Как приобретаются фамилии

Леви — фамилия необычная. Но ещё более необычной является история её появления в семье профессора. Отец учёного, известный иркутский график Георгий Леви родился в 1918 году в городе Изюме (Харьковская область). Его родного отца застрелили на улице прямо перед домом. Жена в это время была беременной — ребёнок появился на свет преждевременно. Когда малышу было шесть месяцев, мать умерла. Георгия забрала к себе тётя — Александра Андреевна Леви. Он получил фамилию её мужа, впоследствии профессора Московского энергетического института Григория Леви.

— Мой отец узнал о том, что он — приёмный сын, будучи взрослым. Искать какие-то сведения о его настоящем отце было уже бесполезно. В 1939 году папа ушёл в армию, служил на Западной Украине, был сотрудником «СМЕРШа», — рассказывает Леви.

В 1948 году у Георгия Леви обнаружили туберкулёз, врачи посоветовали ему отправиться в Сибирь, чтобы поправить здоровье. Художник выбрал Иркутск — здесь жил его друг. В это время первенцу Георгия Григорьевича и Татьяны Дмитриевны — Кириллу — исполнился год. В Иркутске график Леви создал свои лучшие работы, посвящённые войне, Байкалу, Сибири. Он оформлял книги Восточно-Сибирского книжного издательства, работал в театре музыкальной комедии и театре кукол «Аистёнок». А мама сидела дома с детьми: три брата Кирилла Леви родились уже в Сибири.

«Из него ничего не выйдет»

Из четырёх сыновей Леви только старший пошёл в науку. Один из братьев профессора трудится в Институте солнечно-земной физики наладчиком электронной аппаратуры, второй работал в театре юного зрителя бутафором, третий выбрал профессию шофёра.

— Как вас затянуло в науку?

— Сам не знаю. В 7-м классе отца вызвали в школу и заявили: «Заберите вашего сына и отдайте в ФЗУ, ничего толкового из него не выйдет». Отец не послушался. Он отдал меня в геологический техникум, а потом была учёба в университете, работа в Мамско-Чуйской геолого-разведочной экспедиции Иркутского геологоуправления, затем — в Институте земной коры СО АН СССР. И из меня ничего не вышло, кроме профессора.

— Почему именно геология?

— Я мечтал быть археологом. Мне было 13, мы с отцом участвовали в экспедиции академика Алексея Окладникова. Раскапывали неолитические стоянки в Бурети. Мне это очень нравилось. Но папа отговорил, он сказал: «Какой интерес рыться в социальных помойках?». А тогда начинался геологический бум. На углу Сухэ-Батора и Карла Маркса находилась контора геолого-съёмочной экспедиции ИГУ. Какой только туда народ не приходил в поисках работы! В 1966 году после техникума я работал в Маме, исследовали запасы слюды-мусковита. После полевого сезона мы, молодёжь, приезжали в Иркутск такими «таёжными волками»! «Энцефалитки» искали выгоревшие, рваные, чтобы вид был суровый.

«К.Г. — человек, удивительно преданный науке, — говорит о коллеге директор астрономической обсерватории ИГУ Сергей Язев. — Он искренне радуется чужим успехам, что характерно совсем не для всех учёных. Леви готов сказать добрые слова, когда это нужно, использовать свой авторитет для поддержки доброго дела».

— Что такое наука в понимании Кирилла Леви?

— Это увлечение и интерес. Без этого она превращается в каторгу. Я знаю в нашем деле «арестантов» — они приходят, отсиживают положенное до пенсии и уходят. Когда-то ошиблись с выбором и теперь мучаются. Мне многое любопытно, и поэтому я ни разу не пожалел, что стал учёным.

— Никогда не хотелось попробовать себя в столице?

— Здесь возможности в плане исследований больше. Огромные территории до сих пор почти не изучены. Слабее погоня за регалиями, и больше времени для творчества. В Иркутске уже 46 лет живу, как декабрист, люблю это место. А Москву никогда не жаловал, сегодняшнюю — тем более. Суетливый город.

Сергей Язев отмечает, что лучше всего характер Леви видно в работе. «Руководя проектом, он обычно берёт на себя львиную долю работы, а в соавторы включает всех, кто выполнил даже крошечный объём исследования, — рассказывает Язев. — Я знаю, что часто он направляет свои личные деньги на издание книг или покупку нового оборудования».

