Именно поэтому от встречи с офицером ФСБ, курирующим направление борьбы с незаконным оборотом наркотиков, я, откровенно говоря, не ждала ничего, кроме общих слов о глобальном характере этой проблемы, о брошенном преступностью вызове национальной безопасности и т.д. и т.п.

Но всё оказалось с точностью до наоборот. Подполковник, не пожелавший «светить» свою фамилию в прессе, словами, мягко говоря, не сорил. Рассказывал только о конкретных операциях, которые сам разрабатывал и проводил. Об уголовных делах, получивших большой общественный резонанс — и, как правило, не только в нашем регионе. Потому что Федеральная служба безопасности озабочена прежде всего выявлением и перекрытием международных каналов поставки наркотиков.

Как всё начиналось

Линия борьбы с незаконным оборотом наркотиков в региональном управлении ФСБ появилась в начале 90-х годов. К этому времени и в странах СНГ наконец проблема наркотизма вошла в число первостепенных. В Приангарье опийные наркоманы перестали быть редкостью — начинала формироваться мода на «дурь».

Тогда же была проведена первая крупная операция ФСБ по изъятию опия-сырца. Один из воров в законе, контролировавший передел сфер криминального влияния в нашем регионе, по кличке Махо, выделил из общака серьёзную сумму на закупку опия в Узбекистане. В бывшей республике в то время проживал некий Миша Шлёп-нога, хорошо известный нашим торговцам: старый узбек, получивший кличку из-за характерной походки, многие годы, ещё до перестройки, держал цветочный рынок в Иркутске. Нажив на этом бизнесе огромное состояние, после распада Союза он вернулся на родину и занялся наиболее перспективным по тем временам делом — наркоторговлей. К нему-то и направились трое курьеров из Иркутска: криминальные авторитеты, известные под кличками Жид и Цыган, и предприниматель Бегларян, державший легальную торговую фирму. Была разработана непростая схема: в Узбекистан из Иркутска уходила партия подсолнечного масла, обменивалась там на опий-сырец, который в кастрюлях с остро пахнущим бараньим жиром отправлялся самолётом в город на Ангаре.

Первая попытка «прижать» наркодельцов была неудачной. В качестве репортёра я присутствовала, помнится, при изменении судом меры пресечения Бегларяну, содержавшемуся под арестом в СИЗО-1. Заседание проходило в тюрьме. Здоровый кавказец, подозреваемый в наркоторговле, предстал перед судом после худенького 14-летнего парнишки, попавшегося на краже двух куриц. Мальчишку, вставшего на преступный путь явно с голодухи, оставили тогда гнить в тюрьме, а так называемое лицо кавказской национальности выпустили, учтя положительную характеристику, наличие постоянной прописки, работы и семьи…

Однако на воле бизнесмен погулял недолго. После того как были изъяты партии опия в 6 и 3 кг и перекрыт канал его поставки, мафия расстреляла Бегларяна за убытки, нанесённые воровской казне. Это произошло в центре Иркутска — в Пионерском переулке. Очевидец рассказывал, как к красной «Вольво», место за рулём которой только что занял Бегларян, подошёл, по всей видимости, представитель криминальной системы «правосудия» и в упор выстрелил из пистолета в оцепеневшего хозяина иномарки. А потом скрылся. Машина, которую Бегларян успел завести, тронулась с места, когда он был уже мёртв, и врезалась в забор.

Жиду и Цыгану повезло больше — приговор от имени Российской Федерации оказался значительно мягче, чем вердикт, вынесенный мафией их подельнику. Жида вообще освободили от наказания как инвалида: когда-то он перенёс тяжёлую операцию после травмы черепа. К тому же на судебном процессе за него ходатайствовал православный батюшка: преступник искренне раскаялся и принял христианскую веру. Говорят, он до сих пор служит в одной из церквей Иркутска.

Спрут завоёвывает новые территории

В 1996 году на иркутский рынок пришёл героин, моментально вытеснив своих опийных предшественников. Наркомания, а вслед за нею и ВИЧ-инфекция стали распространяться со скоростью ураганного ветра, поражая как подростков из неблагополучных семей, так и детей вполне состоятельных родителей. Наркобизнес, контролируемый организованными преступными группировками, приобрёл невиданный ранее размах.

Известно, что героин поступает к нам в основном из Афганистана, ставшего крупнейшей международной перевалочной базой опийных наркотиков. Его производят из мака, выращиваемого на плантациях Пакистана, и переправляют в Россию через бывшие республики, ныне — независимые государства Средней Азии. В Иркутскую область этот наркотик, до сих пор пользующийся наибольшей популярностью у молодёжи, попадает транзитом через Новосибирск, Екатеринбург, Омск, Челябинск, Красноярск. В свою очередь, из нашего региона героин вывозится на север.

