Чтоб не пил, не курил и тёщу любил

Недавно попал мне в руки один прелюбопытнейший юридический документ. Правда, иностранного розлива. Молодые норвежские супруги сочинили свой брачный контракт (в России он называется договором) на 6 страницах убористого печатного текста, где было более полусотни пунктов.

Подобные документы и у них, и у нас удостоверяются нотариусами и только после этого действительны. Информация, содержащаяся в них, конфиденциальна, строго охраняется законом, не подлежит оглашению. Однако в Норвегии упомянутый брачный контракт приводился как образец на различных научных конференциях с согласия его авторов. Ну, естественно, фамилию и адрес убрали.

Оказалось, что, прожив вместе 30 лет, норвежцы-супруги сумели выполнить всё, что записали. И оттого счастливы. Даже такие экзотические пункты, как обещание супруга бросить курить, получить высшее образование, начать лечиться от храпа во сне и ездить в другой город проведывать тёщу не менее одного раза в полгода.

Но и супруг, в свою очередь, поставил перед своей половиной ряд условий, которые та приняла. В том числе регулярно выполнять супружеские обязанности в области интима. Если женщина без уважительных причин делать этого не будет в течение максимум трёх месяцев, то глава семьи имеет право подать на неё в суд и развестись.

Президент Иркутской областной нотариальной палаты Людмила Рябова, когда я поведал ей об этом, улыбнулась и сказала:

— В России такое невозможно. Согласно статье 40 Семейного кодекса РФ брачным договором признаётся соглашение лиц, вступающих в брак, или соглашение супругов, определяющее только их имущественные права и обязанности. Семейный кодекс РФ распространяет на всё, что муж и жена нажили вместе, режим совместной собственности. А в брачном договоре они могут его изменить по своему усмотрению. Сделать раздельным или долевым. Как на всё имущество, так и на его отдельные виды. Или на имущество каждого из супругов. Так, например, они могут установить режим раздельной собственности на всё, что приобрели, живя вместе. То есть имущество будет собственностью того из супругов, на чьё имя оно приобретено или зарегистрировано.

— И что означает на практике режим раздельной собственности? Это когда половина — твоё, а вторая половина — моё… Или когда всё моё. И в результате, грозный окрик: «Не трожь мою половину!» Так это уже не семья, а какое-то ЗАО или ООО.

— Ну, не совсем так, но в принципе суть вопроса вы выразили верно. Супруги ведь могут установить режим раздельной собственности не на всё имущество, а только на какое-то определённое, выборочное. Или его виды. Скажем, автомобиль, дачу. А всё другое оставить в совместной или долевой собственности. Скажем, они могут договориться, что акции, другие ценные бумаги, денежные средства, находящиеся на счетах в банках, являются личной собственностью каждого из супругов, а вот полученные проценты и дивиденды — совместной.

— Выходит, брачный договор развязывает мужу и жене руки в вопросах владения и использования своего общего хозяйства. Даёт им широкие имущественные полномочия…

— Совершенно верно. В этом плане у многих наших граждан, к сожалению, предвзятое мнение о роли и значении брачного договора. Он ассоциируется чуть ли не с семейной кабалой. Лишней обузой. Дескать, можно прожить и без него. А потом, при разводе, треплют нервы в судах, доказывая, что кому принадлежит, кто больше вложил личных средств. Тогда как всё можно оговорить заранее. И разойтись вполне мирно, цивилизованно. (Каждые 7 браков из 10 в Приангарье распадаются. — Прим. автора).

— Скажите, пытается всё же кто-то из супругов включить в договор пункты, касающиеся их личных неимущественных отношений? Или зафиксировать права и обязанности каждого применительно к детям?

— Сколько угодно! Иногда консультации начинаются с вопроса: можно ли включить в брачный договор пункт, чтобы муж дал обязательство не изменять? Или жена. Приходится разъяснять: мы занимаемся только собственностью. Моралью и душой не занимаемся. Закон не велит. Да и невозможно, как показывает жизнь, заставить человека любить, быть верным и нежным по бумажке. Пусть даже и имеющей юридическую силу.

