Японские трудности перевода

— Ты мечтал о работе в туризме?

— Я даже не думал, что так получится. У меня были грандиозные амбиции, в более-менее сознательном возрасте я видел себя на дипломатической службе. Ещё в школе начал делать упор на языки. Поскольку в четвёртом классе выбор был сделан в пользу неходового немецкого, оттачивал его. После окончания школы замахивался на МГИМО, собрал все необходимые документы, характеристики и рванул в Москву. Меня развернули буквально у ворот. На вопрос: «У тебя папа министр или зам?» я не нашёлся, что ответить. После чего мне сказали, что шансы на поступление не то что минимальные, а попросту — минусовые.

В туризм я попал, когда учился в университете во Владивостоке. Нам нужно было проходить языковую практику, я устроился в иркутский «Интурист», хотя большая часть одногруппников практиковалась в Хабаровске. Но я хотел быть поближе к Иркутску, который считаю своим родным, хоть и родился на Дальнем Востоке.

— Помнишь своих первых туристов?

— Конечно. Я приехал в Иркутск и привёз сюда своего друга, коренного владивостокчанина. На тот момент мы были единственными гидами, которые владели японским языком. Тогда экскурсионного материала не было, поэтому мы сами составили экскурсию, прокатились с другими группами, послушали. Для тренировки нам дали двух японцев, которые приехали в индивидуальный тур. Мы поехали на Байкал на «Волге». По очереди рассказывали им всё, что знали. Но запомнилась даже не сама экскурсия: тогда ремонтировали дорогу на Байкал, а наша машина застряла, пришлось нам вчетвером её толкать.

— В первый раз вы уверенно чувствовали себя в роли гидов-переводчиков?

— Нет, конечно. Кто бы тогда был уверен? Сбивались, забывали слова, путали. Но они нас поправляли. Туристов предупредили, что с ними будут работать студенты, которые языком владеют не в полной мере. Из наших сбивчивых и не очень понятных рассказов они пытались составить представление о регионе, что-то понять. Потом мы ещё вечером посидели с ними в баре, поговорили просто за жизнь. В итоге японцы остались довольны.

Затем нам начали доверять большее количество туристов. В то время японские группы приезжали активно, работать с ними было некому. Обычно их пускали через «двойной перевод» — сначала наш гид по-английски рассказывал владеющему английским представителю группы о достопримечательностях, а тот в меру своих сил и возможностей переводил группе. В итоге рассказ о достопримечательности шёл вдогонку, а экскурсии строились по принципу: только что мы проехали такой-то объект.

— Долго вы оставались единственными в Иркутске гидами с японским языком?

— Первый раз мы приехали сюда на практику после второго курса. После третьего курса я привез ещё двух друзей, потому что нас двоих явно не хватало. Такой дружной четвёркой мы работали каждое лето до пятого курса. Иногда мы срывались даже зимой: японцы поняли, что в городе есть гиды с японским, и начали требовать именно их, а не с «двойным переводом». Обычно мы работали с июня до августа, но иногда приходилось оставаться и на сентябрь. Поэтому первый месяц учёбы мы традиционно прогуливали. Много туристов было и на майские праздники, мы прилетали, проводили экскурсии, потом прилетали ещё и летом. В общем, весёлая была жизнь. Потом выпустились ребята из иняза, мы обучали их. В общем, проблема с кадрами постепенно начала решаться.

— В «Байкал Бизнес Центре» ты начал карьеру менеджера. Думал о работе управленца, когда был гидом?

— Нет, особо не задумывался. Когда был один «Интурист, выбирать, где работать, не было возможности. Потом начали появляться первые турфирмы, которые начали составлять ему конкуренцию, вернее, отщипывать кусочки от потока туристов. Затем появился «Байкал Бизнес Центр», где создавалось турбюро. Меня пригласили туда работать, потому что планировалось ориентироваться именно на японцев. Взяли на самую младшую должность, сейчас бы она называлась «менеджер по продажам».

