Примерно в это же время на Западе появляется книга американских исследователей Ф.Хилла и К.Гэдди «Сибирское проклятье: как коммунистическое планирование забросило Россию в холод». И она, говорят, явилась сенсацией для зарубежного читателя. Её авторы использовали показатель температуры на душу населения (ТНД), рассчитанный на основе данных средних январских температур, взвешенных относительно распределения населения. По их расчётам оказалось, что Россия — самая холодная страна в мире (-12,6 град. С). Она обогнала даже Канаду (-8,9 град. С). Причём если в Канаде в течение ста лет промышленность и население передвигались в более тёплые регионы, то в России, по словам авторов, миллионы людей добровольно и принудительно переселялись в Сибирь. Вывод исследователей: в условиях рыночной экономики значительная часть промышленности, для которой в Сибирь направляются трудовые ресурсы, нежизнеспособна. Испуганные или пугающие нас суровостью Севера и Сибири, эти эксперты рекомендуют стимулировать переезд жителей тех регионов в другие, более благоприятные по климату.

Но если, по их словам, в Сибири «нежизнеспособна» промышленность, то, казалось бы, что говорить тогда о сельском хозяйстве?

Между тем сельское хозяйство Сибири и даже Севера не просто проявляло жизнеспособность, но и развивалось. Возьмём Иркутскую область. Где самые мощные тепличные комбинаты? В Братске. Знаменитый «Пурсей» выращивает не только огурцы, лук, прочие зеленные, но и перцы, томаты, баклажаны. В прошлом он имел одно из самых высокопродуктивных дойных стад Приангарья. Ещё 20 лет назад по 3600 килограммов молока надаивали в молочном комплексе совхоза «Казачинско-Ленский» и подсобного хозяйства Осетровского речного порта (Усть-Кут). Сам Казачинско-Ленский район сполна обеспечивал себя сеном, помогал в заготовке его горному Бодайбинскому. Там тоже подсобные хозяйства коров разводили. Славилась рекордными надоями и прекрасным молоком Преображенская ферма Катангского района. А ведь это уже Крайний Север. На полях Преображенского коопзверопромхоза ещё недавно возделывались кормовые смеси из зерновых культур.

Поражал Киренский район. Сюда, в совхоз «Петропавловский», на вертолётах прилетали за сливками, молоком и другой молочной продукцией алмазодобытчики Мирного (Якутия). До тысячи гектаров картофеля возделывали совхозы района. В конце лета начиналась уборочная пора, поднимался весь район на уборку, а затем богатый урожай сплавляли по Лене ещё дальше на север, в Якутию. По 100-200 центнеров клубней выходило на круг.

Кстати, попав впервые в Казачинско-Ленский район летом, я вот чему удивился. Накануне на дачных участках под Иркутском видел, что лишь у немногих хозяев начинала зацветать картошка, — в Казачке она повсеместно цвела. У нас только созревала красная смородина — там же мы её горстями повсюду собирали. Но самый большой сюрприз ожидал меня ночью, когда мой старый знакомый по Иркутскому району, а тогда зам. председателя райисполкома В.В.Григорьев, освещая фонариком свой огород, показывал совершенно красные и спелые помидоры. Ничего подобного у соседей по иркутской даче я в то время не встречал.

Можно много говорить сейчас о минусинских арбузах и помидорах, не уступающих астраханским, о старинном маслоделии, возникшем более века назад в Курганской и Тюменской губерниях. Англию, Германию, Францию и других кормил своим маслицем в начале прошлого века сибирский крестьянин. А какой рывок совершила Томская область на стыке 70-80-х годов, когда по инициативе её первого секретаря Лигачёва был создан индустриальный сектор сельского хозяйства. Это позволило тогда кормить зимними овощами, яйцами и куриным мясом не только себя, но и многих соседей. В предыдущие десятилетия в другой зоне Крайнего Севера, Республике Коми, опытная станция, руководимая участником Великой Отечественной войны, будущим президентом ВАСХНИЛ П.П. Вавиловым, сделала мощный прорыв в растениеводстве. И некоторые предложения её стали находить применение в Приангарье. Даже сейчас расположенная за Полярным кругом Мурманская область поражает исключительно высокой продуктивностью коров.

