Задаю традиционный вопрос: «Почему вы избрали науку?». И жду не менее традиционного ответа: призвание, «с детства мечтал». Но Антипов отвечает неожиданно. «Это был скорее не выбор, а отсутствие выбора, — говорит он. — В учёных династиях у молодых людей вопрос выбора пути обычно не стоит. Так повелось, что дети академиков становятся академиками. Если бы мой отец был математиком, я, скорее всего, пошёл бы на матфак. Будем считать, что мой выбор был неосознанным, но удачным».

Неосознанность выбора

Общий полевой стаж Александра Антипова — около 50 лет. Отец брал его в экспедиции с пяти-шести лет. Николай Антипов — фронтовик, воевал в действующих частях Красной Армии. Закончил аспирантуру государственного педагогического университета Санкт-Петербурга и в 1949 г. приехал работать в Вологду — в местный педагогический университет, где в 60-70-е годы был деканом естественно-географического факультета, параллельно возглавляя кафедру физической географии. Ученик Петра Семёнова-Тян-Шанского, он львиную долю времени проводил в экспедициях. Вместе с ним по вологодской земле ездили сыновья.

— Помню, отец решил меня взять в экспедицию, а мне тогда было лет шесть, — рассказывает Александр Николаевич. — Я уже садился в машину, но тут увидел собаку и кинул ей кусок хлеба, а потом решил подойти поближе. Она на меня набросилась и сильно искусала, пришлось ехать в больницу и накладывать на ногу скобки. С рваной ногой я и поехал. Желание было большое. Попробовали бы они меня оставить!

Братья Антиповы, Александр и Николай, окончили школу с серебряными медалями. И оба поступили на географический факультет Ленинградского университета. «Мы захватили то время, когда университет считался элитным, — рассказывает Александр Антипов. — Я учился у академика Бориса Колесникова, гидролога Льва Давыдова. Примерно в это же время в ЛГУ был студентом и Владимир Путин, правда, я его не помню, хотя юристов многих знал».

В 1972 году Александр Антипов, окончив вуз с красным дипломом, отправился по распределению в Иркутск, а его брат Николай стал океанологом, изучал полярные области Земли. Сейчас он работает в Государственном научном центре РФ «Арктический и Антарктический научно-исследовательский институт».

Пока Николай работал в экспедициях в Антарктиде, Александр восемь лет посвятил Западной Сибири. Он был свидетелем того, как возник и «умер» проект переноса сибирских рек. «Наш институт единственный в стране тогда выступал против переброса вод, — вспоминает Антипов. — И это как раз тот случай, когда политика и наука услышали друг друга и сумели остановить проект».

Похоже, что Антипов постоянно чувствовал «неосознанность выбора», так как сфера его интересов всегда выходила за рамки чистой географии. В 80-е годы он взялся за телепроект «Человек и природа» на ИГТРК. «Обычно он искал какие-то темы, которые были интересны и ему самому, и зрителям, — рассказывает коллега Антипова, доктор географических наук Виктор Плюснин. — К примеру, проблема стоков БЦБК. С ним работали учёные-географы, лимнологи». Одним из гостей передачи «Человек и природа» был легендарный иркутский биолог Григорий Галазий, человек, влюблённый в Байкал. Пять лет иркутские зрители видели Антипова на экранах.

— Почему вы не продолжили теле-опыты?

— Пять лет — достаточный срок, чтобы жанр изжил во мне себя. Когда я это понял, то ушёл.

— Никогда не было желания получить другую профессию?

— Сослагательное наклонение интересно, но судьбу оно не меняет. Вероятно, у меня бы неплохо получилась банковская деятельность. Я достаточно уверенно себя ощущаю в финансовой среде. Деньги чувствую. Возможно, получилось бы управлять территориями.

— А как насчёт политики?

— Я заметил, что учёных часто посещает мысль уйти в большую политику. Но успехов, как правило, у большинства там не бывает. При грамотном акцентировании и подаче материалов институт может добиться того решения, которое ему необходимо, и без «делегирования» своих сотрудников в политику. С чиновниками можно работать — главное, донести свою мысль и заинтересовать. Я не думаю, что наука не способна себя прокормить. Просто надо активнее продвигать свои наработки и предлагать не «пустые», а коммерчески обоснованные идеи.

