектор Александр Хлебников. Это заведение и внутри, и снаружи исполнено в виде корабля. «Мне нравится ресторан — мельница, у которой колесо крутится, — добавляет Константин Малышев. — Там много очень точных деталей. Например, незатейливая цветочная роспись под окнами. Очень просто и в то же время сразу создаёт настроение». «Стиль «кантри» вообще очень уместен за городом, — считает Сергей Шергин. — А вот когда в городских ресторанах читаешь в меню такие названия, как «селёдочка», «картошечка», это вызывает недоумение».

В Иркутске до деталей продуманы в основном рестораны, купленные по франчайзингу, когда продаётся уже готовый комплекс. Примером тому может служить ресторан «Киото». По-настоящему авторских проектов в городе крайне мало. Всё дело здесь, конечно, в хозяине. «Только 40% заказчиков готовы сделать в своём заведении современный интерьер», — считает Александр Хлебников.

Профессионалы признаются, что постоянно приходится идти на компромиссы и наступать на горло собственной песне, чтобы не вылезти из бюджета. «В конце обычно остаётся мало средств, — говорит иркутский дизайнер Сергей Шергин. — Очень часто, достигнув внутреннего пространства, человек думает: ну всё, детали я и сам доделаю, это куплю там, а это здесь, получится дешевле. Вот это страшно, потому что такая «отсебятина» может всё разрушить».

Домашняя эстетика

«В интерьере самое главное — эстетика и эмоции, не важно, квартира это или ресторан, — считает Сергей Шергин. — Создаётся интерьер, и в нём изначально закладываются темы, которые должны присутствовать всегда. Это и цвет, и форма стола, и форма стула. Некоторым становится скучно, и они перекрашивают, например, стены. Но нельзя изменить цвет и не нарушить гармонию. В Европе, например, пользуются большой популярностью старые рестораны, которые много десятилетий остаются в одном стиле». Детали — это конечная стадия изготовления интерьера, но очень важная. Большинство людей уделяют им незаслуженно мало внимания.

По словам Александра Хлебникова, примерно половина заказов дизайнеров — проекты жилья. По оценкам архитектора Константина Малышева, примерно 20% новосёлов, которые покупают квартиры в новостройках или строят частные дома, пользуются услугами дизайнеров. Многие уже на стадии строительства дома нанимают дизайнера, который делает планировку, подбирает отделочные материалы, мебель, текстиль», — рассказывает Константин Малышев.

Небезупречный городской интерьер

Иркутск — пыльный город. И это главный недостаток его внешнего вида. В последнее время многое делается для благоустройства городской среды: ремонтируются фасады и дороги, меняются тротуары. Появляются новые детали. «Я понимаю, что стремление благое — приукрасить город, — говорит Сергей Шергин. — Но некоторые вещи смотрятся просто нелепо. Например, цветочники с пластмассовыми горшочками — это же неправда, и все это видят. Чтобы делать такие цветочники, нужно как минимум жить в жарком климате. Наши цветочники не несут в себе ни эстетики, ни красоты, ни воспитания. Увидит ребёнок такой горшок, скамейку из дерева и бетона, выкрашенную в невообразимый зелёный цвет, и подумает, что жизнь именно такая. Кстати, из дерева и бетона можно делать просто шикарные вещи». Шергин убеждён, что изготовлением проекта того же вертикального озеленения, скамеек и даже урн должны заниматься профессиональные дизайнеры.

Детали в городе — это кусты и тротуары, газоны, скамейки, урны, фонари, сливные решётки и крышки колодцев. «Когда я бываю в поездках, всегда фотографирую сливные решётки, у меня уже целая коллекция подобралась, — продолжает Сергей Шергин. — Во Франции и в Англии просто шикарные решётки. Есть ещё одна, на мой взгляд, важная деталь. Это ограждение территорий в городе. Не понимаю, почему все делают кружевные кованые решётки. Конечно, есть кружевной декор для решётки, но он должен быть на своём месте. Существует масса примеров ограждения современного здания из простого ровного металла. Интересное сооружение появилось на набережной — новый жилой дом современной архитектуры со стеклянными эркерами. А зайди во двор — там сплошное кованое кружево, которому вообще нет места при такой архитектуре.

Памятники — неотъемлемая часть городской среды — часто становятся лицом города. В Иркутске памятников много. Здесь и Ленин, и Александр Третий, и Колчак.

«Я только не пойму, почему у нас памятники всегда посвящены «чёрным» датам или погибшим героям, — отмечает Константин Малышев. — Сплошная могильная символика. И так мало радостного, жизнеутверждающего. Менталитет у нас такой, что ли? В том же Китае выедешь за город, жилья рядом нет, вдруг смотришь — на поляне скульптура… коровы или собачки. В Иркутске в том месте, где дорога сворачивает с кольца на Байкал, есть прудик. Когда-то давно, лет десять назад, на нём кто-то установил плавающих лебедей из обычной фанеры. Меня всегда очень радовала эта деталь. Жаль, недолго они простояли. Зато сейчас на углу Сухэ-Батора и Горького сделали дракона металлического, ручеёк там бежит и постоянно кто-то фотографируется».