В пособии для студентов-экономистов «Экономический эффективный рост» один из авторов, В.Ю.Морозов, повторяя, что Россия обладает самой большой территорией в мире, тут же уточняет, что «нам хорошо известно, что из 17,1 млн. кв. километров территории России только на 35% население может жить без специальных мер защиты от неблагоприятных условий климата и природной среды. По эффективной территории (есть и такой научный термин) Россия занимает 5 место в мире, но и она самая холодная в мире».

Словно подхватив эстафету от американских исследователей, автор сравнивает среднегодовую температуру в российских столицах с городами Канады. Сопоставление не в нашу пользу. «Климат индустриальной части Канады примерно соответствует климату Ростовской области и Краснодарского края, но он более мягкий, влажный. На этой территории проживает 90% населения, — говорит В.М.Морозов и делает вот какие выводы: — Данная ситуация для России осложняется тем, что вследствие прежних, неэкономических принципов хозяйствования Север России по сравнению с другими странами, находящимися в аналогичных климатических зонах, значительно перенаселён. «Российский Север — это 10 млн. кв. километров (65% территории всей России с населением 11 млн. человек.) Аляска и Канадский Север вместе занимают территорию 9 млн. кв. километров, а проживает на этой земле всего 1 миллион человек».

Вместе с тем представляют интерес рассуждения В.Ю.Морозова о том, что в экономике климат преобразуется в своеобразный климатический налог, который выражается удорожанием строительства в 2-3 раза по сравнению с Европой, обуславливает низкую продуктивность сельского хозяйства, повышает цену отопления, способствует утяжелению рациона из-за тройного увеличения потребления жиров и углеводов. Делается вывод, что все эти факторы ведут к своеобразному климатически-географическому налогу, вследствие чего любое производство в России характеризуется чрезвычайно высоким уровнем издержек.

Это и обуславливает более низкую конкурентоспособность российских товаров, по сравнению с тем, что производят другие страны мира.

По словам автора, на создание «единицы комфорта» Иордания, Кипр, Таиланд, Малайзия, Зимбабве расходуют одну единицу энергии. Но в Японии, Австралии, в западноевропейских странах расходуется на эти цели в 2-2,5 раза больше, в США — в 5 раз, а в России (обитаемая часть) — в 8 раз больше. И что теперь получается? Штатам не надо возводить толстобетонные помещения для скота и птицы, как вынуждены делать мы из-за сильных холодов и трескучих морозов. Им не нужны котельные, дрова, уголь и мазут. Почвенно-климатические условия для выращивания необходимых для животноводства сои, кукурузы и пшеницы чрезвычайно благоприятны. И тем не менее там полными пригоршнями платят дотации, а наше сельское хозяйство, когда оно хорошо поддерживалось государством, получало меньше. Но как только ни прессинговалось оно во время перестройки? Почему теперь российскому крестьянству, работающему в столь суровых природно-климатических условиях, выделяют всё меньше и меньше средств? Раньше говорили: денег нет. Теперь они есть. Но не работают на экономику.

На протяжении последних почти 15 лет какими только словесами не пытались прикрыть меры по разрушению сельского хозяйства. Начиная с гайдаровского определения о том, что деньги, направляемые в сельское хозяйство, уходят, как в песок. Позже общим местом стали разговоры знатоков о «дороговизне сельского хозяйства Сибири». Много горечи и даже страха вызывали заявления одного из высокопоставленных чиновников, звучавшие в прошлом десятилетии. Он говорил: нам гораздо выгоднее привезти продукты питания, чем производить их на месте. К счастью, тот руководитель давно уже покинул свой пост.

Оставим в стороне социально-нравственные аспекты того мнения. Я лично предполагаю, что дешёвый агарный сектор характерен для стран типа Замбии, где в основном не пользуются тракторами и комбайнами, удобрениями и пестицидами, а система полива являет собой действующую модель каменного века. Поэтому тамошний крестьянин кормит лишь себя да свою семью. В западных развитых странах ситуация совершенно иная. Там один среднестатистический фермер кормит десятки людей. Но только ли его одного в этом заслуга? Во что обходится столь высокая производительность ему, а точнее, всему обществу? Как мы сами выглядим на его фоне? Поговорим об этом в следующей статье.

(Продолжение в одном из ближайших номеров «ВСП»)

Фото Дмитрия ДМИТРИЕВА