Сейчас около 4,5 процента детей имеют особые потребности в обучении. Но только 0,5 миллиона таких детей учатся в специализированных школах или коррекционных классах обычных школ. Так как они составляют только 3 процента от общего числа школ, многие дети-инвалиды не имеют возможности получить образование по месту жительства.

В последнее время становится всё больше желающих среди людей с ограниченными возможностями здоровья получить начальное профессиональное образование — 19,9 тысячи человек в 2005 году против 7,2 тысячи в 1992-м. Казалось бы, прирост не так уж и велик, но получение начального образования осложнено тем, что до сих пор для детей с ограниченными возможностями здоровья нет специально разработанных образовательных стандартов и программно-методического сопровождения. Кроме того, таких «особенных» детей учить попросту некому, число педагогов стремительно уменьшается. И дело не только в низкой зарплате. Плохо организована система повышения квалификации таких педагогов. Как признаёт Федеральное агентство по образованию, в институтах повышения квалификации нет специалистов, обладающих соответствующими знаниями и навыками.

Есть ещё один аспект проблемы образования людей с ограниченными возможностями здоровья. Примерно 64 процента детей от общего количества детей-инвалидов страдают всего лишь задержкой психического развития. Умственные отклонения отмечают у 20 процентов детей, у остальных — проблемы со слухом, зрением и другие заболевания. Всё это — свидетельство неправильной ранней диагностики ребёнка. Как утверждают некоторые специалисты, если бы многие из сегодняшних детей-инвалидов учились в массовой школе, они бы ничем не уступали по своему развитию вполне здоровым сверстникам.

Так уж повелось, что в мировой практике существует как минимум три основные модели обучения лиц с ограниченными возможностями здоровья. Скандинаво-американская исходит из того, что дети по максимуму должны учиться в обычных образовательных учреждениях при создании определённых специальных образовательных условий и соответственно подготовленных педагогов. В Норвегии решить проблему попытались одним махом. Взяли в 1991 году в один день закрыли все интернаты для инвалидов. В 70-е годы прошлого столетия многие граждане в Америке тоже, как и ранее в Норвегии, не понимали, зачем ребёнку-инвалиду нужно учиться вместе со всеми. Но теперь интегрированное образование в США имеет достаточную государственную поддержку и серьёзные вложения частного капитала.

Вторая модель применялась в нашей стране в советский период — модель обучения детей преимущественно в специальных образовательных учреждениях. Сейчас у нас 72 процента специализированных школ являются интернатами. А об интегрированном образовании вообще говорить не приходится.

Третья модель, когда в разных странах Европы по-разному сочетается система специальных образовательных учреждений и система интегрированного обучения. Но практически везде и в международных документах содержится установка на то, чтобы по максимуму обеспечить каждому родителю возможность обучать своих детей с ограниченными возможностями здоровья по месту жительства при условии создания специальных образовательных условий.

Сторонники первой модели приводят весомый аргумент, что дети, окончившие специальные образовательные учреждения, испытывают проблемы с интеграцией в общество, когда они выходят в большой мир. Сторонники второй модели напирают на то, что в специальных образовательных учреждениях дети, как правило, получают более высококачественное образование. И тоже не без оснований.

Истина, как уж повелось, находится посередине. Многое зависит от возможностей здоровья ребёнка. Это и учитывают законодатели. Уже почти готов законопроект, предлагающий поправки в действующее законодательство в области образования. Первый заместитель председателя Комитета Госдумы по образованию и науке Олег Смолин выделяет четыре группы проблем, которые предлагает решить законопроект.

Прежде всего, это ранняя коррекционная помощь. Международный опыт показывает, что если начать оказывать ребёнку коррекционную помощь на ранней стадии его развития, то это часто избавляет его впоследствии от инвалидности. Вторая группа — социальная поддержка детей в интернатных учреждениях, направленная на сохранение действующей системы этой поддержки. Третья — возможность получать специальное образование в спецшколах других субъектов РФ, в случае если таковых нет в данном субъекте.

Кроме того, родителям детей с ограниченными возможностями здоровья, студентам этот законопроект даёт право выбора, в каких условиях они хотели бы учить своих детей или учиться сами — в специальных школах или в общеобразовательных.

— Законопроект также предусматривает открытие школ надомного обучения, в них дети могут получать консультацию или урок по Интернету от своего наставника в любое время, и количество часов в таких школах приближено к учебному процессу в любой массовой школе, — говорит Олег Смолин.

В итоге получается, что, с одной стороны, сохраняется существующая система специальных образовательных учреждений, с другой стороны, открывается дорога для развития интегрированного обучения.

Проблемы образования детей с ограниченными возможностями здоровья обсуждаются достаточно часто, проводятся конференции, «круглые столы», недавно прошли парламентские слушания, совещание Российского общественного совета по развитию образования тоже было посвящено этой проблеме. Но участники каждый раз жаловались на то, что критические замечания, все предложения адресовать практически некому.

— В сегодняшнем российском правительстве даже нет полноценной структуры, ответственной за образование детей с ограниченными возможностями здоровья, к которой можно было бы апеллировать при необходимости, — говорит председатель Совета по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека при Президенте РФ Элла Памфилова.

Образование должно быть доступно всем, к этому необходимо стремиться. А пока, как сказал главный специалист по образованию ЮНЕСКО Дендев Бадарч, почти 100 млн. детей во всём мире не имеют возможности посещать школы. И, к сожалению, немалую часть этих ребят составляют российские дети с ограниченными возможностями здоровья.