«Байкал дороже нефти!». Это утверждение вновь, как и на первом митинге против планов «Транснефти» проложить нефтяную трубу по берегу Байкала, оказалось наиболее популярным и особенно часто встречалось на плакатах, с которыми иркутяне пришли на площадь. А накануне я получил по электронной почте коротенькое письмо от главного научного сотрудника ВостСибНИИГГиМСа, профессора, доктора геолого-минералогических наук Аркадия Анциферова, который, сделав элементарные расчёты, утверждает, что лозунг этот вовсе не эмоциональный перехлёст, а самая что ни на есть объективная реальность.

— Сегодня на международных рынках цена российской нефти составляет около 50 долларов (примерно 1400 — 1500 рублей) за 1 баррель (160 литров), — пишет учёный. — А байкальская вода в пластиковых бутылках успешно продаётся в Иркутске в среднем по 10 рублей за 1 литр, или… 1600 рублей за 1 баррель. Вот и получается, что в реальном рынке байкальская вода уже дороже нефти! В ближайшие годы цена питьевой воды во всём мире наверняка будет расти, в то время как цены на нефть рано или поздно начнут неизбежное снижение…

На площадь пришли не только иркутяне. Вновь, как и 18 марта, я встретил здесь знакомых ангарчан и шелеховцев, профессионально никак не связанных с проблемами охраны природы. Их привела совесть и гражданская позиция. Для участия в митинге из Улан-Удэ в Иркутск приехали хорошо известные многим «Байкальские амазонки». Мне показалось, что они чувствовали себя немножко неловко в связи с недавним заявлением Л. Потапова, президента Республики Бурятия. Он поддержал планы «Транснефти» по прокладке по берегу озера нефтяной трубы. Чего стоят, к примеру, такие слова Л. Потапова: «Проводимая так называемыми «экологическими активистами», аффилированными с определёнными международными структурами протестная кампания не носит конструктивного характера…».

Впрочем, не о Потапове сегодня речь, а о Байкале, для защиты которого народ собрался на площади. На этот раз, по сравнению с 18 марта, речи, звучащие с трибуны, были более политизированными и жёсткими. И говорилось уже не только о защите Байкала как такового, но и о защите самой России. В связи с беспрецедентными правовыми коллизиями, сопровождавшими прохождение проекта «Транснефти» через государственную экологическую экспертизу, говорилось о несостоявшемся правовом государстве.

И если на первом очень мирном экологическом митинге, который Москва не захотела услышать, не слишком дипломатичные высказывания с трибуны в адрес федеральных властей народ принимал сдержанно, вплоть до настороженного молчания, то в этот раз лозунг: «Москва, руки прочь от Байкала» взрывал толпу криками «Ура! Правильно!».

Аплодисменты и крики поддержки часто приобретали ритм и превращались в речёвки. «Пока мы едины, мы непобедимы!» — то и дело скандировал митинг тысячами голосов — от десятилетней, окоченевшей от промозглого ветра Марины Ковалёвой с простеньким, искренним плакатом «Я люблю Байкал», до лохматого старого мужчины без шапки, седые волосы которого густо покрыл холодный липкий снег.

— Посмотри, как много молодёжи! — обратился ко мне стоящий рядом Валерий Зубков, доктор наук, ветеран и один из организаторов движения в защиту Байкала 80-х годов прошлого века, когда иркутяне боролись со знаменитой «трубой» того времени, по которой предполагалось перебросить стоки БЦБК в реку Иркут. — Молодёжь активна, значит, у России и у Байкала есть будущее.

Фото Николая БРИЛЯ

(Продолжение темы на 2 стр.)