Началась её стезя в юстиции после техникума, когда в 1983 году двадцатидвухлетняя Надя пришла в Ленинский суд со средним специальным образованием и была принята заведующей канцелярией, потом трудилась архивариусом и консультантом. В то время ей приходилось работать не столько с людьми, сколько с документами. Оперативно отслеживать все многочисленные изменения в законах, чтобы информировать о них судей. Нужно было прочитывать десятки газет и журналов, кодифицировать все новшества в букве закона, то есть вести системную картотеку действующего законодательства. Это была крепкая теоретическая школа, освоив которую Надежда Петрова легко стала студенткой первого набора Иркутского филиала Российской правовой академии и успешно окончила обучение в 2000 году по специальности «юриспруденция». По окончании академии она впервые примерила на себя судейскую мантию.

— Честно говоря, я волновалась, став мировым судьёй, — признаётся она. — Прекрасно понимала, что работа эта сложная и ответственная, знала, что от профессионализма моих решений будут реально зависеть судьбы конкретных людей. Начинали мы работать, можно сказать, не имея никаких условий. Институт мировых судей был только что создан. Сидели вдвоём с коллегой в одном тесном кабинете, без оснащения. Из первого нашего пристанища в здании суда нас перевели под крышу женской консультации в Ново-Ленино. Как мы радовались, когда дождались наконец нормальной мебели и самого желанного помощника — компьютера! Дел было много, и все сложные, трудоёмкие. Строем шли за справедливостью воспитатели ведомственных детсадов, чаще всего ИАПО, которым руководство не включало в оплату надбавку за педагогический стаж; другие категории работников, страдавшие от произвола работодателей-частников или акционеров. Правила игры на рынке труда стихийно изменились, а законодательство не успевает регламентировать этот болезненный процесс. Подобные проблемы встречаются и в сегодняшней моей практике. Одна из типичных — стремление работодателей давать ложную информацию о доходах работников в Пенсионный фонд. Вообще, у мировых судей нет узкой специализации, они занимаются и гражданскими делами, и уголовными, и административными правонарушениями. Поэтому нагрузка у них не в пример другим очень большая. Работа захватывает всего тебя, каждый судебный эпизод требует внимания и самоотдачи.

Мировой судья Петрова действительно выкладывалась на работе. Недаром истцы норовили попасть именно к ней. Приходили люди и за консультациями, зная, что никого она не отправит без толкового совета. Когда человек относится к своему делу с душой, это не остаётся незамеченным. Именно поэтому областная судейская конференция выбрала Надежду Дмитриевну единственным посланцем от мировых судей региона на VI Всероссийский съезд. Побывав на нём, Петрова почувствовала себя участницей коллективного судейского служения в защиту закона, в защиту жизненных интересов российских граждан, ещё сильнее ощутила на своих плечах груз огромной ответственности за справедливость и компетентность своих решений. И, конечно, с удвоенной силой окунулась в любимую работу. В конце 2004 года она стала судьёй по гражданским делам всё в том же Ленинском районном суде.

Официально её служебный день начинается в девять утра. Но Надежда Дмитриевна приходит к восьми. В первый утренний час к ней идут посетители. Не все потом становятся участниками процессов, кому-то можно подсказать более простой выход из конфликтной ситуации. Надежда Дмитриевна никому не отказывает в совете, ни на кого не жалеет времени и внимания. Судопроизводство по гражданским делам — это как раз то поприще, где можно помочь людям в решении разных житейских проблем. Каждая по-своему интересна и сложна.