Наркомафия действует как сетевое сообщество, не знающее границ. Способы доставки «белой смерти» к месту назначения с лёгкостью меняются, как только отлаженный канал перекрывается правоохранительными органами. Изощрённой фантазии преступников можно позавидовать. В 1997 году, например, участники азербайджанской группировки, орудующей в Иркутске, воровали в сибирском городе автомобили и увозили их по железной дороге в Казахстан, где обменивали на героин.

В 2000 году ФСБ была пресечена деятельность интернациональной бригады наркодельцов, в состав которой входили таджики, везущие героин в Иркутск, казашки-курьеры, переправлявшие порошок в Магадан, и, наконец, ингушские «авторитеты», наладившие между двумя городами взаимовыгодный товарообмен. В Магадане грамм героина, привезённого из Иркутска, обменивался на грамм золота. А контейнерами для драгметалла, отбывающего к месту назначения, в Ингушетию, служили брюшки замороженной рыбы.

Отследить эту сложную схему и перекрыть движение по наркомосту удалось опять же иркутским чекистам, сотрудничающим со всеми управлениями ФСБ на территории России и аналогичными службами зарубежья — не только ближнего. Иначе нельзя: без такого сотрудничества наркотики оказываются вне досягаемости любого государства. На сей раз самарским чекистам, действовавшим по информации иркутских коллег, удалось выловить «золотую» рыбку на пути в Ингушетию. А магаданцы задержали в аэропорту одного из «авторитетов»-организаторов вместе с курьершей, в поясе которой было зашито полкилограмма героина.

Дикий наркобарон

И всё же самым крупным «уловом» иркутских чекистов следует, наверное, признать ликвидированную в 2000 году организованную преступную группировку Эдуарда Рудых по кличке Дикий, у которого в общей сложности удалось изъять 10 килограммов героина. Уголовное дело было возбуждено по материалам ФСБ, чекисты же обеспечили суду более 70 свидетелей преступной деятельности бывшего студента-медика и подчинённой ему бригады распространителей наркотика.

На чердаке пятиэтажного дома в Юбилейном, где жил наркоделец, располагался цех по расфасовке героина. Обыск, проведённый там оперативниками РУБОП по наводке ФСБ, заставил Дикого срочно искать новое убежище: десять килограммовых полиэтиленовых свёртков с порошком были закопаны в подвале того же дома. Здесь и задержали ночью с поличным доверенное лицо наркобарона Сергея Зыкова с лопатой и фонарём. А затем арестовали и его соседа по подъезду — главаря самого крупного по тем временам наркосообщества, прибравшего к рукам большинство городских точек по сбыту героина.

Сразу после задержания, в кабинете подполковника ФСБ, нервы Дикого сдали до такой степени, что он попытался выскочить в окно с третьего этажа. Но промазал и со всего маху врезался в раму. Однако на суде он полностью отрицал свою вину. При оглашении приговора наркоторговец вёл себя так нагло, что его пришлось даже удалить из зала.

Эдуард Рудых был приговорён областным судом к 13 годам лишения свободы в колонии строгого режима с конфискацией имущества. Члены его команды — а всего по 18-томному уголовному делу проходило 17 обвиняемых — получили от 5 до 7 лет.

Возмездие за грех

В погоне за сверхприбылью непременно приходится рисковать: деньгами, свободой, жизнью. Причём акулы наркобизнеса предпочитают рисковать, как правило, чужими жизнями. Одно время героин из горных районов Таджикистана доставлялся в Иркутск исключительно «верблюдами». Так называют наркокурьеров, которые провозят упакованные в полиэтилен «пилюли» с порошком в собственных желудках.

Этот канал ФСБ и наркоконтроль перекрыли довольно быстро: в иркутском аэропорту отслеживали по паспортам всех «гостей», имеющих прописку в той самой — попавшей под подозрение — местности, и везли их в областную больницу, где сажали на горшки. Иной раз в ночном сосуде обнаруживалось до полкило героина.

Задержание — не самое страшное, что грозит такому курьеру. Был случай, когда в желудке «верблюда», уже добравшегося до Иркутска, лопнула одна из упаковок — он тут же умер от передозировки.

