(Окончание. Начало в 52)

Нет лосю спасения даже в воде

В отдалённом Нижнеилимском районе тоже снижается численность лося и косули.

— Причин уменьшения популяции косулей несколько, — пояснил руководитель районного охотнадзора Сергей Мальцев. — Кроме незаконной охоты, «виновата» и хозяйственная деятельность человека, вырубка леса, волки. Но вот что касается лосей, то здесь причина всецело лежит на браконьерах, которые ведут добычу этого самого крупного в Сибири дикого копытного варварскими методами.

Сергей Александрович рассказал, что любители незаконной, нелимитируемой охоты бьют лосей прямо в воде, когда те заходят летними ночами в реку Илим полакомиться водорослями и спастись от овода, мошки, мокреца. Двуногие илимские разбойники используют хорошо идущие по прибрежному мелководью лодки-бурундучки. Днём на моторе поднимаются вверх, а ночью тихо спускаются по течению. Ослепляют лося браконьерской фарой и стреляют.

Поймать таких браконьеров, по словам Мальцева, можно, но юридически доказать их вину проблематично. Ведь потроха, другие следы преступления утекают вместе с водой. Задержишь, говорят: «Вот плыли, подобрали в реке мёртвого лося, изюбря и оленя».

Был случай, когда на реке Илим браконьеры подстрелили человека, приняв его за зверя. В районе каждый год случается такое: когда один браконьер подстрелит другого. А то и честного добытчика. В Правилах охоты есть указание: стрелять по неясно видимой цели и на слух категорически запрещено. Но что браконьерам до правил. У них другая мораль и другие правила — по понятиям.

— У нас часто охотятся братчане. Если кто-то из них попался на браконьерстве, то дело всё равно должно рассматриваться по месту совершения преступления. То есть в суде Нижнеилимского района. А братчане игнорируют вызовы, не едут, — сетует Сергей Мальцев.

В Нижнеилимском районе около 3 тыс. официально зарегистрированных охотников. В их распоряжении не менее 2 млн. га охотугодий. И всего три охотинспектора.

Раньше, в советское время, большую помощь надзорной службе оказывали общественные охотинспекторы. В том числе студенты-охотоведы из знаменитой бригады имени Улдиса Кнакиса. Общественники имели «корочки», наделялись правом задерживать браконьера, составлять протокол. Затем передавали таёжных правонарушителей в руки государственных охотинспекторов. Ныне таких прав их лишили.

Да и функции самих охотинспекторов значительно видоизменились. Если прежде они занимались одновременно и охраной, и контролем, и регулированием использования промысловых животных, то сейчас, после реорганизации, у них остались только контрольные функции.

— Кто же теперь будет охранять диких животных? — спросил я заместителя начальника отдела охотнадзора Иркутской области Павла Жовтюка.

— Сам охотпользователь, — объяснил он. — К примеру, Иркутская областная общественная организация охотников и рыболовов. Но не только. Недавно вступил в силу федеральный закон, согласно которому охрана диких животных передаётся от центра в субъекты РФ. По идее, дело вроде бы благое. Ведь когда человек охотится и сам же охраняет, то у него должна появиться хозяйская заинтересованность. Бережёт же своё поголовье фермер, не ждёт, когда кто-то придёт и сделает это за него. Но боюсь, что начнётся неразбериха. Опять будут делить всё и вся, создавать в структурах региональной власти новые службы, плодить, как водится, лишних чиновников. Неизвестно, выиграет ли от этого сама охрана животного мира Приангарья.

Где ты, хозяин?

Формально в Иркутской области ничейных охотугодий нет. У всех есть охотпользователь — в лице общественных обществ охотников и рыболовов, промышленных предприятий, акционерных обществ или отдельного гражданина. (Сдавать угодия в пользование разрешается сроком на 25 лет). Но полноправными хозяевами они не стали, охраной животных на своих территориях не занимаются. Отчасти оттого, что егеря и охотоведы лишены прав составлять протоколы задержания. Как я уже сказал, нынче это могут делать только уполномоченные на то государством лица — специалисты охотнадзора, сотрудники правоохранительной системы и органов МПР России.