«Сам он — человек энергичный, широко образованный, и людей в команду себе старается подбирать таких же, — говорит Виктор Плюснин. — Ценит людей, которые способны показать глубокие знания по географии не только Иркутской области, но и России. Главное — оперативность. Мне иногда даже приходится доказывать ему, что люди, работающие медленно, тоже могут выдавать достойный результат. Это сгусток энергии, и от людей он требует полной отдачи».

Новая география

По данным 2005 года, доля внебюджетных источников в финансировании ИГ СО РАН — одна из самых высоких среди институтов Сибирского отделения РАН. Институт, в отличие от других научных учреждений, имеющих только фундаментальный «крен», запускает ежегодно несколько прикладных проектов. В определённом смысле географам повезло — их опыт и знания сегодня востребованы. Крупные проекты, такие как разработка Ковыктинского ГКМ, нефтепровод «Восточная Сибирь — Тихий океан», Тайшет — Перевозная, требуют экологического обоснования. Чем и занимается институт.

— В иных случаях наша задача — ограничивать энтузиазм хозяйственников, — говорит Александр Антипов. — Около трёх лет назад мы разрабатывали экологическое обоснование прокладки нефтепровода «Восточная Сибирь — Тихий океан». Гигантский объём работы за короткий срок. В итоге — более тысячи карт. Всё это было передано Транснефти. Однако они сменили свои взгляды на трубу. Мы высказались против нового проекта, предложив альтернативный вариант, не затрагивающий водосбора Байкала. Результат — сейчас выбран проект, по которому труба пройдёт далеко от озера. Это не совсем наш проект, но главное — к учёным прислушались.

— Одна из «фишек» Института географии — ландшафтное планирование. ИГ позиционируется как единственное научное учреждение в России, которое развивает это направление. Что это такое?

— На самом деле ландшафтным планированием в России занимаются. Другое дело, что в том контексте, который развиваем мы, ни один институт не работает. Это планирование развития территории с учётом всех природных ценностей и потребностей человека. По сути, это такое развитие, при котором и природа, и человек существуют в гармонии, не нанося вред друг другу. Мы создали уникальную для России методологию ландшафтного планирования. Базой стали наработки наших немецких коллег — 15 лет мы ведём совместный проект с Германией. Мы уже создали ландшафтные планы Слюдянского, Ольхонского районов, города Байкальска. Наши географы работают в Калининградской и Ярославской областях.

Недавно иркутские и германские географы издали немецко-русско-английский словарь-справочник по ландшафтному планированию и охране природы. Это — итог трёхлетней работы. «На территории России это первый опыт, — говорит Александр Антипов. — Нам нужен был такой справочник, чтобы определиться в терминологии с учётом российского, германского опыта и мировой практики в области ландшафтного планирования и охраны природы».

— Можете назвать пример, когда метод ландшафтного планирования применялся в крупном проекте?

— Мы использовали методику при проведении зонирования Байкальской природной территории. Надеемся, что примерно через месяц правительство примет постановление и Закон «Об охране озера Байкал» получит реальную силу. Сейчас мы начали работу по ландшафтному планированию на Алтае, в Армении, Азербайджане, Грузии, Казахстане. Надеемся сотрудничать с Китаем и Индией. У нас готовится к изданию методическое пособие по ландшафтному планированию для стран СНГ. На самом деле грамотное отношение к месту, где живёшь, — это показатель культуры.

В феврале нынешнего года один из проектов ИГ СО РАН — Атлас Иркутской области — получил премию губернатора региона в области науки и техники. Более 100 иркутских географов и экологов трудились над созданием карт для атласа на протяжении 15 лет. Отпечатанные страницы атласа собирали в книги вручную сами сотрудники института. Книга — 1,2 м в развороте. 166 тематических карт — от охотничьих угодий и редких исчезающих животных до расселения жителей региона и областей распространения болезней человека, животных и растений. Аналогичные издания в России с 60-70 годов не выходили.

— Атлас — проект красивый. Но он ориентирован в основном на Иркутскую область. Институт не пробовал осуществлять проекты, которые интересны в масштабе России?