Мне пригодился опыт, полученный раньше. При нашей системе работы гид отвечает практически за всё перед туристами, он контролирует все процессы. За то время я успел получить опыт смежных специальностей: накрывал столы, сидел за рулём вместо водителя. Я имел представление о том, как работают общепит, гостиница, транспорт. Эти знания пригодились, когда мы составляли и продавали свои туры, страховали риски. Тогда турбизнес шёл методом «научного тыка» — проб и ошибок. Литературы не было, всё постигали на своём жизненном опыте.

Продолжатель рода

Перед началом интервью Вадим предупредил, что в шесть часов ему нужно будет уехать — отвозить свою дочь, девятилетнюю Вику, на танцы. Семейное занятие, улыбнулся он. «То есть вся семья танцует?» — уточнила я. «Танцует она одна. Все танцуют вокруг неё», — заметил мой собеседник. Оно и понятно, ведь Вика — любимая папина дочка. Чуть больше двух месяцев назад семейство Копыловых пополнилось: 21 июня родился сын Артур. О предстоящем событии туристическое сообщество Иркутской области знало заранее. «Многие ходили и спрашивали: «Как дела? Ещё не родила?» — вспоминает исполнительный директор СБАТ. — Так что, несмотря на возраст, я молодой папаша. Вожусь с малым по полной программе».

— Расскажи, как ты познакомился с женой.

— Когда сопровождаешь группу по маршруту в чужом городе, дополнительно дают местного гида. Её мне дали на экскурсию в городе Хабаровске (улыбается). Наталья работала в хабаровском «Интуристе» гидом с английским языком, у них тоже не хватало японистов. Мы проводили экскурсию под двойной перевод: она мне по-русски рассказывала про достопримечательности, а я должен был очень быстро рассказывать о них на японском. Пока мы мимо них не проехали (улыбается). Так и познакомились в 1992 году.

— Потом она за тобой приехала в Иркутск?

— Да, ей пришлось поработать декабристкой (улыбается). Мы познакомились после третьего курса, после четвёртого — поженились. До этого был долгий телефонный роман, счета за телефон приходили во-от такие. Наталья приехала ко мне во Владивосток, когда я учился на пятом курсе. Жили в студенческих условиях, потом ей и вовсе пришлось уехать из родного города. Здесь она адаптировалась тяжело. До сих пор говорит «ваш Иркутск». Очень сильно скучает по Хабаровску. Раз в год ей удаётся туда выехать, посмотреть на любимый город, но тем не менее терпит. К Иркутску так и не привыкла, он не стал для неё родным городом. Сейчас Наталья сидит дома с детьми.

— Как и большинство мужчин, ты мечтал о сыне?

— Не то чтобы мечтал, но хотел. Девочка уже есть, для гармонии нужен мальчик. По большому счёту я отношусь к этому так: кто бы ни родился — мальчик или девочка, — всё равно хорошо. У каждого свои плюсы, свои минусы, но надо попробовать и тот и другой вариант. Познать все тонкости.

Появление сына было важным для моих родителей. По хитрым родовым веткам и генеалогическим древам получается, что я остался единственным продолжателем рода. Соответственно, продолжить наш род сможет только мой сын. Для них это существенный момент. Когда родился Артур, они радовались едва ли не больше меня.

— Быстро подобрали имя для сына?

— Нет. Процесс называния дочери занял два месяца. Пока она была без имени, вся семья переругалась. Потому что у каждого был свой вариант, а то и несколько. Мы очень долго лавировали и искали компромисс. С сыном получилось быстрее. Несмотря на то, что у каждого был свой вариант, решение вопроса отдали на откуп его мамы. Но решал в конечном счёте я: Наташа предложила два своих варианта, из которых я выбрал один. Было предложено Артур и Максим. Я предпочёл первое, и меня тут же обвинили в том, что «бедного ребёнка никак ласкательно не назовёшь». Бабушки сразу заявили, что это трудное имя, его никак не выговоришь. И самое главное — не запомнишь (улыбается).