Синоптики земной коры

Говорят, что для Кирилла Леви ничего не стоит сорваться с места и уехать туда, где недавно произошло землетрясение. Его телефон разрывается от звонков после очередных толчков. Леви признаётся, что иногда по полчаса успокаивает какую-нибудь перепуганную старушку. «Я не могу отключить телефон, люди нуждаются в профессиональной оценке события, иначе возникают слухи и домыслы», — говорит он. В 2005 году по инициативе Леви в ИЗК появился монитор, на котором любой желающий может увидеть информацию о сейсмической активности в регионе.

— В СМИ обсуждается информация о том, что Институт земной коры сумел-таки создать концепцию краткосрочного прогнозирования землетрясений. Это так?

— Делать прогнозы пока не может никто в мире. Существуют только попытки разработки методик прогнозирования. Земля имеет очень сложное строение, на землетрясения влияют сотни внутренних и внешних факторов. А мы пока не можем забраться в глубь Земли по объективным причинам — высокие давление, температура. Судить приходится по данным, которые поставляет геофизика. Она похожа на терапевта: тут послушать, там постучать — и предположить, какая болезнь. Но точные данные могут дать только углублённые исследования внутреннего строения сейсмоактивной среды.

— Но тогда получается, что геофизики и сейсмологи занимаются гаданием?

— Я бы так не сказал. Нам удалось установить периоды нарастания и спада сейсмической активности в Байкальском регионе. Один из таких периодов — около 50-60 лет. В последний раз в рифтовой зоне Байкала сильные землетрясения были в 1957-1959 годах. Это означает, что в следующий раз можно ожидать активизацию в 2010-2015 годах. Но это только предположения.

— Почему, когда речь заходит о землетрясениях, возникают фразы «предположительно» и «точно не установлено»?

— Период инструментальных исследований землетрясений — всего около 50 лет. Уже выяснено: для того, чтобы произошло крупное землетрясение, напряжение в земной коре должно накапливаться около 600 — 1000 лет. Сведения о сейсмичности Байкала едва перешагнули за 250 лет. Русские начали осваивать Сибирь в 16 веке, а наука стала складываться в 18-м. Тем не менее у нас есть исторические сведения по летописям. Информацию о землетрясениях мы начали получать примерно с 1740 года. Многое утеряно из-за того, что у кочевых народов не было письменности. Но я могу ручаться, что 250-летние хронологические ряды по землетрясениям достаточно достоверные.

— Стоп, стоп! Но это уже не геология. Скорее, какие-то исторические исследования. Разве не так?

— Это, скорее всего, междисциплинарные исследования по геологии, истории, дендрохронологии, учений о небесных объектах, катастрофах. Сейчас я переключился на поиск исторических сведений об «аномальных» проявлениях природных процессов. Пытаюсь составлять временные ряды. Это очень интересная проблематика. Наверное, многие читали работы академика Фоменко. Конечно, его выводы подвергаются критике. Но, по-моему, математикам и историкам необходимо сесть за стол переговоров и обсудить проблему «новых хронологий» изнутри, а не поливать друг друга грязью, тем более что у Фоменко были знаменитые предшественники, и в частности Исаак Ньютон.

История катастроф

«К.Г. — смелый человек, — говорит Сергей Язев. — Не боится высказывать иную точку зрения, чем большинство». К примеру, он публично заявляет, что популярная идея о глобальном потеплении — сомнительна. «В определённой степени он выглядит белой вороной, но я лично думаю, что уже через несколько лет мы убедимся — Леви был прав», — считает Язев.

Очередное увлечение профессора — природные аномалии. «Леви стал инициатором и руководителем грандиозного проекта, — говорит Сергей Язев. — Он предложил собрать и систематизировать информацию по всему миру о катастрофах». В 2004 году вышла книга «Современная геодинамика и гелиогеодинамика. 500-летняя хронология аномальных явлений в природе и социуме Сибири и Монголии». В ней рассказывается о землетрясениях, грозах, штормах, полярных сияниях на территории от Зауралья до Аляски (то, что ранее называлось «Сибирью»). Это результат семилетней работы.

— Вы работаете над проблемой в одиночестве?

— Нет, у нас целая группа. К примеру, Сергей Язев занимается фактами о небесных телах — метеоритах, кометах. Дендро-хронолог Виктор Воронин исследует, какие следы аномального явления зафиксировала природа. Эти данные, кстати, можно получить за длительный исторический срок — сегодня дендрохронологический ряд для Прибайкалья начинается примерно с 1360 года. С нами сотрудничают археологи ИГУ и сотрудники политехнического института.