— Мы планируем сделать ландшафтную карту азиатской России. Это будет одна карта размером… Видите стену моего кабинета? Во всю её длину и ширину. Зачем она нужна? Решили мы разместить где-то объект — трубу, застройки — неважно, нужно знать все особенности территории. Что здесь особенно ценно в экологическом, ресурсном плане, какие природные комплексы существуют, какие отпечатки прошлого они несут. На карте разметим «коридоры» для трубопроводов, участки природного наследия.

Философия природы

Александр Антипов говорит, что гео-графом почувствовал себя только около 10 лет назад. До этого был просто «научным специалистом» в области географии. Убеждён, что в целом ряде других наук кандидаты и доктора могут быть и в 28-30 лет, а с географией этот «фокус» не проходит.

— Почему?

— География — наука мировоззренческая, философская. Биология изучает живые организмы, геология — строение земной коры. География объединяет и то, и другое. Слова: «Мы знаем о природе 2%, догадываемся — 3%, остальные 95% нам неизвестны» — абсолютно справедливы. Эмпирический период исследования природы — около 100-300 лет. А история человечества насчитывает тысячелетия. Вовсе не факт, к примеру, что человек своими действиями вызывает глобальное потепление. Скорее всего, мы просто приблизились к какому-то планетарному циклу потепления-похолодания, срок которого больше, чем период наших наблюдений. Природа — очень тонкий механизм, и нужно очень много времени, чтобы понять все её законы. Географ должен обладать огромным опытом, ему должно быть не менее 50 лет.

— А как бы вы назвали 28-30-летних географов?

— Это стажёры. Надо работать в природе, чтобы понимать её. Сидеть и разбираться. Географом может назвать себя человек, который заходить в лес и может рассказать о нём всё. Как работает эта система, в каком историческом периоде она появилась. Каков почвенный, растительный покров, какие животные населяют, почему именно эти животные, а не другие. Вот когда человек всё это знает и может другим рассказать простым языком, перед вами — географ.

— Российскую науку часто упрекают как раз за энциклопедизм. Существует мнение, что сейчас пришло время узких специалистов.

— Есть специалисты, которые свои недостаточные знания в географии прикрывают словом «экология». Когда я слышу слова «плохая экология», то меня разбирает нервный смех. Экология — это наука. Об этом говорит даже этимология слова! Что хочет сказать этот «учёный»? Что в городе N плохая наука? Экология трактует некоторые географические знания в отношении их ценности для здоровья человека и сохранения природы. Тогда как география — наука комплексная, включает в себя в том числе и исследования экологического характера. Потому мнение о кризисе географии я не поддерживаю. Это элитная наука.

— Но ведь Институт географии известен ещё и тем, что здесь работает самый молодой в России доктор наук. Как это увязывается с вашей теорией?

— Да, Милане Рогулиной только 38 лет, а она уже доктор наук. Но она занимается особым направлением — культурной географией, что предполагает свой набор знаний, свои методики и, как следствие, свои, более ранние, сроки исследований. Эвенки, тофы, другие малые народы — это, по сути, индикаторы вторжения нашей цивилизации в сибирскую природу. 400 лет прошло с начала их ассимиляции с пришлым населением. Кто они сейчас? Что с ними будет, когда по их земле пойдут трубы? В будущем работа Рогулиной может вылиться в серьёзное исследование по проблеме сохранения коренных этносов Сибири.

Задачи и решения

Антипов чётко планирует свой день и соблюдает правило — работу на дом не брать. Вечер дома — это релаксация. С чашкой чая, с хорошей книгой и размышлениями. Одно из любимых занятий Александра Николаевича — «решение сложных задач».

— Задач? Какого рода?

— Не имеет значения. Когда появляется проблема, это означает, что у тебя есть шанс к развитию. К примеру, та же история с нефтяной трубой. Или то, что меня занимает сейчас — идёт реорганизация Академии наук, и мне необходимо максимально сохранить коллектив института. А когда находишь решение, это всегда даёт тебе неоценимый опыт.

Любитель задач и решений книги тоже подбирает подобные. «Последнее, что прочитал, — Дэвида Брауна «Код да Винчи». У меня целая подборка книг по этому направлению, — рассказывает Александр Николаевич. — Люблю классику, исторические романы. А для того, чтобы в дороге расслабиться, — детективы. Из разряда «прочитал, выкинул, забыл».