Вторая причина бесхозяйственности заключается в том, что психология у охотпользователей осталась прежняя. Не рыночная. Живут по старинке, часто за счёт сбора членских взносов. Хотя могли бы, как считает руководитель Зиминского райохотнадзора Александр Шепчугов, привлекать для борьбы с браконьерами частную и ведомственную охрану. Как это делается во всём мире.

— У них психология временщиков, — поддержал зиминского коллегу зам. начальника отдела областного охотнадзора Александр Каянкин. — Они хотят получать сиюминутную прибыль. Не вкладывают средства в развитие промысловых угодий. Позволяют другим у себя под носом воровать ценные ресурсы. Наивно полагают, что тайга не оскудеет, хватит всем — и им, и браконьерам.

Но это не так. По наблюдениям Александра Шепчугова, численность копытных в Зиминском районе сократилась за последние 10 лет в 10 раз. По существу, это катастрофа.

— Они у нас на грани исчезновения, — считает Шепчугов. — Подобная ситуация складывается и в других «магистральных» районах области, где проходят железная и трактовая дороги. По ним легче вывезти добытое.

Чтобы поставить двуногим лесным разбойникам заслон, Шепчугов не раз предлагал, например, одному из зиминских охотпользователей, ООО «Ока-промохота», организовать весной и осенью на реке круглосуточно действующий пост. Дорога во владения этого ООО тут одна — по Оке. Всех, кто приплывёт сверху и снизу по течению, можно легко проверить на этом заслоне. Охотников без разрешительных документов не пропускать.

Но хозяева общества «Ока-промохота» отказались сделать это сами. Предложили поставить охрану силами и на средства охотнадзора. А у него нет ни того, ни другого. Да и не положено ему теперь заниматься подобным делом.

ООО «Ока-промохота» пожалело денег на контроль. А вот сельскохозяйственное ООО «Окинское» средств на сбережение зерна во время уборки хлебов не жалеет. Держит охранников на каждом комбайне. Потому и богатеет. Охотпользователи богатеть, видно, не хотят. Хотя есть и счастливые исключения. Вот предприятие «Внешрегионторг» в Ольхонском районе. Там те, кому не положено, по охотугодьям не шастают. «Внешрегионторг» строго следит за этим.

В прошлом году зиминские охотинспекторы сумели задержать 25 браконьеров. На одного хотят завести уголовное дело. Идёт следствие. Правонарушение подпадает под 258-ю статью УК РФ. Браконьера могут оштрафовать или осудить условно. Но поначалу в Зиминском ГОВД попытались отмахнуться от охотнадзора. «Состава преступления по 258-й статье здесь нет, — сказала дознаватель. — Ущерб не-крупный».

— Только после того, как мы принесли и показали решение пленума Верховного суда РФ, где сказано, что крупным ущербом является незаконная добыча зубра, лося, оленя (а браконьер, автослесарь местного РОСТО (ДОСААФ) застрелил как раз именно лося), милиция начала следствие, — говорит Александр Шепчугов.

Задержать досаафовца помогли председатель районного общества охотников Виктор Варламов и его брат Сергей, работающий егерем. Лицензия у правонарушителя была, но только… на рябчика. «Лось на меня сам бросился, — оправдывался браконьер. — Я не хотел в него стрелять, но он же бросился…»

Смотрите, кто пришёл

И всё же, несмотря на массу трудностей, издержек становления новой структуры, специалисты отдела охотнадзора по Иркутской области сумели сделать за прошлый год немало. Выявили 1296 случаев нарушения правил охоты, в том числе 87,7% этой работы сделали непосредственно сами. Их не так уж и много в отделе — 87 человек. Но берут умением, опытом, знаниями. Почти все с высшим образованием. Увеличивают число ночных рейдов. Ведь копытные любят кормиться ночью на открытых участках — марях, вырубках, гарях, где браконьерской фарой их легко обнаружить.

Я был озадачен, когда узнал, что в охотнадзоре не только проблемы с ГСМ, но и много старых, латаных-перелатаных, а то и вовсе списанных «уазиков». Попробуй догони на такой технике нарушителей правил охоты. Да и практикуемые штрафы невелики. В итоге число браконьеров множится. Зато честным охотникам лицензий не хватает. Они недовольны и тоже идут на правонарушения.

