Первое, на что обращаешь внимание, когда общаешься с Юрием Параничевым, — его подчёркнутая интеллигентность по отношению к собеседнику. Он не брезгует крепкими выражениями, но ни разу я не почувствовал негативного отношения к себе. Параничев производит впечатление человека мягкого и, может даже, немного нерешительного. Какого-то романтика, что ли?

Нереализованный романтик

— У вас два образования, и одно из них — высшее военное политическое. Мы с коллегами в редакции сидели и думали, что это достаточно нестандартное образование для чиновника.

— Действительно, у многих нынешних руководителей образование техническое. С политическим я тут редко встречаю людей. Просто так сложилась моя жизнь, что я пошёл именно в военное училище. Дело в том, что сразу после школы я поступал в Челябинский государственный университет на исторический факультет в надежде стать археологом. Но на факультете не оказалось этой специализации, а работать просто учителем истории и обществоведения мне не хотелось.

— А почему именно археология? Мечта детства?

— Да. Романтика, жажда приключений.

В детстве смотрел и очень много читал книг о приключениях, фантастику. Ещё мне нравились милицейские детективы с погонями за преступниками, расследованиями. Поэтому, когда не поступил на истфак, решил попробовать юридический институт в Свердловске, очень хотел стать инспектором уголовного розыска. Думал, что буду ловить преступников, раскрывать громкие дела. Но для поступления необходимо было иметь стаж работы. Я пошёл к знакомому следователю, чтобы иметь представление о специфике работы. Он завёл меня в кабинет и показал шкаф. В одном его отделении была небольшая стопка — раскрытые дела. А в другом — огромная куча папок: это было то, что не раскрыли. Я когда увидел, что следователи больше занимаются бумажной работой, то у меня всё желание пропало на юридический поступать.

— Вся романтика тут же и исчезла?

— Да. Надо было идти работать. Мыслей у меня на этот счёт никаких не было. Поэтому я взял справочник и стал его листать. Наткнулся на Уральский Всесоюзный научно-исследовательский институт абразивов и шлифования и пошёл туда работать. Не могу сказать, что это было моё призвание. Когда наступила весна, я ушёл в геологоразведку. Решил, что хоть и не археологом, но всё же в экспедицию. В геологическом отряде я работал простым разнорабочим. Таскал аккумуляторные батареи, делал дырки коловоротом в земле. Когда мне исполнилось восемнадцать, меня призвали в армию. Мне казалось, что военная служба мне тоже интересна. Хотя это был 1982 год и негатива было хоть отбавляй…

Правда, вся видимая нерешительность с Юрия Параничева исчезает на работе. Однажды на планёрке, на стройке Восточно-Сибирского онкоцентра, довелось наблюдать его в беседе с одним из подрядчиков. Вопросы были односложные, точные, требующие ответа «да», «нет», «не знаю». Больше это напоминало допрос…

Принципиальный замполит

— Дедовщина в армии тогда уже была?

— Конечно была. После «учебки», когда меня перевели в полк, я написал рапорт с просьбой отправить меня в Донецк в политическое училище. Оно специализируется на связи, а мой отец был военным связистом. Поэтому и я пошёл в инженерные войска связи. Надо понимать, что замполитов в армии не особо любили. Специфика этой должности в том, что если ты хочешь работать, то работы будет огромное количество. Ты будешь действительно нужен: и личному составу, и своему командиру. А если замполит не хочет работать, то он и не работает, и никто от этого не страдает. Есть даже такой старый анекдот про замполитов и про командиров, когда вышестоящий командир заходит, например, к ротному, смотрит — тот читает газету, и начинает на него орать: «Ты ни черта не работаешь, с личным составом не бываешь, в боевых стрельбах не участвуешь!» К замполиту заходит, тот тоже газету читает. Командир говорит: «Молодец, замполит, — работаешь!» Хотя надо понимать, что замполит — это человек, который при определённых обстоятельствах должен заменить командира.

Через год перешёл в отдельную дивизионную разведроту.

— Это был рост?

— Ну конечно!

— Почему в 90-м году вы решили уволиться?

— Наша часть стояла под Кировобадом. В тот момент там как раз начинался конфликт между армянами и азербайджанцами. Недалеко был Нагорный Карабах, Степанакерт. Воздушно-десантные войска не должны участвовать в межнациональных конфликтах. Это не их задачи. Это функция внутренних войск. А нас просто поставили между армянской частью и азербайджанской частью. Мы выполняли роль буфера. Сам смысл службы, как я её видел, просто терялся.

