Н. В. Протопопова:

— В силу своей медицинской профессии вы, Наталья Владимировна, словно держите в ладонях исток земного существования. Пусть это некий образ, но кому, как не вам, возглавляющей акушерско-гинекологическую службу Иркутской области, знать о том, как складывается у нас демографическая обстановка?

— Она уже давно никого не радует. Если представить её условной схемой, то можно проследить редкие пики рождаемости. Последний пришёлся на 2003-2004 годы. А вот только что ушедший снова разочаровал: малышей появилось на свет меньше, чем хотелось бы, чем надеялись. При этом не забудьте, что население стареет, естественная убыль неизбежна. Грустно, но она давно перевешивает и в России и в нашем регионе чашу весов. Прогноз на ближайшие годы тоже неблагоприятен. Как депутат скажу вам, что на комитете по здравоохранению Законодательного собрания мы решили в феврале провести слушания, сделав предметом обсуждения демографическую политику в Иркутской области. Постараемся, чтобы это мероприятие не стало дискуссией на холостом ходу, а принесло бы конкретную пользу.

— Но какую? Вы же не заставите женщин рожать…

— В таком интимном вопросе, как планирование семьи, малейшее вмешательство в личную жизнь не просто противопоказано, оно опасно. Однако стимулировать рождаемость можно и нужно. Материальной и моральной поддержкой государства. У нас, врачей, пекущихся о репродуктивном здоровье населения, уже давно не вызывает сомнения истинность некоторых закономерностей. Ну хотя бы: для многих молодых женщин карьерный рост на первом месте, рождение ребёнка — на втором. Или другая: многие достигшие определённого уровня благополучия семьи готовы позволить себе второго, даже третьего ребёнка.

— Но таких явно меньше. Для большинства семей появление на свет малыша, уход за ним — всё-таки непомерная материальная ноша, даже роскошь.

— Вы правы, но это значит лишь то, что общество должно заботиться именно о таких семьях. С недавних пор в нескольких российских регионах стоимость жилья для молодых семей поставлена в прямую зависимость от того, сколько они имеют детей. С рождением каждого последующего ребёнка цена квадратного метра для таких родителей падает. Конечно, для бюджета такой эксперимент далеко не прост. Но если государство заинтересовано выжить, сохранив своё место под солнцем, о расходах приходится думать во вторую очередь. В первую — о росте рождаемости.

— Введение в наступившем году сертификатов по беременности и родам как-то будет способствовать этой цели? Всё-таки сумма 7 тысяч рублей, положенная каждой готовящейся к материнству женщине, что-то да значит…

— Если расчёт власти был на повышение рождаемости, то я вам прямо отвечу: он не оправдается. Эти 7 тысяч на материальном благополучии семьи не отразятся никак; в семейный бюджет из этой суммы не уйдёт ни копейки. Зато эти деньги во многоми обезопасят и женщину и её будущего малыша, дав немалый шанс на благополучный исход родов. Повышение качества оказываемой помощи на протяжении всего срока беременности, создание для каждой роженицы нормальных условий — вот на что пойдут эти деньги. Я вижу в сертификатах конкретное подтверждение заинтересованности государства в здоровье матери и ребёнка. Сумму сертификата разделят между собой женская консультация при поликлинике и роддом. Две тысячи — консультации, обязанной благополучно довести будущую маму до порога роддома; пять тысяч — роддому, если малыш благополучно появится на свет. Да, при этом неизбежно нарушится территориальный принцип, диктующий каждой женщине обращение в консультацию при поликлинике только по месту её жительства. Отныне она вольна сама решить, где ей наблюдаться. И её выбор будет сделан в пользу того, кто заботливо, а не формально к ней отнесётся. Сертификат по беременности и родам — своеобразные целевые деньги, закреплённые за каждой женщиной, но предназначенные для укрепления материальной базы нашей службы и для некоторого увеличения заработной платы медицинскому персоналу. Ведь роддома — такое же звено в системе первичной медицинской помощи, как поликлиническая служба врачей общей практики. С моей точки зрения, сертификаты по беременности и родам — ещё одно подтверждение серьёзности намерений государства в проведении реформы здравоохранения.