Гости под сукном

Сибирская Байкальская ассоциация туризма возникла на карьерном пути Вадима Копылова в 2004 году. Именно в это время региональные власти начали проявлять нескрываемый интерес к туризму. На этой волне было решено разрабатывать сначала концепцию, а потом и программу развития туризма в Иркутской области.

— Как ты думаешь, чем в 2004 году был обусловлен повышенный интерес властей?

— Дело не столько в заинтересованности властей, сколько в отдельных людях, которые работали в «сером доме». Первым на моей памяти, кто начал уделять внимание туризму, стал вице-губернатор Александр Рудик. Понятно, что лес и другие ресурсы тогда стояли для него на первом месте, тем не менее он признал, что туризм может стать отраслью развития региона. Следом за ним пришла Лариса Забродская, которая быстро заразилась этими идеями. На российском уровне всё происходило примерно по такому же сценарию. Губернатором Краснодарского края стал выходец из туротрасли Ткачёв. Он мощно пролоббировал тему туризма на уровне правительства. К тому времени уже разобрались с нефтью, газом, лесом и начали обращать внимание на те отрасли, что проигрывают сырьевым, но могут служить стимулом для развития региона.

— Ты считаешь работу по созданию концепции успешной?

— Программных документов по туризму в своё время было написано много. Достижение этой концепции в том, что она писалась практиками. Раньше такие документы готовились учёными. В этом случае очень хорошо описывались наши ресурсы, но не было ответа на вопрос, что с ними делать, не было программных мероприятий, которые помогли бы туризму развиваться. «Углублять, привлекать» — всё это было неконкретным, трудно оцениваемым в каких-то параметрах.

Нынешняя концепция создавалась под эгидой СБАТа. Подходы учёных и мнение практиков позволили создать документ, где были предложены способы эффективного использования существующего потенциала. На основании концепции была написана программа, но она ей проигрывает потому, что менее нацелена на конкретику. Кстати, программа так и не была принята: сначала Говорин положил её под сукно и не стал принимать из-за мелких недоработок. У Александра Тишанина до неё ещё не дошли руки. Программа готова к рассмотрению, но проблема в том, что с уходом Ларисы Забродской в администрации не осталось людей, которые фанатично увлечены туризмом. Сейчас им занимаются в силу должностных обязанностей. Те люди делали это по собственной инициативе.

Новые одеяла для туризма

Наш герой признаётся, что активно занимался общественной жизнью ещё до того, как пришёл в СБАТ. Вместе с первым исполнительным директором ассоциации Александрой Финкельштейн он стал одним из организаторов ставших традицией спортивных соревнований и ужинов туррынка. Сейчас тёплые и вполне дружественные отношения местных туроператоров друг к другу повергают их коллег по цеху из других регионов в состояние, близкое к шоковому. «Многие туристические компании Иркутской области поняли, что нет смысла тянуть одно одеяло на себя и делить турпоток, — поясняет Вадим. — Стало очевидным, что в регион нужно притягивать новые одеяла».

— Действительно ли региональные туроператоры настолько сплочённые?

— Всё относительно. Если сравнивать иркутский рынок с другими, то он является наиболее сплочённым. Но с другой стороны — нет качественного скачка. Люди, которые давно на рынке, методом проб и ошибок пришли к тому, что нужно продвигать регион в целом, а не отдельные компании. Но эти люди уходят в силу возраста. Сейчас появляются молодые и амбициозные, которые считают, что незачем слушать других. Они не понимают, что, если не продвигать направление в целом, ни о какой доходности говорить нельзя.

— Мне приходилось сталкиваться с таким мнением, что не все знают о Байкале и значение этого бренда преувеличивается.