— Не совсем понятно, как ведётся работа?

— Мы берём какой-то исторический факт. Например, землетрясение. Стараемся сразу отделить зерно события от политических «украшений», которые появились после. Смотрим весь материал — книги, исследования, научные статьи, архивные материалы — и пытаемся устранить «пробелы» в фактах. И строим хронологические ряды для последующей статистической обработки.

— Уже есть какие-то результаты?

— Мы приходим к выводу, что подтверждаются идеи известного учёного Александра Чижевского о том, что многие «аномальные» проявления природных процессов на Земле связаны с циклами солнечной активности. Земля всё же очень маленькая, а Солнце во много раз больше. И естественно предположить, что оно каким-то образом управляет аномальными процессами.

Мой дом

Рабочий кабинет Леви — это его «второе я». Профессор оснастил его всем необходимым для жизни. Сергей Язев рассказывает, что здесь есть запасы продуктов, и плитка, и чайник (на работе Леви обычно допоздна). Посреди кабинета — огромный стол, за которым ведутся научные споры, устраиваются трапезы и занимаются студенты. Специально для учеников — телевизор и пачка «дивидишек» научно-популярного цикла BBC. «Леви — блестящий лектор и популяризатор, — говорит Сергей Язев. — Он собрал богатейший иллюстративный материал для своих лекций. Сам пишет замечательные учебные пособия».

На стене — фото небесного объекта и листочек со стихами от Язева: «Хочу преподнести комету, она летит, пространства осветив, комета эта не из Интернета, у нас оригинальный негатив…». «Я сам видел комету, когда был в Дублине, а фото подарили уже в Иркутске», — говорит Леви. «Это комета Хейла-Боппа, снимок сделан астрономами-любителями в марте 1997 года», — пояснил Сергей Язев.

Здесь же, в кабинете, — коллекция кукол. Однажды Леви подарили дымковскую игрушку, и это «пёстренькое чудо» сделало своё дело. «Начал покупать игрушечки, свистульки разные. Друзья дарили», — рассказывает он. Объёмы коллекции Леви не знает: «Есть соломенные игрушки из Бразилии, корабль из Франции, африканские статуэтки из чёрного дерева, Тунис, Монголия. Люди мира видят жизнь по-своему, интересно наблюдать за многообразием человеческого мышления», — говорит он.

В центре коллекции — кукла-шаман. «Её сделал отец, когда работал в «Аистёнке», — рассказывает Кирилл Георгиевич (в своё время Георгий Леви брал несколько уроков у легендарного кукольника Сергея Образцова. — Ред.)

— Вы храните её в память об отце?

— Конечно, но она и сама по себе чудо. Изготовление кукол — тонкое искусство. Сначала делается движущийся каркас, потом на его основе сама кукла. Существуют специальные портные, которые шьют костюмчики. А эта кукла — макет, по её образцу сделали большую для спектаклей. Куколку можно использовать даже для съёмок мультиков, она движется.

— Говорят, вы ещё собираете и альбомы живописи?

— Какое-то время собирал. Я люблю эпоху Возрождения. Когда удавалось бывать в Москве, покупал альбомы, книги. Была хорошая итальянская серия — небольшие альбомчики. У меня дома более 50 таких книжечек плюс энциклопедии по искусству.

Астроном с «Беломором»

Мы встретились в день отъезда Кирилла Леви в Монголию. В кабинете — полный разгром. Книги, бумаги, кружки, полуупакованный чемодан. Леви периодически прерывает разговор, чтобы что-то закинуть в чемоданную пасть.

— Что вас связывает с этой страной?

— В основном научно-организационная работа. В 2006 исполняется 50 лет Институту астрономии и геофизики Монгольской академии наук. И 50 же лет Гоби-Алтайскому землетрясению. Намечена встреча с послом РФ в МНР Борисом Говориным. Буду договариваться о выездных сессиях наших, монгольских и бурятских учёных. Обсудим вопрос восстановления статуса геодинамического полигона в Хангае, определим участников конкурса «Россия — Монголия».

— Вы ощущаете, что в последние годы отношение к России в этой стране меняется?

— К 1999 году монголы уже «наелись» антироссийских настроений. Обижаться им грешно. Практически всё, что там есть, сделано Советским Союзом. Инвестиции в Монголию были колоссальными. Новые «друзья» — Китай, США — очень специфичны. Если они не видят, из чего можно извлечь деньги или выгоду, то уходят.

— У вас на столе упаковка «Беломора». Это для кого?