— То есть это была ваша принципиальная позиция?

— Да, и я написал рапорт об увольнении. Мне сначала порекомендовали пойти на повышение в Фергану, в Ферганский полк. Потом предложили просто забрать рапорт. Я продолжал настаивать, руководство мне объявило, что я уйду не по сокращению, а по несоответствию. То есть мне предложили признать собственную профнепригодность.

— Вы готовы были уйти и на таких условиях?

— Да. Меня всё же уволили по сокращению, так как у меня не было ни одного взыскания.

— А часто вам приходилось из принципа идти на радикальные меры?

— Нет, не часто. Всё зависело от обстоятельств.

— Вы можете уступить более сильному?

— Это для меня не критерий. Для меня более важно другое — справедливо я поступаю или нет? Мои решения не зависят от силы противника.

Сколько я ни старался допытаться у Параничева, откуда они знакомы с губернатором, он так и не раскололся. Особо встречаться им было негде. Они почти не пересекались по жизни, хотя и работали в одном городе. По неофициальной информации, кандидата на первого зама Тишанину порекомендовал кто-то из чиновников Челябинской городской администрации…

Из ниоткуда

— Когда вы познакомились с Александром Георгиевичем?

— Не буду комментировать этот вопрос.

— Почему именно вы получили приглашение от губернатора стать его первым замом? Для многих это был шок. Вы для иркутской элиты были абсолютно неизвестны. Многие сочли, что это слишком неестественный шаг и со стороны губернатора.

— Почему он был неестественным?

— Все ваши предшественники были людьми, каким-то образом связанными с главой области. Он их либо хорошо знал, либо они представляли интересы какой-то крупной корпорации, которая в данный момент влияла на политику областной администрации. Поэтому был определённый круг кандидатур и можно было хотя бы приблизительно предположить, кто станет первым замом. Так было с Валентином Межевичем, с Николаем Мельником, с Александром Битаровым (первые заместители в администрации Бориса Говорина. — Прим. «Конкурента»). В этих назначениях прослеживалась хоть какая-то логика.

— Я думаю, что всё логично. Во-первых, потребовался человек, который не связан ни с кем корпоративными связями. Во-вторых, я тут вспомнил, что есть одно такое правило. Когда муж с женой ссорятся, нужно пригласить соседа, прохожего, кого угодно, чтобы появился третий. И ситуация коренным образом изменится. Я не хочу, конечно, проводить прямую аналогию с моим назначением. Наверное, нужен был человек со свежим взглядом. Таким человеком и стал Тишанин. И ему, естественно, нужны были и помощники, команда, у которой тоже взгляд был не замыленный.

— А слишком свежий взгляд у команды не приведёт к её изоляции?

— Но не вся ведь команда поменялась. Собственно, только я и Третьяк (Владимир Третьяк приехал из Москвы. — Прим. «Конкурента») из-за пределов области. Кроме того, я думаю, что губернатору нужен был человек, который будет оставаться за него, когда он отсутствует. Человек, которому он доверяет.

— Как замполит в армии?

— Примерно. Чтобы этот человек за его спиной не защищал ту или иную промышленную группу, не лоббировал чьи-то интересы. Чтобы он принимал решение на основе взвешенных аргументов, объективной информации, в меньшей степени ссылаясь на какие-то субъективные предпосылки.

Пожалуй, одной из первых политических неудач нынешней областной администрации была поддержка на выборах главы областного центра депутата Госдумы Сергея Дубровина — противника действующего мэра Иркутска Владимира Якубовского. Последний выиграл.

Удивлённое разочарование

— Первое ваше впечатление от Иркутска, от Иркутской области?

— Это было удивлённое разочарование.

— От чего было удивление и от чего разочарование?

— Меня очень удивила Ангара. Прекрасная река, с такой чистой водой, и она течёт по центру города! Это поразительно! Я во многих городах бывал и нигде не видел, чтобы по центру города текла такая чистая река.

Когда я просто подвёл свою дочь к парапету на набережной за зданием областной администрации, она спросила: «Папа, здесь так мелко или это вода такая чистая?». Я говорю: «Вера, здесь вода такая чистая». Даже для неё, ребёнка, это было удивительно. Она видела совсем другую воду.

— Какую?

— Жёлтую, грязную. И в Челябинске в том числе. Посмотрите на Волгу в Нижнем Новгороде, на Каму, на Оку. Они все очень мутные.