В гостях у супругов-договорников

Я попросил нотариусов помочь встретиться с кем-нибудь из супругов-договорников при сохранении их полной анонимности. Но нотариусы отказались, ссылаясь на обязанность хранить тайну совершения нотариальных действий.

— Дохлый номер, — подтвердил знакомый судья. — Никто на это не пойдёт. Кому ж охота, если вдруг что не так, потерять лицензию… Впрочем, есть вариант. Мой двоюродный брат говорил как-то, что заключил со своей молодой женой брачный договор. Попробую с ним поговорить. Оставь свой телефон.

Через два дня в трубке раздался приятный мужской баритон:

— Вы хотели поговорить со мной насчёт брачного договора? Я согласен, если не будете называть мои исходные данные… Где вы живёте? Я пришлю за вами машину.

… Евгений и Алла, назовём их так, встретили меня в своём загородном доме приветливо. Я искренне удивился, что они не прочь со мной поговорить о святая святых — своей личной жизни и собственности.

— Почему?

— Брат вас отрекомендовал, как человека ответственного. А я ему верю.

Мы пили чай, разговаривали целых три субботних часа. 52-летний Евгений — бизнесмен, у него в Иркутске торгово-производственная фирма. 25-летняя Алла тоже занимается бизнесом. Как ни странно, не у мужа, а совсем в другой области. Закончила БГУЭП. Чтобы учиться здесь на коммерческой основе, взяла в банке солидный кредит, под гарантию заложила подаренную ей родителями квартиру.

С Евгением познакомилась в 18 лет совершенно случайно, на Байкале. Отдыхала с отцом-рыбаком, а рядом расположился Евгений с друзьями. Он вёл себя галантно, предложил в конце рыбалки сварить общую уху. Через год поженились, а ещё через год родился сын.

— С кредитом рассчиталась? — спрашиваю Аллу.

— Ещё нет. Он большой. Только теперь деньги банку возвращает муж. Он переоформил кредит на себя. Мы это в брачном договоре зафиксировали. И уведомили об этом банк.

— Евгений, — говорю я, — вообще-то существует такое правило: кто из супругов взял кредит или займ ещё до того, как обзавёлся семьёй, тот и расплачивается. Несёт полную финансовую ответственность по обязательствам.

— Да, это так. Если нет брачного договора. А если он есть, то мы с женой вправе ситуацию поменять. Сделать так, как нам захочется. Можно было, конечно, оставить всё, как есть. Можно было записать в брачном договоре, что мы будем с Аллой расплачиваться за её кредит вместе. Но я взял всё на себя. Она в это время училась, потом ходила беременная, потом водилась с малышом. Ей было не до кредита.

— Разве надо обязательно уведомлять кредитора, займодавца о заключении брачного договора, сделанных в нём изменениях, дополнениях?

— А как же?! В противном случае деньги возвращать будет Алла. Независимо от того, что записано в нашем брачном договоре. Таков закон.

У Жени это второй брак, у Аллы — первый.

Сейчас их сыну Андрюшке 5 лет. В детский садик он не ходит, с ним водится нанятая няня. Полная, улыбчивая, судя по всему очень добрая, с волосами, тронутыми сединой. Бывший педагог начальных классов общеобразовательной школы. Она здесь и живёт. Благо места всем хватает — дом большой, шестикомнатный. Дизайн, мебель, картины — последний «писк». На потолках — старомодная лепнина. «Муж любит что-нибудь под старину».

Мы сидим в гостиной. В ней держится стойкий запах дорогой мебельной кожи и лёгкого женского парфюма. Когда дверь открывают, то сюда проникает тоненький, еле уловимый, но пронзительно-соблазнительный дух с кухни, расположенной за стеной. Алла говорит, что приготовила на ужин котлеты по особому молдавскому рецепту. У неё молдавские генеалогические корни. Прапрадедушка приехал в Сибирь ещё при царе…

«Жизнь не кончилась….»

