… которую, как известно, очень трудно ловить в тёмной комнате. Мы с тобой, уважаемый читатель, беру на себя смелость утверждать, — граждане законопослушные; к тому же, в своём большинстве, люди весьма скромных доходов и претензий. Так что к семейству лукавых и вкрадчивых хищников нас причислить можно с большой натяжкой. Но с некоторых пор не один Сергей Герасемчук, чьё крохотное письмишко опубликовано на этой полосе, огорошенный требованием паспорта при исполнении им самой что ни есть бытовой житейской обязанности, почувствовал себя, мягко говоря, неуютно. Показалось, будто и впрямь любой из нас — на подозрении у родного государства; и каждому уготована отныне участь зверька, на которого объявлена охота. Правда, пока в тёмной комнате.

Сначала пытаешься найти хотя бы крупицу логики: почему плата за коммунальные услуги или за свет в нашем жилье принимается без предъявления документа, «удостоверяющего нашу личность», а вот, к примеру, за своего ребёнка в детский садик — уже только с предъявлением оного? Почему, внося ежемесячно деньги за домашний телефон, не нужно приближать своё лицо к окошку кассы, чтобы сидящая за ним девушка, всматриваясь в фото на паспорте, смогла убедиться в том, что ты есть ты. А вот за охрану твоего скромного жилища — уже не моги: порядок, как на проходной режимного предприятия?

Поражённая не менее нашего читателя таким нововведением, я попыталась найти объяснение ему у клерка, занимающего более ответственную должность. Вместо ответа получила нечто вроде листовки, на которой крупным шрифтом было набрано следующее: «Приём банком платежей наличными деньгами (за исключением операций по оплате жилья и коммунальных услуг, услуг связи и расчётов с бюджетами всех уровней на сумму менее 600000 рублей) осуществляется только при предъявлении документа, удостоверяющего личность. Основание: Федеральный закон «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путём, и финансированию терроризма» от 7 августа 2001 года; а также Положение Центрального банка РФ «Об идентификации кредитными организациями клиентов и выгодоприобретателей в целях противодействия легализации…» Ну и так далее, как сказано выше.

Поняла одно: лично меня отныне подозревают сразу в нескольких преступлениях. Во-первых, в ВЫГОДОПРИОБРЕТАТЕЛЬСТВЕ. Не знаю, что это такое, но, очевидно, нечто, не совместимое с требованием морали. Во-вторых, в пособничестве террористам. Хотя расчёты за абсолютно все оказываемые мне «услуги» намного скромнее означенных шестисот тысяч, но всё равно, без паспорта — ни шагу.

Спору нет, бороться с терроризмом государство обязано. И все мы, в своём большинстве не олигархи, не высокопоставленные чинуши и не уголовные «авторитеты», а просто — население, обязаны ему в этом помогать. Но ведь толку от раскинутой на житейское море такой «мелкоячеистой сети» нет никакого. Крупная рыба, как свидетельствуют правоохранительная практика и рассмотрение множества уголовных дел о коррупции, всё равно исхитряется в неё не попадать. У неё, у крупной, связи с «верхами» куда прочнее капроновых нитей, из которых сеть сплетена. И оплачивать охрану своих апартаментов через кассы Сбербанка ей нет никакой нужды.

Ловя бабочек, их тут же прикалывают к листам гербария. А нас, не помышляющих ни о чём, что может поставить вне закона, оказывается, ИДЕНТИФИЦИРУЮТ. Ну и пусть бы! Одним унижением больше, одним меньше — нам не привыкать. А может, всё же мне и нашему читателю Сергею Герасемчуку, уязвлённым незаслуженным подозрением, есть смысл обратиться в Конституционный суд с иском о причинении морального вреда? Как-никак в свободном государстве живём. Или уже нет?