Ещё меня в Иркутске поразили исторические памятники. Видно, что город старый. У него явно интересное прошлое, интересный духовный мир у его людей.

— Откуда же взялось разочарование?

— От развалюх в центре. Мы с дочерью ехали из аэропорта. Ребёнок — он ведь более непосредственный. Она меня и спрашивает: «Папа, а где мы едем?». Я отвечаю: «По центру». А она: «Папа, это что, центр?». «Да, — говорю, — это центр». Она смотрела-смотрела и наконец изрекла: «Ну да, тут многоэтажные дома тоже кое-где есть… А так большая деревня».

Но я должен отметить, что всё же первая реакция на город у неё была похожа на мою. Она спросила: «Так я остаюсь?». А я ей говорю: «Так, может, ты доучишься в Челябинске?». Она говорит: «Нет, я хочу остаться». Так же как и у меня — не было отторжения Иркутска.

— А потом? Вам захотелось что-нибудь изменить?

— Да и сейчас хочется. Я очень много хожу пешком. Например, 9 января с работы вышел и пошёл в сторону Солнечного. Прошёл по улице 3 Июля…

— Холодно же!

— Ну да. Я шёл не просто по прямой, а такими кренделями. Когда в машине едешь, многого не увидишь, а когда ногами, то совсем по-другому воспринимаешь людей и город. Более остро их чувствуешь. Чувствуешь, как люди живут, когда у них все услуги во дворе, а не внутри дома. Видишь дома, которые горели и теперь заколочены. Видишь, что в части домов, где когда-то жили люди, теперь открыты мастерские по покраске машин, хотя это прямое нарушение. Всё это заставляет задуматься, а потом действовать, чтоб такого было меньше и меньше.

Но раньше эпопеи с иркутским мэром было неудачное представление Параничева как кандидата на должность первого заместителя. Только что приехавший из Челябинска чиновник был вынужден сразу же включиться в тонкую игру по согласованию его кандидатуры в депутатском корпусе. На сентябрьской сессии большинство законодателей проголосовало против креатуры Тишанина.

Щелчок по носу

— В сентябре для вас была проверка на прочность. Во всяком случае, это выглядело так со стороны. Вы понимали, что не пройдёте? Вы были готовы к этому? Вы пытались что-то сделать, чтобы изменить ситуацию?

— За тот период времени, который я провёл в Иркутске, невозможно было что-то сделать. Слишком много было нового и непонятного. Я, когда мне задавали вопросы на комитетах, больше их для себя отмечал, чтобы обозначить поле для будущей работы. Я не мог что-то внятное предложить депутатам для решения. Конечно, депутаты ждали человека, который уже в курсе проблем области. Он должен был представить им план действий, направленных на социально-экономический подъём. Кандидат на должность первого заместителя должен был быть человеком, компетентным во всех вопросах.

— Их реакция, на ваш взгляд, была логична?

— С моей точки зрения, да.

— Часто бывает, что человек заходит в зал и по каким-то неуловимым признакам понимает, что всё…

— Я так всё и понял.

— Как?

— Те люди, которые вчера улыбались и спокойно здоровались, в тот день пытались скрыть свои глаза, пытались не афишировать своё знакомство со мной…

— К вам уже относились как к человеку, который сошёл с дистанции?

— Фактически да.

— Вы разозлились?

— Нет. Был период тягостного ожидания. Когда я вышел на трибуну. И особенно, когда я понял, что вопросов после моего выступления не будет. В этот момент я уже почувствовал, что меня «прокатят».

— Для вас это было поражение?

— Любой человек воспримет это как поражение. Но я не считал, что это моё поражение. Я вообще не считал это поражением. Это была нормальная объективная реакция на новую кандидатуру.

— У вас не возникло желание упаковать чемоданы и уехать сразу после сессии?

— Если бы я сказал, что не возникло, то вы всё равно не поверили бы. Да, первые полчаса после того, как вышел с сессии, я потихоньку начал собирать бумаги. Уже собирался паковать чемоданы. Конечно, всё это было неприятно.

— А что вас остановило?

— Позиция губернатора. Мы собрались, как обычно после принципиальных вопросов, чтобы обсудить дальнейшие шаги. У меня к этому времени было расписано пять вариантов дальнейших действий.

— А какие?