— Наталья Владимировна, по-прежнему ли существует связь областного перинатального центра с нашей провинцией?

— Что значит «по-прежнему»? Центр и создан в первую очередь для того, чтобы оказывать необходимую высокопрофессиональную помощь женщинам, беременность которых протекает сложно, с сопутствующей патологией. Те, чьё состояние не вызывает опасений, не нуждаются в применении высоких диагностических и лечебных технологий, в госпитализации у нас. Но все тяжёлые, неясные случаи — они только наши. Мы подсчитали: 90 процентов пациенток областного перинатального центра — из районов. И только 10 — из самого Иркутска. Сейчас, когда главный корпус на ремонте…

— Вы закрылись на ремонт?

— Мы не закрылись; просто временно, до весны, работаем в стеснённых условиях, сократив койки и предназначив оставшиеся только для пациенток из районов области. Иркутянок, если возникает нужда, консультируем. Зато, когда завершатся все работы, мы не только восстановим койки в полном их количестве, но и каждой поступающей к нам роженице сможем предоставить максимум удобств, вплоть до отдельной палаты. Ремонт — мероприятие не из лёгких, но из разряда давно нам необходимых. Начало ему положено минувшей осенью, так что 2005-й вполне может его записать в «дебет» себе.

— И тем самым исчерпать свой добрый счёт?

— Нет, конечно! 2005-й запомнится и тем, что он облёк в реальность наши давние планы создания специализированной помощи тем, кто страдает бес-плодием. О том, как она необходима, свидетельствует статистика: 15 — 18 процентов семейных пар хотят, но не могут иметь детей. На фоне тяжёлой демографии в стране особенно ясно понимаешь: бесплодие — не только личная проблема.

— Но такая помощь не каждой семье, обделённой счастьем иметь ребёнка, по карману. Везде в мире она весьма дорога.

— Да, не дёшева. Но мы изначально решили: в Иркутске такое лечебное учреждение не будет коммерческим. Конечно, государство не сможет взять на себя все расходы, какие-то затраты будут нести пациенты, ну, хотя бы на лекарства. Но всё равно у нас в Иркутске лечение бесплодия обойдётся раза в два дешевле, чем в том же Красноярске, где и в 3 тысячи долларов можно не уложиться.

— Наталья Владимировна, кто эти «мы»?

— Мы — это врачи областного перинатального центра и учёные академического Института педиатрии Восточно-Сибирского научного центра РАМН, накопившие большой пласт необходимых научных разработок в этой сфере практической медицины. Создающийся в Иркутске межведомственный Центр планирования семьи и репродуктивного здоровья — наше общее детище. Всё видится таким образом: будем брать на обследование конкретные семьи и за полтора-два года доводить лечение до логического, хочется надеяться — счастливого, конца. Весной откроем лабораторию искусственного оплодотворения, и всё это вместе станет единым комплексом, где в полном объёме квалифицированное лечение бесплодия будет подкреплено всеми необходимыми вспомогательными технологиями. Фактически уже в нынешнем январе мы можем начинать полное обследование пациентов. И это стало возможным потому, что всё, вплоть до приобретения необходимого оборудования для лечебного комплекса, совпало с минувшим годом. Так что и за это можно его поблагодарить.

— Наталья Владимировна, хочу задать вам примитивный женский вопрос. Зная о том, что каждый ваш день расписан по минутам, что у вас вообще выходных фактически не бывает, я всё время пытаюсь разгадать секрет вашей энергии, обаяния и доброжелательности…

— Да нет никакой тайны! Я просто знаю: какими бы ни были времена, всё равно можно найти пусть мелочь, но несущую радость. Я оптимистка и люблю жизнь…