Несмотря на внешнюю схожесть, каждый новый митинг иркутян в защиту Байкала от прокладки по его берегу магистрального нефтепровода приобретает качественно новые черты. Первый и самый спокойный митинг, состоявшийся 18 марта, можно определить как информационный. Несмотря на официальное (судя по флагам и выступлениям лидеров) участие в нём всех партий, включая «Единую Россию», имеющих в области свои региональные отделения, это был, на мой взгляд, самый «беспартийный», самый аполитичный митинг. Он всего лишь информировал федеральные власти о том, что монопольная государственная компания «Транснефть», стремясь к «быстрым деньгам», к сиюминутной выгоде, преследует личные интересы узкой группы лиц вопреки стратегическим экономическим и экологическим интересам государства. И что иркутяне не согласны с такой политикой компании, создающей реальную угрозу полного уничтожения объекта Всемирного природного наследия и главного естественного хранилища пресной воды планеты.

Второй митинг — 9 апреля, на котором с площади исчезли флаги и региональные лидеры «Единой России», — был, как мне показалось, предупреждением федеральных властей о том, что люди не намерены отступать под давлением «Транснефти», и предостережением федеральной (как, впрочем, и региональной) власти от бездумной и безосновательной поддержки противоречащих интересам страны планов «Транснефти».

В минувшую субботу разнообразие партийных флагов на площади вновь поубавилось: на этот раз я не увидел трепещущей на ветру аббревиатуры «ЛДПР» и не услышал с трибуны громких обещаний активистов этой партии. Возможно, они праздновали в эти дни награждение своего лидера орденом «За заслуги перед Отечеством», а потому им было не до Байкала, не до трубы. Зато народу собралось как никогда много. А вместо партийных флагов, в дополнение к лозунгам и транспарантам, на площади стало появляться всё больше смиренных ликов святых.

— Я бывший санитарный врач, теперь пенсионерка, — рассказывает мне Тамара Лукинична Барышникова, бережно прижимающая к сердцу маленький образок, изготовленный в типографии. — Это святая Мария, защитница и лечебница от всех вредных привычек. Икона находится в Серпухове, и все, кто хочет избавиться от вредных привычек, могут ехать туда и поклониться этой святой. Она поможет избавиться от корыстолюбия и алчности. Я хочу, чтобы мои внуки и правнуки купались в чистой воде. Давайте же сделаем всё, чтобы Байкал остался живым для наших внуков и правнуков.

— Я Зинаида Глебовна Рыбалова, — представилась вторая женщина, держащая высоко на древке икону Божьей Матери Скоропослушницы, покрытую чёрным тюлем. — Скоропослушница, когда ей молишься, скоро дела творит. Она услышит, защитит нас. Байкал наш защитит от этой чёрной трубы.

А ещё в этот раз на митинге было довольно много иностранцев. Особенно, когда он переместился к памятнику Александру III на бульвар Гагарина. Они тоже с интересом слушали выступающих с мегафоном защитников Байкала. Одна небольшая группа — даже с переводчиком. Обратив внимание на рукописный плакат на листе ватмана, утверждающий, что за судьбу Байкала переживают Польша, Бельгия, Китай, Корея, США и Канада, я подошёл к группе молодых ребят, которые держали плакат в руках, забравшись на парапет набережной. Оказалось, что это тоже иностранцы, представляющие все перечисленные на плакате страны. Они студенты нашего лингвистического университета.

— Если ваше государство не сумеет защитить Байкал от нефтепровода, это будет большая беда для всех стран и большой позор для России, — ответила на мой вопрос девушка, лучше других говорящая по-русски. — Сибиряки молодцы, что выходят на митинги. Мы вместе с вами, потому что видели Байкал.

И всё-таки главное качественное отличие этого митинга от двух предыдущих не в том, что людей на площадь приходит всё больше. И не в меняющейся палитре партийных флагов и святых образов. И не в том, что на этот раз рождённое в Иркутске Байкальское движение было поддержано митингами, пикетами и шествиями во многих других больших и малых городах России. Теперь уже федеральной власти бессмысленно притворяться, будто она ничего не видит, ничего не слышит и никаких писем от сибирских учёных и рядовых граждан с требованиями защитить Байкал от угрозы уничтожения, а Россию — от позора, не получает. И не в прозвучавших впервые требованиях отставки нескольких высокопоставленных правительственных чиновников и главы государственной нефтепроводной компании «Транснефть».

Самое главное, что именно на этом митинге защитники священного озера перешли от общих слов и лозунгов к конкретным делам. Так, заявление о необходимости проведения референдума, зафиксированное в резолюции, — это первый юридически необходимый шаг, дающий право на формирование инициативной группы по подготовке референдума и её официальную регистрацию. Обращение многотысячного митинга к ЮНЕСКО — это тоже совершенно конкретное, понятное дело, не требующее комментариев. Ещё в июле прошлого года на последней сессии в г.Дурбан (ЮАР) комитет Всемирного наследия предупреждал, что если Россия не будет соблюдать свои обязательства по исполнению Конвенции о защите культурного и природного наследия, то уже на следующей сессии Байкал может быть включён в список объектов всемирного наследия в опасности. Это грозит не экономическими санкциями, а большим международным позором, поскольку в этом случае Россия окажется первой страной на планете, не сумевшей справиться с принятыми на себя обязательствами. А 10 марта нынешнего года председатель комитета Всемирного наследия госпожа И. Марчюлените направила президенту В. Путину письмо с настоятельной просьбой разъяснить ситуацию со строительством нефтепровода на территории объекта Всемирного природного наследия «Озеро Байкал». Председатель комитета выразила в своём письме чрезвычайную обеспокоенность решением государственной экспертизы разрешить сооружение нефтепровода на берегу озера и убедительно просила президента России пересмотреть это решение с учётом статуса озера и обязательств России по сохранению объектов Всемирного наследия.

Фото Николая БРИЛЯ