— Не буду я говорить. Пусть это будет секретом. Пять различных вариантов на случай как моего назначения, так и отрицательного голосования по моей кандидатуре. Я и пришёл с этими пятью вариантами, чтобы обговорить, как удобнее для губернатора и для администрации выйти из сложившегося положения. А губернатор сказал, что принял решение назначить меня исполняющим обязанности.

— И все ваши расчёты не понадобились?

— Я их тут же порвал и выбросил.

— У вас была какая-то стратегия подготовки к повторному голосованию?

— Я в большей степени выполнял те задачи, которые были на меня возложены. Период был очень сложный — принимали бюджет на 2006 год. Что интересно, у депутатов не было по отношению ко мне отторжения. Не было отношения типа «не знаю, не хочу знать и не буду знать». Это говорит об определённой силе депутатов. Был нормальный конструктивный диалог.

— Во время второго голосования вы уже понимали, что всё будет хорошо?

— Я это понял, когда накануне прошло заседание фракции «Единая Россия» и политсовета партии. Когда они проголосовали за мою кандидатуру.

О семье Параничева мало что известно. Он женат, сын служит в армии, дочь учится в шестом классе. Пожалуй, и всё. Собственно, и о личной жизни первого замгубернатора тоже мало что известно. Вроде недавно он получил служебную квартиру где-то в микрорайоне Солнечный.

Одинокий семьянин

— Семью вы в Иркутск ещё не перевезли? Когда собираетесь это сделать?

— 29 декабря привёз жену и дочь на время каникул. Восьмого отправил обратно, не хочу дочку с середины учебного года выдёргивать из школы. Так что шестой класс заканчивать она будет в Челябинске.

— Учится в обычной школе?

— Не совсем. Это городская школа 1 с языковым уклоном. Школа интересна тем, что в ней опробовали систему «коммуна». С одной стороны, каждого они растят по отдельности, с другой — детей всегда заставляют думать о коллективе. Поэтому после выпуска классы сохраняют дружеские отношения — они друг с другом перезваниваются, общаются.

— Дочери нравится?

— Да. Есть и ещё один момент. Когда мы отдавали в школу старшего, то больше думали о том, чтобы она была поближе к дому. А когда повели дочь, то я спросил у начальника городского отдела образования, куда лучше. Он мне сказал: «Устраивай не в какую-то школу, а выбери себе учителя. Если учитель в начальных классах будет хороший, если дочь будет в школу бежать впри-прыжку, то всё будет нормально». Что мы и сделали. И дочь все три класса в школу вприпрыжку бежала. Она и сейчас туда с радостью ходит.

— Почему сын пошёл в армию? Это его было решение?

— Это было совместное решение, а в большей степени — моё. Я думаю, что ему надо послужить, повзрослеть, увидеть жизнь без прикрас. Хотя мы его никогда не баловали и он не был маменькиным сынком. Но в то же время ему необходимо пройти определённую школу жизни.

— Он будет поступать в вуз после армии?

— Это зависит от него.

— Вы в семье авторитарны или демократичны?

— Когда можно решить демократическим путём, то демократичен. Когда доводят до белого каления, то авторитарен. Я стараюсь дать достаточную свободу для принятия решений, но в определённых рамках. Сначала сыну, потом дочери я говорил, что у человека должны быть правила поведения, установленные им самим. И рамки, которые он сам себе установит и за которые нельзя выходить. В поведении, в поступках. Чтобы они не чувствовали, что папа и мама их контролируют.

— Вы всё-таки собираетесь их сюда перевезти?

— Конечно.

— А когда?

— Да они все эти десять новогодних дней говорили: «Давай мы здесь останемся или съездим в Челябинск и быстро вернёмся». Им нравится, когда мы все вместе. Независимо от того, где они живут, в какой квартире, в каком городе. Главное — быть вместе.

Фото Дмитрия ДМИТРИЕВА

Биографическая справка

Юрий Владимирович Параничев родился в 1964 году в городе Чебаркуле Челябинской области. В 1987 году закончил Донецкое высшее военно-политическое училище им. Епишева, в 1994 году — Уральский филиал Академии государственной службы при Президенте РФ. Работал начальником отдела коммунального хозяйства администрации Советского района Челябинска, после — первым заместителем главы администрации Советского района. Затем был назначен на должность начальника управления жилищно-коммунального хозяйства города, в августе 2003 года стал главой Тракторозаводского района Челябинска. 20 декабря 2005 года утверждён в должности первого заместителя главы администрации Иркутской области.