Вот, например, ситуация. Соседи ходатайствуют о признании жительницы подъезда — алкоголички недееспособной, чтобы инициировать её выселение из квартиры. У женщины большая задолженность по квартплате, она действительно ведёт асоциальный образ жизни. Но у пьющей родительницы маленький ребёнок. Как оставить его без крова, обречь на сиротство при живой матери? Риэлторы, как это обычно бывает в наше время, уже пасут эту неблагополучную семью, предлагая ей взамен иркутской квартиры жильё где-нибудь в Мишелёвке или Усолье-Сибирском. История типичная. Как её разрешить? Или вот: невестка подаёт иск о расторжении договора найма муниципального жилья с престарелой свекровью, которая якобы давно выехала с жилплощади и проживает в другом месте. Судебное расследование показало, что бабуля и не думала менять место жительства, так что авантюра снохи провалилась, «кинуть» старушку не удалось. А чего стоит драматическая история тринадцатилетней девочки, которая убежала из дома от издевательств матери-алкашки, жила под мостом, где-то на кладбище, наконец, сама пришла в детский дом, ища защиты у чужих людей. Мать всячески сопротивляется перспективе быть лишённой родительских прав, ведь в этом случае она лишится и пенсии, которую государство выплачивает ребёнку.

— Вообще, «сиротские» истории сегодня составляют значительную долю нашей статистики, — говорит Надежда Дмитриевна. — Очень много дел о лишении родительских прав. Органы опеки подают в суд на матерей-наркоманок, которые абсолютно не в состоянии заботиться о своих детях. Да что там о детях, они и за себя-то отвечать не в состоянии. Очень жалко малышей. Одна вот такая мамаша оставила больную девочку в роддоме. Сейчас крошке уже два с половиной года, но девочка не ходит и даже не сидит. Недавно из тюрьмы освободился её отец и хочет взять дочку на воспитание. Но как он справится с таким беспомощным ребёнком? Да и сможет ли молодой мужчина сам адаптироваться на свободе? Когда разбираешься во всех обстоятельствах таких дел, порой и не заснёшь, всё взвешиваешь «за» и «против» для принятия решения.

Частенько приходится рассматривать дела по усыновлению малышей из дома ребёнка N2. А когда какой-нибудь карапуз обретает семью, это для нас настоящий праздник. Мы собираем для малюток тёплые вещи, покупаем игрушки.

Так что и в судейском труде бывают светлые, радостные минуты.

Вообще, наша работа не знает «антрактов». Очень часто приходится брать дела домой. Это такое обычное явление, что без папки под мышкой я уже как-то неуютно себя чувствую. Дома я тоже за работой, у меня в квартире компьютер, сын флэшку подарил. Бывает, что за ужином выскакиваю из-за стола, спешу к клавиатуре, потому что в голову пришли толковые мысли. Устаю, конечно. Иногда даже не в состоянии после рабочего дня разговаривать с моими домашними. Муж уже смирился с ролью «домохозяина». Вы только не подумайте, что я одна такая. Мы, судьи, — фанаты службы. С коллегами своей личной жизнью делиться разучились, все разговоры только о делах, о юридической практике. Это, кстати, очень помогает. Я, например, всегда стараюсь консультироваться с товарищами, анализировать причины отмены решений других судей. Особенно ценю советы опытных профессионалов, таких как Ольга Викторовна Чистякова. У нас замечательный коллектив, со мной рядом работают крепкие, искушённые юристы, и все мы дружны, всегда готовы поддержать друг друга.

Да, нелегка судейская служба. По-другому и быть не может. Ведь не от хорошей жизни люди в суд приходят, чтобы распутать «морские» узлы взаимных претензий, непонимания, наболевших и застарелых конфликтов. Поэтому через край бьют на процессах кипучие волны негативных эмоций, изливаются низменные человеческие страсти. И всякий раз надо объективно и беспристрастно рассудить правого и виноватого, соблюсти закон и в то же время постараться исчерпать противоречия. Надежда Петрова самыми удачными считает те из своих дел, когда удаётся убедить стороны пойти на мировое соглашение, сойтись на разумном компромиссе. Эта сердечная женщина искренне убеждена: никакие имущественные интересы не компенсируют утраты добрых отношений между нами, людьми.