— Любовь Ивановна, почему у многих деятелей культуры реформа вызывает негативное к ней отношение? Неужели правительство задалось целью уничтожить русскую культуру?

— Каждый год совет музеев собирается вместе, чтобы обсудить насущные проблемы. На заседании в Иркутске мы, действительно, говорили о происходящей реформе. Самое большое внимание мы обратили на её бюджетную сторону, поскольку финансирование культуры ориентировано на конечный результат. Для нас эти ориентации новые, поэтому мы стремились выработать стандарты, определение понятий результата и культурной услуги.

За годы перестройки музеям и другим учреждениям культуры часто говорили о том, что они должны зарабатывать, учиться осваивать законы рыночной экономики. Многие музеи научились, превратившись фактически в клубы, отнеся свои основные обязанности на второй план. В чём заключается музейная сущность? Состоит она из четырёх функций. Первая — это документирование, то есть сбор памятников, а также процессов, явлений и событий в нашей стране, вторая — хранение, третья — научная работа и четвёртая — образовательная.

Понятно, что многие бросились в культурно-образовательную деятельность, забыв о первых трёх функциях, в том числе о комплектовании, документировании фактов истории, особенно советского периода.

На совещании мы обратили внимание музейных работников именно на хранение и обработку фондов. На совете были представители Российской охраны культуры из Новосибирска и Иркутска, которые тоже говорили об этих проблемах, рассказывали, как идут проверки в музеях. Мы акцентировали внимание на учёте музейных экспонатов. Не случаен прецедент, произошедший в Эрмитаже, который тоже увлёкся глобалистскими проектами, созданием различных центров, например, Гугенхайма в Голландии.

Сейчас, когда началось реформирование, многие воспринимают этот процесс как разрушительный для русской культуры. Есть много моментов, которые действительно вызывают тревогу, но я считаю, что внимание, которое обращено на основные функции музеев, на хранение материальных ценностей общества и государства, очень важно. По многим параметрам обосновано, поэтому возникла необходимость реформы в культуре.

— Вам не кажется, что реформа противоречива? С одной стороны, музеи будут финансироваться по результату, а значит, должны зарабатывать, с другой — их главная функция заключается в документировании, хранении, научных изысканиях. В чём основной смысл преобразований?

— Реформа не столь глупа, как её пытаются представить некоторые работники культуры. Если взять наши законы, даже Конституцию 1936 года, получается, мы живём в идеальном государстве. Другое дело, кем и как эти законы проводятся в жизнь. Я не считаю, что реформа идёт на разрушение культуры, весь вопрос в том, как мы сами, наше сообщество сможет себя организовать в ней. Музеям необходимо доказать свою необходимость, суметь объяснить своё предназначение в культурном пространстве России.

Пятнадцать лет было дано на то, чтобы музеи вошли в новую систему координат. Что показало это время? Многие руководители, у которых хорошо налажена работа, говорят, что музей может дать не более 40% прибыли. Если говорить о международном опыте, все знают, что европейские музеи тоже находятся в подобной ситуации. С 1980 года они точно так же ищут способы заработка и существования. Даже немецкие музеи, у которых прекрасные экспозиции, новые подходы к работе, не могут существовать на заработанные деньги. Российская реформа может ориентироваться на британскую бюджетную систему, которая строится по принципу «вытянутой руки» — это средства, распределяемые особым советом. У нас была создана подобная организация, которая руководила распределением бюджетного финансирования музеев. На последнем фестивале «Интермузей», который проходил в Москве, было обозначено, что её работа провалилась.

— И всё-таки, на чей опыт может ориентироваться российская реформа?

— Некоторые законодатели говорят о том, что нам надо ориентироваться на американский опыт работы. Но он нам совершенно не подходит, у них другая система финансирования. На генеральной конференции Международной организации музеев в Барселоне была дана характеристика работы музеев. Американская модель была выделена особой статьёй, потому что финансируется исключительно на благотворительной основе, с учётом того, что экономика этой страны сложилась отличительно от любой другой. Выделялась и российская работа музеев, не похожая на европейскую, потому что мы относимся к развивающимся странам. Как могут наши музеи зарабатывать, если в России сегодня нет определённой системы развития экономики?

— Останется ли бюджетное финансирование музеев?

— Финансирование, связанное с реформированием, будет производиться по программам. В нашей стране есть общая вертикальная программа по культуре, которая принята до 2010 года, в соответствии с которой музеи будут получать финансирование по выигранным грантам. Но должна быть и горизонтальная, ведомственная программа, которая предусмотрена законом. Всё зависит от того, насколько руководители знают законы, могут грамотно ими пользоваться. Сегодня очень большой разброс в показателях работы музеев регионов: где-то хорошо обстоят дела, потому что люди умеют работать, в других местах плохо, и тоже понятно почему. На заседании совета музеев в Иркутске мы говорили о том, что должны научиться делать полный перечень нашей работы. Посадить музеи на самоокупаемость — это нонсенс, мы должны разрабатывать бюджетные задания, просчитывать все затратные средства, потому что бюджетное финансирование ориентировано только на конечный результат.

— Если государственные музеи в системе реформирования остаются защищёнными, что ждёт муниципальные учреждения культуры?

— Предлагается их объединение в профильные учреждения. Под одной крышей могут быть собраны библиотеки, клубы, творческие объединения. С музеями сложнее, здесь очень остро стоит вопрос фондов, которые, как известно, не могут принадлежать отдельному району или селу — это собственность государства. В отдельно взятых муниципальных образованиях многое зависит от руководителей, их умения мыслить государственными категориями, заботой о будущих поколениях. Зависит многое и от самих муниципальных учреждений культуры, их умения ориентироваться в современном мире, знания законодательства.

Вопросы реформирования волнуют работников культуры, волнуют они и нас — посетителей музеев и библиотек, театральных зрителей, слушателей филармонии. Нам не безразлично, куда придём мы и куда приведём своих детей. «Продукт» культуры должен приносить не только прибыль, но и гуманитарную пользу.