— Вопрос не в том, чтобы знать о Байкале. Этого недостаточно. К примеру, многие знают про египетские пирамиды, а рекламная политика в Египте строится так, что у людей возникает желание увидеть их своими глазами. Мы до такого уровня продвижения ещё не дошли: многие знают о существовании Байкала, но не у всех возникает желание его увидеть. Всё дело в информационной политике: можно говорить, что есть Байкал; можно говорить: «Приезжайте к нам на Байкал», а можно сказать: «Приезжайте к нам на Байкал попить чистой воды».

Мы как-то сидели и полушутя придумывали слоганы, зазывалки, при помощи которых можно привлечь туристов на Байкал. Мне понравился вариант «Эту воду пил ещё Чингисхан, попробуй и ты!». Но в политике продвижения региона стимулы, благодаря которым станет понятно, почему человек должен сюда приехать, не используются. Этот разрыв существует в сознании руководителей, рекламщиков и пиарщиков турфирм. Все используют штампы вроде «красиво, уникальная природа». Хотя таким же способом туристов приглашают и на Алтай, и на Камчатку, и в Кижи.

— Часто приходится слышать от москвичей: «У вас же нет инфраструктуры, кто к вам поедет?».

— До сих пор не определено, какая инфраструктура должна быть на Байкале. Может, здесь и не надо пятизвёздочных гостиниц, может, трёхзвёздочные не нужно строить так массово. Инфраструктура есть — со своими характерными особенностями, несовершенная, её не хватает. Но она уже сложилась, значит, дальше она будет только совершенствоваться. Пока она отвечает именно тому уровню туризма, который имеется в настоящий момент. Если Москва ушла в этом отношении вперёд, не факт, что правильной дорогой, то у нас есть время что-то подкорректировать и решить, в правильном ли направлении мы движемся.

— Ты сам любишь отдыхать на Байкале?

— Да, я его фанат. Здесь есть возможности практически для всех видов отдыха. Когда выезжаешь в другое место, тебе предлагают определённые виды отдыха — либо экскурсионный отдых, и ты едешь осматривать достопримечательности, либо это пляжный отдых, и ты лежишь на пляже. Либо предлагаются комбинации, но это комбинации во времени, а не в пространстве. На Байкале можно многое совмещать: вот пляж, отошёл в сторону — появились достопримечательности, а простор для активного отдыха просто поразительный. Я люблю отдыхать на озере с компанией, там каждый находит занятие по интересам: кто-то любит актив и лезет в гору, кто-то лежит на пляже. Я люблю отдыхать активно — выезжать на охоту и на рыбалку. Но при этом я не экстремал. А вот горы меня привлекают в меньшей степени.

— Ты ощущаешь, что нашёл себя в общественной работе?

— Нет. Я больше склоняюсь к бизнесу, мне больше нравится непосредственная работа в туризме. Я более конкретный человек. В общественной деятельности всё хорошо, кроме одного — результат своей работы обычно не видишь сразу. Он размытый, непонятный. Если в коммерческой деятельности всё очень просто — есть цифры, показатели, после знакомства с которыми можно либо биться головой о стенку, либо гордиться и радоваться, — то в общественной деятельности всё по-другому: подвижки могут идти годами.

Кто знает, может, в ближайшее время мы увидим Вадима на руководящей должности в одной из туристических компаний. Но обязательно — в Иркутской области, ведь он фанат своего региона, как и фанат Байкала.

Копылов Вадим Георгиевич родился 27 марта 1969 года в городе Арсеньеве Приморского края. Окончил восточный факультет Дальневосточного государственного университета по специальности «востоковед, переводчик японского языка». С 1991 по 1997 год работал гидом-переводчиком в ГАО «Интурист», ОАО «Иркутск-Байкал». Потом перешёл в «Байкал Бизнес Центр» на должность референта департамента туризма, через несколько лет возглавил департамент туризма. В 2004 году работал коммерческим директором туристической компании «Green Express». С 2005 года приступил к обязанностям исполнительного директора «Сибирской Байкальской ассоциации туризма» (СБАТ).

Женат, воспитывает дочь и сына.