Алла пытается увести Андрея на второй этаж, в игровую комнату, но мальчик не хочет. Кричит: «Хочу посидеть с дядей!» Так мы и беседуем втроём. Андрей поочерёдно сидит на коленях то у Евгения, то у Аллы, то у меня.

— Избаловали ребёнка, — вздыхает Евгений. Нарочито хмурит белесые, густые брови. — Построже бы с ним… Надо с няней поговорить.

— Да ты сам Андрея первый балуешь. С рук, как приедешь домой, не спускаешь.

— Он же у меня самый последний, — оправдывается Евгений. — Спасибо Алле! — обнимает жену за плечи, целует в ухо. — Она мне ещё одного сына обещала родить. Так ведь?

— Посмотрим, — неопределённо отвечает супруга (смеётся), — как будешь себя вести.

Евгений занялся бизнесом рано. С первой женой жил вроде бы неплохо. Часто, правда, дома отсутствовал. Ездил по работе в Москву, за границу. Как-то узнал, что супруга завела любовника. И всё сразу в душе оборвалось. Скандалить не стал. Развернулся и ушёл. Подал сразу на развод. Платит алименты. Сыновья, их двое, живут с матерью в трёхкомнатной квартире, которую Евгений им оставил в центре города. Старший иногда приезжает в гости.

— Мне было тогда очень плохо. Если бы не Алла… Алла младше меня на 27 лет. Но уже в 19 была не по годам взрослая, заботливая. Всё меня успокаивала: «Жизнь, Женя, не кончилась…» Я ей очень благодарен за поддержку в самое тяжёлое для меня время.

Алла — черноволосая, крепенькая, невысокая, с короткой стрижкой а-ля Мирей Матье — слушает, улыбается. По всему видно, что похвала мужа ей приятна.

— Кто был инициатором заключения брачного договора?

— Алла, — отвечает Евгений.

— Почему, Алла? — спрашиваю её.

— Знаете, Женя потерял при разводе всю свою недвижимость. Я почувствовала, что он побаивался повторения этой ситуации. Наверное, думал, что я слишком молодая для него, мало ли что… Вот и решила успокоить. Говорю: «Давай заключим брачный договор. Загородный коттедж ты строил. Он — твой. В договоре так и запишем, даже если будем потом его вместе переделывать, перестраивать… Планы такие есть. И катер твой, и машина твоя, тоже на тебя запишем. А что наживём вместе, то наше общее». Он согласился.

— Я не о себе пекусь, — заметил Евгений. — Моя первая жена вышла снова замуж. У её нового мужа свои дети, от первого брака, а собственности никакой. Боюсь поэтому, как бы мои дети не остались, когда вырастут, ни с чем…

Евгений решил отвезти меня домой сам, шофёра отпустил. В гараже стояло две иномарки.

— Одна по брачному договору моя, другая принадлежит Алле, — пояснил Евгений.

— А кто их покупал?

— Я, конечно. Машину Алле подарил, когда она родила Андрея. Поощрил её, так сказать, на новый подвиг в деле увеличения численности нашей семьи.

— И сколько ты хочешь иметь детей?

— А сколько Бог даст. Думаю, ещё бы двое не помешали. Я люблю детей. Чтобы их было много. Мне импонируют слова Родиона Щедрина, который однажды пошутил: «Когда у тебя есть дети, ты живёшь, как собака, но умираешь, как человек. А когда нет детей, живёшь, как человек, но умираешь, как собака».

— Так ты уже старый иметь много детей, — пошутил я. — Куда тебе!

— Не скажи… Вон Олег Табаков намного меня старше, а ребёнка ещё одного родил.

Обжёгшись на молоке…

Готовя к печати эту статью, я выглянул в окно и увидел свою знакомую, Светлану, гуляющую с сыном. Она вышла замуж за нашего соседа Алексея, работает в сфере бытового обслуживания. Он преподаёт в одном из иркутских вузов. Между прочим, уже доцент. Защитил кандидатскую в 25 лет.

