Внимательно наблюдая за образовательным процессом на курсе, захотелось задать постановщику некоторые вопросы. Первый: каким образом он оказался сопричастным к работе студентов училища?

— Меня пригласили любимые мною директор театра Анатолий Андреевич Стрельцов и народная артистка Наталья Васильевна Королёва. Почему я говорю «любимые»? Потому что судьба нас свела в самом начале творческого пути. Я абсолютно случайно оказался в Черкесске на дипломном спектакле; они, занесённые непонятно какими ветрами в этот город, тоже работали там. Молодые актёры стали моей первой театральной любовью на профессиональной сцене — это исполнители, с которыми я ставил спектакль по пьесе Михаила Рощина «Муж и жена снимут комнату», в нём они играли роли мужа и жены.

С тех пор прошло тридцать лет, встречались редко. По работе вообще не сталкивались, но дружба сохранилась. Узнав о том, что я преподаю в Театральной академии, Королёва, будучи педагогом училища, попросила меня провести мастер-классы со студентами своего курса. Ради того, чтобы с ними повидаться, год назад я приехал в Иркутск. В сентябре мы десять дней провели с ребятами на Ольхоне.

Это время вспоминаю как сон, как сказку. Байкал действительно потрясающее, мистическое место. Я никогда не верил, что подобное возможно, теперь в этом абсолютно убеждён. Уроки, на которые со мной приезжал ещё педагог по сценическому движению, не прошли бесследно. По существу, это были занятия, которые предполагали этюды и упражнения на основе конкретной пьесы. «Очень простую историю» я раньше не знал, а когда прочёл, по уши в неё влюбился. То, что я сегодня с ребятами выпускаю спектакль, процентов на пятьдесят состоялось благодаря моему очарованию драматургией Марии Ладо.

— В чём заключается это очарование?

— Хорошая современная пьеса сегодня редкость. Модная драматургия, которая идёт на сценах театров многих городов России, в большинстве своём мне чужда. Я человек другого поколения, не люблю, когда со сцены звучит похабщина, преподносится порнуха или чернуха. Я не считаю себя солнечным оптимистом, не стремлюсь к тому, чтобы в театре было всё гладко, просто я хочу, чтобы пьеса была написана о жизни, которая всегда многогранна, смешна, трагична и мудра, а ещё пьеса должна быть написана талантливой рукой. Подобное сочетание встречается редко. Работая в прошлом году над «Очень простой историей», закончив мастер-классы и сказав друг другу «до свидания», мы вдруг загорелись желанием продолжить общение с пьесой Марии Ладо.

— Вы жили в Питере, студенты находились в Иркутске. Как строился репетиционный процесс?

— Зимой ребята приехали в Санкт-Петербург, где на Крестовом острове, в красном уголке гостиницы, я продолжил работу, которая увлекла окончательно.

Пьеса удивительна по своему языку, теме любви. Надо сказать, любое настоящее произведение искусства мировой литературы, как правило, о любви, о вечных чувствах в их божественном, вечном, всевластном проявлении. Пьеса Ладо — о любви и ценностях современной жизни, которые каждый человек выбирает для себя сам.

Проблема, обозначенная в драматургии, стала сегодня актуальной, потому что каждый из нас видит, какое резкое расслоение произошло в обществе, его идеологии, морали. Я прошу одного художника, чтобы он повторил картину Кустодиева «1905 год». На ней изображён русский мужик с длинным красным флагом, который идёт по толпе и в следующем шаге замахивается на церковь. Ничего не изменилось, только вместо красного полотнища флагом стал длиннющий развевающийся доллар. Очень важно в наше время, когда многие сломались, не выдержали испытания искушением, говорить о том, чему мы поклоняемся, кому молимся, что для нас ценно.

— Героем пьесы, в прямом смысле, становится мелкий воришка и пьяница. Во все времена считалось, что бедность не порок, но и пьянство не добродетель. Вас не смущает такая характеристика образа?

— Мне кажется, спектакль правильно рассказывает историю, предложенную автором. Насколько это будет художественно и убедительно, говорить пока рано. Но то, что она не испортит исполнителей, это я гарантирую.

— Какие отношения у вас сложились с художественным руководителем курса Геннадием Шапошниковым? В педагогической деятельности вы идёте в одном направлении?

— С Геннадием Викторовичем мы знакомы мало, но я всегда придерживаюсь мнения, что вершины сходятся. Если его педагогика и моя истинные, они обязательно сойдутся. Чем бы я ни занимался, во главу угла всегда ставлю мораль, этику, с них начинается профессия, в этих качествах цементируется её фундамент. Когда в человеке нет нравственного начала, ничего не получится, ничем нельзя прикрыть этическую ущербность. В этом смысле, мне кажется, с Шапошниковым мы ведём речь об одном и том же. Правда, о результатах говорить ещё рано.

В театре очень часто бывают случаи, когда артист лет двадцать сидит без работы, и вдруг в нём прорываются такие глубины, о которых никто из окружающих и не догадывался. Оказывается, все эти годы в нём зрели, копились человеческие и профессиональные качества. Пусть у сегодняшних студентов успехи скромные, но на репетициях я часто был потрясён: драматургический материал ребят возвысил, сделал взрослее и мудрее. Я рад, что от нашего общения они выросли. Что причина тому — работа со мной, педагогика, заложенная в них ранее, или естественный ход вещей, — не знаю, но они стали другими.

— Ребята нашего училища отличаются от студентов столичных театральных вузов?

— Конечно, отличаются. Когда ваши молодые люди приехали в Санкт-Петербург, я им сказал: у всех руки должны лежать на столе, ладони открыты, говорим всё, что считаем корректным, ничего друг от друга не скрываем. Главный педагог здесь — Питер, аура этого мистического города, которая очень много даёт и чего лишены ребята из провинции. Но у ваших студентов есть свои преимущества, у них больше подлинности, природной органики.

— Чем отличаются? Степенью таланта, зажатостью или робостью?

— На одной из репетиций я отметил, что среди них нет неодарённых, но всех подводят характеры. Они чувствуют себя незаменимыми, на курсе всего десять человек, поэтому нет скамейки запасных. Дар — понятие необъяснимое, никто не скажет, что это такое. Если вижу, что человек бледнеет, краснеет, плачет, смеётся, — значит, талантливый. А дальше начинается культура, характер, природная пытливость, заложенное или отсутствующее милосердие, сострадание — всё зависит от накопления этих качеств. Мне будет трудно расставаться с вашими ребятами, но я привык прощаться со студентами. Надеюсь, что не только пути Господни неисповедимы, но и театральные тоже. Неизвестно, с кем и когда сведёт судьба.

Только один спектакль по пьесе «Очень простая история» был показан в середине июля на камерной сцене академического драматического театра. Впереди следующий год обучения, выпускной для ребят экспериментального курса. Возможно, спектакли, которые называют в училище дипломными, войдут в репертуар театра. В экспериментальном обучении профессии актёра возможно всё.

Беседу вела Светлана ЖАРТУН

Фото Анатолия БЫЗОВА