Теперь это звание закреплено президентским указом, но вообще-то народной — не по внешности, по сути — её давно числили те из зрителей, кто был раз инавсегда покорён природной её органикой, искренностью дара и безоглядной затратой себя в ролях. А вдобавок — потрясён её феноменальным пением, самой манерой доносить песню до слушателя из глубины своего нутра, будто рвётся наружу страдающая и взыскующая добра и любви неприкаянная русская душа.

Не любитель выделяться и вообще как-либо, говоря модным слогом, позиционировать себя, актриса, едва выйдя к рампе, невольно фокусирует внимание зрительного зала на своём персонаже. Публика тотчас чувствует: перед ней Мастер. Техника актёрская — да, само собой, иначе ты просто ремесленник от сцены, но ещё и недюжинный дух ощущается, характер, некий мировоззренческий замес, который не вдруг поддаётся расшифровке. Одним словом — личность! Иркутск литературный прославили в стране Вампилов и Распутин, Иркутск театральный — прежде всего Венгер и Стрижова. Кстати, оба блистали исполнением ролей в спектаклях по произведениям знаменитых земляков: Калошин в «Провинциальных анекдотах» и «Вороньей роще», Анна в «Последнем сроке» и Дарья в «Прощании с Матёрой», Анна Хороших в «Чулимске…»

На сцене актёр ретранслирует слово автора и замысел режиссёра, отходя, как правило, возможно дальше от собственного «я». И чем глубже он проникает в «шкуру персонажа», тем сложнее уловить собственное его человеческое нутро. Но вот сегодня случай выговориться без грима, отвечая на расспросы тех, кто воспринял как личный праздник присвоение Людмиле Стрижовой высокого звания. Правда, вопреки совету юмориста говорить о себе либо хорошо, либо ещё лучше, она и тут себя не щадит. Вспоминает мгновения не триумфа, а стыда. Не зря, выходит, сказано поэтом: «От сладости стыда исходит свет искусства». Итак, фрагменты её прямой речи, или, если угодно, импровизированного монолога.

(Подробнее о Людмиле Стрижовой — стр. 16)