Из упомянутых мною 1296 прошлогодних случаев браконьерства 707 совершены членами общественных объединений охотников. И совсем уж любопытная деталь: 706 фактов незаконного промысла из этих 707 допустили люди, состоящие в Росохотрыболовсоюзе. То есть те, кто, по идее, должен беречь животный мир, сами же его уничтожают.

В списке таёжных правонарушителей числятся 443 «лица без удостоверений на право охоты». В переводе с канцелярского языка на общепонятный, это чаще всего безработные селяне, оставшиеся без средств существования после развала колхозов и совхозов, а также жители некогда процветающих леспромхозов.

Привлечены к ответственности 17 работников правоохранительных органов. И совсем уж дико выглядит наличие в списке браконьеров пяти сотрудников территориальных органов Рос-природнадзора России, 146 — тех, кто имеет государственные удостоверения на право охоты.

Охотнадзор изъял у всех этих граждан 339 единиц огнестрельного оружия. Потом, правда, вернул. Конфискованных стволов по решению суда я, увы, в отчётах не нашёл.

Иркутское региональное управление Россельхознадзора поставило в декабре минувшего года во главе отдела охотнадзора Владимира Булыгина, заслуженного работника охотничьего хозяйства России, человека известного в Приангарье. Выпускник факультета охотоведения Иркутского сельхозинститута, юридического факультета ИГУ, аспирантуры Кемеровского гос-университета, он успел поработать всюду. Занимался научной, преподавательской, юридической деятельностью. Прошёл через горнило Законодательного собрания Иркутской области, был одно время заместителем главы администрации УОБАО. Много лет занимался вопросами защиты и охраны озера Байкал. В Россельхознадзоре курировал государственно-правовую деятельность этого ведомства.

— Мы рассчитываем, что новый начальник охотнадзора сумеет эффективно реализовать свои опыт и знания, поднять работу отдела на более качественный уровень, — сказал начальник регионального управления Россельхознадзора Борис Самарский.

Сам Владимир Булыгин во время нашей встречи заметил:

— Браконьерство — это болезнь, которая грызёт общество изнутри, одна из разновидностей преступлений в тайге. Корни их те же, что и в магазине, на улице, — страсть к наживе, низкий уровень культуры вообще и правовой в частности. А также — отсутствие у людей убеждения, что наказание за содеянное последует неотвратимо.

— Будете бороться с браконьерством, невзирая на высокие чины и должности?

— У нас нет другого пути. По меткому выражению одного острослова, на охоте должно быть, как в бане, — все равны перед законом.

— А как обстоят дела с охраной животного мира за рубежом? Вы ведь не раз бывали в других странах, в том числе в США.

— Там всё иначе. Там почти стопроцентная гарантия неотвратимости наказания. Мы тоже должны к этому стремиться. Тогда и браконьерства будет меньше. А то и вовсе, может быть, когда-нибудь оно исчезнет как явление.

— Мечтатель вы, однако.

— В США я не раз видел, как лоси переходят автомобильную дорогу. В таких местах стоят обычно предупреждающие указатели — аншлаги, специальные дорожные знаки. Никто лосей или оленей на дороге не убивает. Водители останавливаются и ждут, когда лесные обитатели освободят путь.

— А если всё же застрелят лося?

— Стрелку мало не покажется: огромный штраф или тюрьма. И никакие должности, связи не помогут ему.

— Добиться бы нам повсеместного контроля за сохранением животного мира со стороны самих граждан, — говорю я.

— Хотелось бы, — устало улыбается мой собеседник. — Без помощи общественности бороться с браконьерством лишь силами охотнадзора, каким бы грозным и мощным он ни был, трудно… Но можно! Как вы знаете, создан институт судебных приставов. Это военизированная служба, которая способна довести до выполнения любое решение суда. За злостное браконьерство можно ведь наказывать намного строже: штрафом до 200 тыс. руб., исправительными работами на срок до 2 лет, арестом до 6 месяцев и т.д. Согласно статье 258 УК РФ. Надо только, чтобы все поняли, какую опасность несёт в себе браконьерство, отстрел нелицензированных диких зверей, и восстали против этого зла, а органы внутренних дел и суды повернулись наконец к проблеме лицом. Ну а первейшая задача охотинспекторов — научиться юридически грамотно оформлять документы при задержании. Чтобы потом в милиции, прокуратуре, суде никто не смог — даже при большом желании — дело развалить.