— Света, у вас с Алёшей есть брачный договор? — спросил я.

— С чего бы? — удивилась она. — Зарплаты у нас небольшие, своей собственности нет. Живём, как ты знаешь, в квартире его родителей. Не заключать же брачный договор о разделе телевизора или микроволновки. Это делают, думаю, люди богатые, у кого много собственности и есть что делить.

— Почему же, — возразила при встрече иркутский нотариус Марина Тимофеева. — Брачный договор всё чаще заключают и люди среднего достатка, так называемый средний класс. Причина банальная — боятся потерять нажитое в случае развода. Хотя, конечно, если уж совсем нет никакой серьёзной собственности, то и договариваться вроде бы не о чём.

— Давно вы начали работать с брачными договорами?

— Нет, всего 5 лет назад. Раньше по поводу их заключения ко мне никто не обращался. Да и к другим нотариусам, как я знаю, тоже. Но с каждым годом их количество неуклонно растёт. Если в первый год я удостоверила всего 2, то в 2005-м — уже 10. В большинстве случаев их заключают те, кто состоит в браке длительное время.

— Бабушки и дедушки?

— Нет, старше 45 лет ещё никто не приходил. Но в последние годы возросло и число молодых. В том числе тех, кто ещё в ЗАГСе не был, а только подал заявление. (Договор вступает в силу только после регистрации брака. — Прим. автора.). Нас это радует, потому что налицо факт серьёзного и продуманного отношения молодых людей к своей будущей супружеской жизни.

— Людмила Рябова говорит, что некоторые при составлении брачного договора хотели бы включить в него и пункты, касающиеся морали, любви, ответственности, поведения.

— И у меня такие граждане нередки.

— Когда узнают, что этого сделать нельзя, как себя ведут?

— Расстраиваются.

— На ваш взгляд, не нотариуса, а просто человека, такие семейные нормы поведения нужны в брачном договоре?

— Они бы не помешали. Хотя это вопрос спорный.

— Кто чаще инициирует заключение брачных договоров — мужчины или женщины?

— В 9 случаях из 10 — женщины.

— Чем вы это объясняете?

— Наверное, женщины сегодня в целом ряде случаев более успешны в работе, в бизнесе. Нередко зарабатывают больше мужчин. Ну и каждой из них движет материнское чувство. Они хотят обезопасить от неприятностей, каких-либо неожиданностей своих детей.

— Расторжения брачных договоров бывают?

— Таких случаев у меня не было.

— Расторжением занимаются тоже нотариусы?

— Да. По обоюдному согласию мужа и жены. Если согласия нет, то через суд.

— Говорят, чаще всего брачные договоры заключают супруги при повторном браке?

— Это так. Обжёгшись в первый раз на молоке, дуют затем на воду.

— Очень крупная недвижимость — заводы, фабрики, самолёты, пароходы — в брачных договорах фигурирует?

— Нет. Пароходов и заводов не было. В основном квартиры, гаражи, автомобили, денежные вклады, акции, доли в уставном капитале различных ООО.

— Селяне не приезжают заключать брачные договоры?

— Увы, — развела руками моя собеседница. — Селян не было. Очень уж низкий у них уровень жизни. Как, впрочем, и у большинства горожан.

* * *

Наверное, нам пора осознать: раз есть теперь в России частная собственность, значит, надо учить людей её как-то в семье правильно юридически определять. Лучше всего это делать с помощью брачных договоров, за которыми — будущее. Ведь не всегда же мы будем жить бедно.

Думаю, сотрудники нотариальной службы, чиновники, преподаватели, юристы, судьи должны быть «заточены» на эту проблему, призваны разъяснять, что такое брачный договор, с чем, как говорится, его едят. Тогда и эффект будет больший. Пока же за весь 2005 г. в Иркутской области было удостоверено нотариусами всего 63 брачных договора. Это больше в 6 раз, чем в 2000-м, но всё же очень мало.

Для сравнения: браков в 2005 г. в Иркутской области и УОБАО зарегистрировано более 18 тысяч.