— К сожалению, фильм «Код да Винчи» слабее книги, — говорит Антипов. — Хорошую книгу поставить невозможно. Это случалось и с Булгаковым, и с Ильфом и Петровым. Я их произведения практически наизусть знаю. И экранный образ никогда не будет соответствовать тому, что у тебя в душе.

— Какие фильмы в вашей домашней коллекции?

— Если говорить о Голливуде, то мне нравятся последние оскаровские фильмы. Мне нравится то, что делает Николь Кидман. А если говорить об отечественных кинозвёздах, то Михалков, Рязанов, Данелия — мои любимые. За рубежом такое не делают, это совсем другой уровень, другое мироощущение. Другой юмор и сатира. Возьмите «Комедию строгого режима». Ведь в ней есть всё, чтобы понять, как и в какой стране мы живём. За рубежом что-то адекватное найти трудно. Но когда Голливуд выходит за рамки общепринятого стандарта, получаются шедевры. Тот же «Список Шиндлера».

Антипов — поклонник джаза. Его можно увидеть в «маленьком джазовом уголке» «Бирхауса». «Раньше я часто бывал в музыкальном театре, очень нравились рок-оперы, которые там ставили. Сейчас оттуда ушла рок-группа, на которой «держались» эти спектакли», — говорит учёный.

«Ни разу никого не «стукнул»

«Похоже, что у нашего коллеги есть одно сильное увлечение — это автомобиль», — говорит Виктор Плюснин. Александр Антипов за 30 лет водительского стажа поменял три «Волги» и «уазик». Исколесил экспедиционные дороги от Тайшета до БАМа. За все годы ни разу никого не «стукнул». И сейчас директор ИГ СО РАН всегда сам за рулём. «Услугами шофёра не пользуюсь, — говорит он. — За рубежом управленец моего ранга личного шофёра иметь не должен. Надо быть министром, чтобы тебя возили».

— В гонках участие не принимали?

— Езда доставляет мне удовольствие. Гонка — это уже напряжение, ответственность, нервы. Нет уж, на это я предпочитаю смотреть со стороны.

«Бог меня не обидел в передвижении», — говорит Антипов. И добавляет, что никогда не чувствовал себя «человеком места», так как большую часть времени находился в экспедициях, командировках, на научных конференциях. Сейчас график стал чуть спокойнее — половину времени учёный проводит дома.

— Сейчас много времени забирает административная работа. В большие экспедиции не разбежишься, — говорит он. — В нашем институте несколько учёных старше 80 лет, которые до сих пор работают в поле. У меня язык не поворачивается назвать их стариками. Доктору наук Льву Николаевичу Ивановскому — 95. В прошлом году он работал в экспедиции.

«Конкурент» застал директора ИГ СО РАН накануне поездки в Казахстан. В обязательный «командировочный» набор Антипова входят несколько чистых рубашек — по одной на официальные дни научной конференции. А ещё — около 20-25 книг. «Назад привезу, наверное, 10-20 кг. В Грузию и Армению отвёз около 30 кг, а вернулся с десятью. Мощной системы книгообмена в науке сейчас нет, так мы сами её «смастерили». Книги расходятся моментально», — Александр Николаевич усмехается.

— Похоже, проще сказать, где вы не были, чем где вы были?

— Проще — где я хотел бы быть. Сейчас зона моих интересов — это Индия. Я мечтаю работать вместе с индусами. Это наши геополитические партнёры. Не умаляю значение Китая и Монголии, но Индия — это очень древняя и мудрая культура. Не только язык, обычаи, но и знания об окружающей природе. Там действительно очень интересно.

Фото Дмитрия ДМИТРИЕВА

Александр Николаевич Антипов родился в 1949 году в Вологде. Потомственный географ. С красным дипломом окончил географический факультет Ленинградского государственного университета. В 1972 году был распределён в Институт географии им. В.Б. Сочавы Сибирского отделения Российской академии наук. С тех пор место работы не менял. Общий стаж — более 35 лет. Начинал с должности стажёра. Сейчас — директор института. Возглавляет лабораторию гидрологии и климатологии ИГ СО РАН, доктор географических наук.