Наш собеседник — академик, директор Лимнологического института СО РАН Михаил Грачёв — установил, что из почти сотни членов экспертной комиссии не оказалось ни одного специалиста по Байкалу. В интервью нашему корреспонденту Наталье МИЧУРИНОЙ он заявил, что сейчас маршрут трубы зависит от решения одного человека — президента Путина.

— У вас есть объяснение тому, что в экспертную группу не включили ни одного специалиста по Байкалу?

— Потому что это не выгодно тем, кто проталкивает проект. Тем, кто собирается строить эту трубу: компании «Транснефть», её президенту Семёну Вайнштоку. Этим людям даже нефть продавать не надо. Им надо просто поскорее освоить деньги.

— Что мешает строить по другому маршруту?

— Транснефти задан срок. А северный маршрут ещё не разведан. По предлагаемому маршруту можно хоть завтра бульдозер тащить и уже деньги вкладывать. В связи с чем и была проведена повторная экспертиза. 24 января экспертная комиссия квалифицированным большинством голосов приняла отрицательное заключение по ТЭО ВСТО, однако Росэкотехнадзор его не утвердил и продлил своим приказом срок экологической экспертизы на 30 дней. В состав экспертной комиссии ввели дополнительно 30 членов. Причём было принято решение разбить трубу на четыре участка и всю комиссию на четыре подкомиссии. Видимо, в надежде на то, что в подгруппах, отвечающих за экспертизу проекта на участках, не попадающих в зону влияния на Байкал, проголосуют за трубу.

— Недавно группа экспертов выступила с резкими заявлениями в адрес Ростехнадзора и его главы Константина Пуликовского. Вы тоже считаете подписанный им приказ, который подтверждает положительное заключение государственной экологической экспертизы, профанацией?

— Начнём с того, что я не видел никакого документа, подписанного Пуликовским. Были только пресс-релизы Транснефти, тех же самых вайнштоков. Потом, не надо очень много иметь шурупов в голове, чтобы понять экологическую опасность проекта, когда сами проектировщики говорят: да, может пролиться 4 тысячи тонн нефти. В 2002 году в Бискайском заливе потерпел крушение танкер «Престиж», пролилось около 6 тыс. тонн нефти. Испания уже три года ликвидирует последствия этой катастрофы. Ущерб — миллиарды долларов.

— То, что сейчас происходит, явно дискредитирует институт экологической экспертизы. На ваш взгляд, требует ли эта процедура законодательных изменений?

— В законе уже всё давно прописано. И, уверяю, нет такого закона, чтобы 30 человек появились в экспертной комиссии за месяц до голосования. Экспертиза проведена с грубейшими нарушениями закона. Депутат Госдумы Сергей Колесников сейчас готовит иск по этому поводу.

Мы проверили список введённых в комиссию «экспертов» по базе Web of since. Эта мировая база данных охватывает десятки тысяч журналов. До знакомства со списком я не ожидал, что можно дойти до такого цинизма. Около четверти экспертов явно не являются учёными, поскольку не имеют даже по одной научной публикации, по-видимому, это чиновники. По тематике публикаций остальных экспертов мы определили, что большая их часть является металлургами, электронщиками, физиками. Мы не обнаружили ни одного человека, у которого была бы статья по Байкалу. В этом списке был биолог, изучающий Белое море, его, кажется, из комиссии исключили, потому что он отказался голосовать за трубу. Возникает вопрос: знает ли об этом Пуликовский?

Для меня очевидно, что творится беспредел. Одна экспертиза не устроила товарища Вайнштока, придумали другую экспертизу. Как в том анекдоте. Встречаются два грузина. Один другому говорит: «Вано, давай выпьем». Тот отвечает: «Нет, не могу. Мне врач запретил». «Мне тоже запретил. Я ему сто рублей дал, он разрешил».

— Такой подход типичен для подобных процедур?

— Замечу, что особенно интересно проводит тендеры Министерство природных ресурсов. Объявили они конкурс на разработку правил поведения в зоне атмосферного влияния на Байкал. Сама зона, чтобы читатель представлял, о чём я говорю, расположена слева от Байкала в сторону Усолья. Выиграла тендер одна московская фирма, глава которой, как мне удалось выяснить, планировал кладбища в Москве. А теперь он пишет отчёт о том, как влияет зона атмосферного влияния на Байкальский участок мирового наследия. И делает следующий вывод: атмосферное влияние обеспечивают туристы. Наверное, они как-то по-особому дышат? И исследования такого уровня оплачиваются из бюджета.

Сегодня на байкальской теме пытаются нажиться многие проходимцы. Ещё один пример. Собрали общественные слушания по БЦБК. Выступает некий индус, читает по бумажке доклад на плохом английском. Рядом дама по бумажке же переводит. Смысл выступления сводится к тому, что у него, у индуса, есть панацея, которая всё от всего может очистить. Причём он проговаривается, что для того, чтобы его технология выгоняла грязь из стоков, нужно стоки смешать с фекалиями. Народ внимательно слушает. Слава Богу, я добился права задавать вопросы. Спрашиваю: в каких пропорциях нужно смешать загрязнения с фекалиями? Он мне отвечает: необходимо 40% фекалий. Дальше, чтобы подчеркнуть бредовость происходящего, пришлось задать вопрос представителям «Континенталь-Инвеста», организовавшим слушания: готова ли компания в необходимом количестве завозить фекалии в Байкальск?

— В истории есть примеры, подобные тому, что происходит сейчас с ВСТО?

— Конечно. Байкальский целлюлозно-бумажный комбинат. Никита Сергеевич Хрущёв в 1959 году сказал: «Я работаю, и Байкал тоже должен работать». Появился БЦБК. До сих пор мы последствия этого решения хлебаем. Кстати, зелёное движение родилось именно тогда, на Байкале, а не где-нибудь там в Европе. Люди рисковали своими карьерами. Времена были не шуточные. Но тогда не было никаких экспертиз, тогда были партия и правительство.

Со строительством нефтепровода по берегу Байкала можем нажить проблемы гораздо круче, чем БЦБК. Поверьте, 4 тыс. тонн нефти для Байкала — это очень много. Причём надо сказать, что сегодня не рассматривается даже вопрос страховки риска аварии на трубе.

— В отношении проекта строительства нефтепровода, на ваш взгляд, у общественности есть какие-то шансы повлиять на ситуацию?

— Конечно. За Байкал надо бороться. Я думаю, никто не примет решение о строительстве трубы. Байкал — участок мирового наследия. У меня есть теория, что Вайншток уже давно превысил мандат своих полномочий. Давайте я попробую вам изложить свою мысль «по-новорусски». Вайншток предельно наглый мужик, который ничего не боится и всем впаривает идею, что за ним стоит президент. И за «базар» скоро ответит.

***

Никита Сергеевич Хрущёв в 1959 году сказал: «Я работаю, и Байкал тоже должен работать». Появился БЦБК. До сих пор мы последствия этого решения хлебаем. Кстати, зелёное движение родилось именно тогда, на Байкале, а не где-нибудь там в Европе. Люди рисковали своими карьерами. Времена были не шуточные. Но тогда не было никаких экспертиз, тогда были партия и правительство.

Со строительством нефтепровода по берегу Байкала можем нажить проблемы гораздо круче, чем БЦБК. Поверьте, 4 тыс. тонн нефти для Байкала — это очень много. Причём надо сказать, что сегодня не рассматривается даже вопрос страховки риска аварии на трубе.