— У меня есть друг в Монголии, а его тесть — астроном Басанжав — всю свою жизнь работал с нашими, говорит на русском. Ну и перенял привычку курить папиросы. Сигареты в 80-х годах там были дорогими, стоили как мясо. После падения СССР с «Беломором» начались проблемы. Человеку уже за 70 лет, переучиваться поздно. Каждый раз, как приезжаю, спрашивает: «Ну что? Привёз?». Для него это лучший гостинец. Сейчас везу 40 пачек, хватит где-то на полтора месяца.

— А вообще, какие русские подарки ценятся в Монголии?

— За всю Монголию говорить не могу, а мои друзья просят новые русские фильмы, красную рыбку и сырокопчёную колбасу, обязательно иркутскую. Пару раз привозил им коньяк — не пьют.

Культурист-романтик

Мало кто знает, что заместитель директора ИЗК СО РАН в своё время хотел стяжать славу Арнольда Шварценеггера. «В молодости я был худосочным, поэтому в техникуме занялся лёгкой атлетикой, — рассказывает Леви. — А в конце 60-х увлёкся культуризмом. Тогда издавались специальные книжечки с упражнениями. Потом это дело оставил».

Леви — по натуре романтик. Признаётся, что в своё время обожал группу «Спейс». «Потом полюбил ансамбль «Зодиак», который работал в этой же манере, — рассказывает он. — Я слушал группу «АББА», «Модерн Токинг».

Сергей Язев рассказывает, что Леви любит «хорошие книги и хорошее кино».

— Вы — киноман?

— В отношении отдельных фильмов — да. В последнее время «запал» на «Мастера и Маргариту», пять раз смотрел. Понравилась «Гибель империи», ощущение такое же, как в своё время от «Адъютанта его превосходительства».

Сергей Язев утверждает, что в кабинете профессора лежат и любимые «Приключения принца Флоризеля». «Леви в своё время очень понравился мультфильм «Ледниковый период», — рассказывает Сергей Арктурович. — Помнится, он делал доклад на научной сессии ИрНЦ по изменениям климата. Кусочек любимого мультика он вставил в презентацию доклада».

— У вас есть любимые писатели?

— Джек Лондон. В школе у меня никогда не было хороших оценок за сочинения. Только однажды мне поставили четвёрку. Я начитался Лондона и сочинил рассказ в его духе, только на сибирский манер. Ну а из поэтов нравится Андрей Вознесенский. Наверное, поэтому люблю рок-оперу «Юнона» и «Авось».

— Планируете какое-нибудь путешествие?

— Хочу попасть на Даригангу, это в Гоби. Там огромные лавовые поля с вулканами. В 1987-89 годах мы с ребятами работали там, им удалось посмотреть Даригангу, а я заболел и лишился этой уникальной возможности. Восполню в этом году — поеду один, там есть непонятные геодинамические явления, которые очень хочется понаблюдать.

— Есть планы на будущее?

— Мы закончили 500-летнюю хронологию аномальных явлений по Сибири, теперь планируем сделать что-то подобное по миру. В 2007 году исполняется 200 лет книгопечатанию в Иркутске, а у нас накоплены интересные хронологические сведения о Сибири. Хочу провести переговоры с мэрией города, чтобы издать такую книжку в честь начала книгопечатания в Иркутске, и историческая тема Сибири, на мой взгляд, совершенно кстати.

Фото Дмитрия ДМИТРИЕВА

Биографическая справка

Кирилл Леви родился в 1947 году в Москве. Окончил Иркутский геолого-разведочный техникум. В 1974 — Иркутский гос-

университет (специальность — геоморфолог), после чего пришёл в Институт земной коры СО РАН, где работает уже 31 год. В 1981 году защитил кандидатскую диссертацию, в 1991 — докторскую.

Доктор геолого-минералогических наук, профессор, член-корреспондент Российской академии естественных наук. Преподаёт в ИрГТУ и ИГУ. Заместитель директора ИЗК СО РАН.

Специалист в области кайнозойской, современной и сейсмической геодинамики литосферы континентов и неотектоники. Автор и соавтор более 170 научных работ. Являлся разработчиком научно-технических программ «Сейсмобезопасность Сибири», «Сейсмобезопасность Иркутской области», «Подтопление промышленно-урбанизированных территорий Иркутской области». Сфера интересов — история Сибири, составление хронологии аномальных процессов как на сибирской территории, так и в мире для целей среднесрочного прогноза неблагоприятных природных ситуаций.

Женат, три дочери.