А поводом для нашей встречи послужило событие весьма даже неординарное. Недавно моему доброму знакомому исполнилось 70. В концертном зале филармонии, работе в которой он отдал ни много ни мало — 43 годочка, состоялось чествование юбиляра. Он сидел перед собравшимися смущённый и взволнованный: сколько раз он поднимался на эту сцену, вон там, справа от дирижёра, занимал своё место за пюпитром и становился частью единого и мощного организма — симфонического оркестра. Он слушал поздравления коллег, многочисленных почитателей, учеников и мысленно возвращался к годам минувшим…

Вот и мой первый вопрос к моему визави был о том же: как же всё начиналось, что подвигло его на эту стезю — музыканта, аранжировщика, композитора?

— Я здесь, рядышком, на улице Рабочей, и родился, — с улыбкой заметил Валентин Николаевич. — А свой первый музыкальный спектакль, это был «Кот в сапогах», посмотрел в 4 года. И знаете, настолько он меня впечатлил, что на всю жизнь запала в душу музыка незабвенного нашего композитора Пал Палыча Гоголева, позднее я учился у него игре на кларнете. После кончины маэстро на его поминках я вспомнил и напел услышанную четырёхлетним карапузом песенку Кролика — одного из персонажей того самого спектакля, на который сводила меня моя мама, женщина, к слову, не знающая грамоты, но удивительно музыкальная. Старые друзья Гоголева были буквально потрясены: Валюха, да это и есть тот самый славный Кролик…

Детство будущего музыканта, как, впрочем, и многих других, на чью долю выпали голодные военные и послевоенные годы, лёгким да приятным не назовёшь. В годы войны семья Тихоновых потеряла квартиру на Рабочей, какое-то время приходилось ютиться в подсобках обувной фабрики, где работала мать. Но нет худа без добра: дядя Кеша, печник, человек увлечённый и добрый, решил создать маленький оркестр — была у него такая вот фантазия. Он собрал ребятишек 12-13 лет и распределил роли. Валюхе достался малый и большой барабаны и тарелки. Впору было растеряться: как это — играть на трёх инструментах одновременно! Но охота пуще неволи. Заиграл. И даже понравилось. Через год пришёл во Дворец пионеров — в духовой оркестр, где с ребятишками занимался незабвенный Исай Моисеевич Гершевич. Он слыл человеком суровым и требовательным. Но пацаны тянулись к нему: умел-таки подобрать ключик к душам своих питомцев, да и своё детище — оркестр — любил самозабвенно. Неудивительно, что именно он, Исай Моисеевич, дал путёвку в большое искусство многим своим ученикам.

Он не сковывал инициативы, напротив, всячески поддерживал мальчишескую неугомонность и любознательность. Именно во Дворце пионеров Валентин ощутил потребность испытать свои силёнки в игре на разных инструментах, начал с трубы, затем освоил кларнет. Одновременно занимался на домре, гитаре и балалайке. Позднее освоил почти все народные инструменты, что позволило делать великолепные аранжировки, переложения для разных составов — хора, ансамблей, отдельных инструментов.

Немногие знают, что в годы войны Валентину довелось жить некоторое время в деревне, есть в Зиминском районе село Масляногорск. Отчим работал пастухом, а Валюха — подпаском у него. После 7 класса поступил в сельхозтехникум, всерьёз полагая, что вполне подкован для работы в сельском хозяйстве. Когда же с началом занятий он пришёл на первую репетицию техникумовского духового оркестра и заиграл на трубе, то его руководитель Котляревский аж руками всплеснул: парень, да ты не туда попал! В том же 1952-м он без труда поступает в музыкальное училище, в класс кларнета, к уже упомянутому Пал Палычу Гоголеву.

Именно тогда судьба свела его с ещё одним замечательным человеком — музыкантом и педагогом, хормейстером Василием Алексеевичем Патрушевым. При деятельном участии своего наставника, поиграв некоторое время в ансамбле областного радиокомитета, Валентин выходит на новую орбиту — он попадает в состав оркестра драматического театра, играет на контрабасе. По настойчивому совету Патрушева берёт в руки виолончель, не предполагая, что именно этот инструмент со временем станет его вторым я. Надо сказать, что и контрабасом чуть ранее он увлёкся опять-таки благодаря Василию Алексеевичу, именно он преподал азы игры на этом инструменте, хотя сам был дирижёром-хоровиком. «Этот человек, — замечает Валентин Николаевич, — очень большая величина в музыкальном искусстве Иркутска. Редкий человек! Самое интересное, что сам он нигде толком не учился — где-то в хоровой капелле. Но талант не спрячешь. Василий Алексеевич ставил такие великолепные вещи, как опера Чайковского «Евгений Онегин», «Князь Игорь» — со знаменитым в ту пору хором медицинского института. Надо сказать, этим хоровым коллективом он руководил 50 лет!