Наркобизнес вообще коварен: он таит в себе возмездие. Так, по крайней мере, считает подполковник, много лет курирующий это направление в региональном управлении ФСБ. После изъятий крупных партий героина непременно следует череда смертей. Как иначе, если 3 килограмма порошка хорошего качества стоят 3 миллиона рублей. Тот, кто кинул мафию на такие бабки, пусть и не по своей вине, вряд ли может рассчитывать на пощаду. У таджика, которому доверяют вывезти оптовую партию порошка, обычно берут в заложники всю семью. Курьер знает, что, если он не рассчитается за товар, его близкие окажутся в могиле. Такова цена грязных денег.

Даже у цыган (уж на что, казалось бы, беспечное племя) появилось понимание: наркотики наказывают. Подполковник рассказывает, что цыганские бароны порой обращаются в правоохранительные органы за помощью. Вольный народ хоронит свою молодёжь, которая подсаживается на наркотик, распространяемый сородичами. Бароны теряют контроль над положением в таборе, где бал начинают править героиновые деньги. Презираемые прежде барыги становятся уважаемыми в диаспоре людьми…

На войне все средства хороши

Цыгане, наладившие бойкую торговлю опиатами, предпочитают работать со своими. Героин и черняшку они везут в Иркутск из Казахстана, где проживает множество их соплеменников, промышляющих наркосбытом. Это этническое преступное сообщество, вопреки сложившимся представлениям, является хорошо отлаженной организацией. Здесь также не прощают нанесённого мафии убытка — достаточно вспомнить, как в Рабочем предместье недавно подожгли коттедж цыганки, у которой оперативниками наркоконтроля по информации чекистов изъято 15 килограммов опия. И так же подставляют конкурентов, порой с помощью хитроумных комбинаций.

В прошлом месяце наша газета сообщала, например, об операции ФСБ и наркоконтроля по задержанию красноярской торговки Кристины, приехавшей в Иркутск к своим соплеменникам за героином. В Красноярске героин дешевле, к тому же наши ромалэ с небывалой щедростью отсыпали Кристине крупную партию героина, практически «под честное слово» (курьерша заплатила лишь малую часть цены) и явно остались довольны тем, что их партнёршу по бизнесу повязали спецслужбы.

Борьба за рынки сбыта героина довольно часто становится причиной криминальных войн этнических группировок. Раньше, например, таджики, поставляющие в Иркутск героин, работали на азербайджанских, чеченских, славянских хозяев и до поры до времени довольствовались своим подчинённым положением. Пока не почувствовали, что набирают силу. Сейчас они пытаются объединиться в сообщество, не желая больше платить дань ни кавказским, ни славянским мафиози. Ответом на эту «акцию протеста» стали трупы двух таджиков, зарезанных в назидание другим вассалам.

Много крови пролилось в войне между чеченцами и пожелавшими выйти из-под их крыши азербайджанцами в середине 90-х годов. Последние как раз занимались доставкой в Иркутск героина — везли наркотик в фурах, железнодорожных вагонах, пряча его среди лука и дынь.

В своё время вынашивался даже план устроить на кладбище в Ново-Ленино так называемый схрон, где можно было бы складировать до 50 кг наркоты, а потом сбывать её оптовыми партиями по 1-3 кг приезжим курьерам. Но претворить этот проект в жизнь помешало, скорее всего, чувство опасности.

Особое мнение о крысах и оборотнях

За 13 лет работы на линии борьбы с незаконным оборотом наркотиков мой собеседник из ФСБ ни разу не сталкивался с партиями героина, превышающими 10 килограммов. И тот единственный случай с организованным Эдиком Рудых наркосообществом кончился для криминального авторитета и всей его команды колючей проволокой. За это наркобарон ещё должен сказать спецслужбам спасибо — если бы он не угодил в места не столь отдалённые, вряд ли до сих пор был бы жив. Известно, что Рудых недоплачивал в воровскую кассу, общак, взносы, скрывая от братвы большую часть доходов, за что в криминальном мире его объявили крысой.

Гораздо безопаснее перевозить наркоту небольшими партиями, которые можно быстро сбыть с рук. Так и поступают наркодельцы, изобретая новые, всё более мобильные формы бизнеса. Привлекать преступников к ответственности становится всё сложнее — для этого требуется высокий профессионализм. И, конечно, преданность делу, которому служишь.

И того, и другого у борцов с наркомафией порой не хватает.

Но коррупция в правоохранительных органах — уже другая тема. Мой собеседник не захотел её обсуждать. Заявил лишь, что часто бывает достаточно предупредительного разговора, чтобы так называемый оборотень перестал трясти с барыг по 500 рублей на бензин.

А пробудить в человеке совесть гораздо важнее, чем покарать его…