Ему, Валентину Тихонову, по его словам, везло на хороших людей. Как много, к примеру, дала дружба с незабвенным Владимиром Фёдоровичем Сухиненко. Это же феномен, настоящий кладезь знаний. А сошлись они следующим образом. Сухиненко вёл в музыкальном училище наряду с другими дисциплинами инструментоведение. Тихонов же учился и одновременно работал в драмтеатре. На очередном экзамене Валентин поднял руку: мол, мне надо срочно уйти (на репетицию перед спектаклем). Что ж, тяни билет, отвечает Сухиненко. Попалась опера «Аида». Владимир Фёдорович ставит на пульт партитуру оперы — но не «Аиды», а «Травиаты». Валентина не обхитришь, он берёт именно «Аиду» — ноты лежали на рояле, открывает оглавление и начинает петь номера, которые птичкой помечены. Вот так и завязалась творческая дружба. Вскоре после этого Сухиненко пригласил своего молодого коллегу редактором в музыкальную редакцию радиокомитета. До конца дней Владимира Фёдоровича они оставались близкими друзьями.

На сцену Иркутской филармонии Валентин Николаевич вышел в ноябре 1955 года. Десятки лет, отданные работе в симфоническом оркестре, — это не только несчётное количество концертов и выступлений, открытий и откровений, взлётов и творческих пробуксовок, но и поиск своей игры, самого себя в сопредельных областях — в композиторской деятельности, аранжировке. Однажды, к примеру, в составе камерного оркестра Льва Касабова довелось гастролировать в Китае. Это был 1990 год, первая заграничная поездка. Перед концертом к нему заглянул Лев Ашотович: «Валя, выручай. Здесь, оказывается, любят «Подмосковные вечера». Нужна инструментовка. «Дай мне час», — отвечает музыкант. И тут же, в номере гостиницы, написал партии для всего камерного оркестра, на каждую скрипку. Вышли к переполненному залу и сыграли. Успех был полный. Триумфаторами стали и солисты — Наталья Головина, Клим Самарин. Такое не забывается.

Филармоническая эпопея для Тихонова — это великое множество выступлений, в том числе сольных, встреч с прославленными музыкантами, в числе которых Кабалевский и Ростропович. Со Святославом Рихтером не довелось играть, но уже само общение с гениальным пианистом, его дружеское расположение оставили свой неизгладимый след. Однажды в Иркутск с гастролями приехал знаменитый в своё время тенор Геннадий Пищаев. Не один, а в компании с не менее известным скрипачом. Певцу понадобился аккомпаниатор. Скрипач же тот ответил отказом — как это он, солист, и будет подыгрывать хоть и самому Пищаеву. Выручила виолончель Тихонова. Романсы Глинки, прозвучавшие в тот вечер на телевидении, вызвали восторженные отклики иркутян.

Восемь лет, как Валентин Николаевич расстался с симфоническим оркестром: стало подводить зрение. Впрочем, расстался — не то слово. Он и по сию пору поддерживает контакты — и творческие, и дружеские — с бывшими коллегами по цеху. Да и хлопот отнюдь не убавилось. При его активном участии в школе искусств № 4, где он преподаёт, создан ансамбль педагогов, и то, что совсем недавно этот коллектив, руководимый Владимиром Ващенко, не просто принял участие в международном конкурсе народных инструментов им. Будашкина, но и стал его лауреатом, — это и его, Валентина Тихонова, заслуга. Он постоянно пишет оркестровки для хора, оркестра, охотно делится своим опытом аранжировщика с талантливой молодёжью. Нынче на его юбилейном вечере девчушки-виолончелистки сделали для него «королевский» подарок: сыграли музыку маэстро Тихонова — воспоминание об ушедших друзьях-виолончелистах. Одна из последних композиций, ждущая своего исполнения на радио, — позывные Иркутска для четырёх труб. И это произведение его ученицы исполнили на своих инструментах в незабываемый юбилейный вечер под бурные аплодисменты зала.

Неизменным успехом пользуется и руководимое им трио, а если быть точным, квартет, созданный Валентином Николаевичем около 30 лет назад. За последние полгода мне довелось услышать выступление группы несколько раз — в выставочном центре им. Рогаля, в областном художественном музее, музее декабристов. Состав ансамбля все эти годы неизменен: сам Тихонов — виолончель, его жена Наталья Николаевна — фортепиано, Наталья Авессаломова — скрипка. И «примкнувшая» к ним певица Нина Воротникова. Глинка, Сен-Санс, Кабалевсский — надо видеть, с каким благоговением воспринимают выступления музыкантов иркутяне.

«…Под моими пальцами послушный инструмент выражает всё, что захочу: мои мечты, моё горе, мою радость. Он плачет и смеётся за меня, я заставляю вас почувствовать то, что сам чувствую». Эти слова принадлежат декабристу Лунину, незаурядному музыканту и просветителю. Читаю эти слова и слышу голос Валентина Тихонова: да, он говорил мне такое, об этом пела его виолончель.

На фото автора: Валентин ТИХОНОВ