Рамочное межправительственное соглашение в области охраны окружающей среды между Россией и Германией было подписано ещё в мае 1992 года. Полагаю, что произошло это не без инициативы или, по крайней мере, не без участия коллектива Института географии Сибирского отделения РАН, расположенного в Иркутске. Не случайно же сразу после подписания соглашения немцы выделили Байкал как объект, представляющий особую природную ценность, и активно поддержали перед ЮНЕСКО инициативу нашей страны по включению озера в список участков всемирного природного наследия.

Ландшафтное планирование, в котором немцы накопили колоссальный, может быть самый богатый на планете, опыт, теперь уже довольно широко известно и в России. А впервые его начали изучать и по возможности использовать на Байкале в качестве универсального эколого-социально-экономического инструмента как раз сотрудники Института географии СО РАН с помощью немецких специалистов. Основой нового проекта тоже будет ландшафтное планирование. Зная это, я был крайне удивлён началом разговора с Александром Антиповым, который в настоящее время руководит Институтом географии СО РАН и на плечи которого, вне всякого сомнения, ляжет существенная доля груза по исполнению проекта.

— Конечно, он для нас не годится, — заявил Александр Николаевич, подразумевая немецкий опыт ландшафтного планирования. Но уже следующая его фраза поставила всё на свои места.

— За годы сотрудничества мы его полностью переработали. Байкальский опыт ландшафтного планирования отличается от немецкого. Он учитывает наш менталитет. Мы усилили его социально-экономическую подоплёку. У немцев в ландшафтном планировании больше природы. У них более сильная экологическая доминанта, чем у нас. А у нас больше социалки и экономики. Мы не можем сейчас позволить себе закрывать территории для экономического и социального развития в угоду охране природы. В наших условиях баланс между экологическими и экономическими интересами территории должен быть отрегулирован особенно тонко. Мы ввели в практику новые, отличные от немецких методические приёмы. У нас другая законодательная база, градостроительный кодекс другой. Тем не менее ландшафтное планирование на Байкале появилось и развивается благодаря именно немецкому опыту и нашему активному сотрудничеству с Германией.

Идея нового большого проекта, над формой и содержанием которого сейчас ломают головы российские и немецкие специалисты, по словам А. Антипова, родилась в связи с довольно нелепой ситуацией. Проблема в том, что, добившись присвоения Байкалу статуса участка всемирного природного наследия, мы… не знаем, не можем понять, что делать дальше.

— Ну, есть теперь у Байкала громкий, почётный международный статус, повышающий экологический имидж России. Замечательно! Но на этом всё остановилось! А дальше-то что? — восклицает учёный.

Вопрос, увы, совсем не риторический и не такой простой, как может показаться на первый взгляд. Все, конечно, понимают, что, с одной стороны, нам необходимо, как минимум, сохранять существующее состояние природной среды, не допускать его ухудшения. Участок всемирного природного наследия крайне привлекателен для всего мира. Сам факт присвоения территории этого статуса является мировым признанием того, что, как выразился Александр Николаевич, «это территория чистая, благородная». Поэтому, с другой стороны, было бы глупо не воспользоваться громким статусом для территориального развития, для улучшения жизни местного населения. Здесь можно достичь многого как для выгоды всех живущих, так и для потенциальных инвесторов. Это и большой комплекс природоохранных мероприятий, и привлечение на территорию самых современных, эффективных и экологически чистых технологий, туристов… Всё это понятно. Непонятно, где именно, что именно и как именно надо делать, чтобы и природа здесь оставалась первозданной, и социальные, экономические условия жизни на этой территории неуклонно улучшались.

А мы не умеем ни объективно оценивать то, что имеем, ни разумно пользоваться этим. Предполагается, что задуманный проект должен привести всё в порядок, — говорит Александр Антипов.

— Не только на территории, но и в массовом сознании населения? — уточняю я его мысль насчёт «порядка».

— Конечно, соглашается он. — Мы не понимаем, что творим. Большинство людей не знают, что такое этот статус, для чего он вообще присваивается. Что можно делать на участке всемирного природного наследия и чего нельзя? Это касается не только рядовых граждан, но и чиновников. Спросите сейчас главу любого прибрежного муниципального образования, что такое мировое наследие и с чем его едят? Он не ответит. Муниципальное управление территорией строилось и строится у нас исключительно на экономических принципах, в ущерб экологическим. Вокруг Байкала крайне много шума, треска, противоречивых предложений и непродуманных решений. А тенденция очевидна: несмотря на запретительные методы управления, как ухудшали мы состояние природной среды, так и продолжаем ухудшать. Отсюда вопрос: как это всё привести в порядок?

Если я правильно понял, что инициаторы проекта действительно считают своей сверхзадачей наведение должного порядка на берегах Байкала и в головах населения, включая чиновников муниципального и регионального уровней, то проблемка перед ними стоит — о-го-го. И не столько потому, что она сложна объективно, сколько потому, что очень многим людям реальный порядок, особенно в землепользовании, совсем не нужен. Как-то не очень верится мне, что все местные, особенно районные, власти в лице конкретных чиновников бросятся помогать энтузиастам из России и Германии. Дело в том, что существующая неразбериха в землепользовании, в купле-продаже и приватизации прибайкальских земель многим из них на руку.

— Немецкий опыт заключается в жёстком и последовательном решении проблем, — объясняет Александр Антипов. — А у нас всё делается с кондачка. Для наших чиновников лучше отгреметь, отшуметь и забыть, чем планомерно заниматься концептуальной, методической систематизацией знаний о земле и распределением земель в полном соответствии с существующим правом. Вот, прозвучало заявление, что мы создадим на Байкале свободную рекреационную зону и посадим на берег три миллиона туристов. А выдержит ли такое количество людей хрупкая байкальская экосистема? Где именно будут размещены туристы? Небоскрёбы, что ли, на берегу строить будем?! Этого пока никто толком не знает. Никто не хочет земли систематизировать, комплексно оценить, сказать: «Нет, ребята, вот этот участок мы продать не можем, потому что так сказала наука». Чиновникам, конечно, выгоднее рулить самим. Чем более мутные правила, чем менее понятны они населению, тем больше возможностей для всяких чиновничьих извращений. Я с этим борюсь с 1992 года. Даже пытался обращаться в президентскую администрацию, объясняя, что через земельные отношения идёт отмыв денег. То есть скупка земель за бесценок у государства и перепродажа частным фирмам за гигантские деньги.

Как в своё время была проведена колоссальная приватизация с захватом промышленных производств, так сейчас ведётся приватизация земель. По России в основном тихая, незаметная. Но на Байкале, в том числе и благодаря его высокому международному статусу, она заметна, как нигде. На доступных для автотранспорта берегах уже стоят дома, особняки, турбазы и всё, что угодно. И всё или почти всё это построено незаконно. Задуманный нами мегапроект должен комплексно решить эту проблему.

Конечно, очень хочется пожелать инициаторам этого проекта успеха. Да только не удержался я и высказал Александру Антипову своё личное сомнение в принципиальной возможности решения поставленной сверхзадачи. Напомнил, что в числе людей, заинтересованных в сохранении неразберихи в земельных отношениях, есть не только представители исполнительной власти разного уровня, но и судьи, и прокуроры, и просто «денежные мешки», образовавшиеся во время приватизации государственного имущества. Они не заинтересованы в скором наведении порядка в земельных отношениях. Они имеют власть и деньги, поэтому переломить их интересы, скорее всего, не хватит сил даже при использовании такого рычага, как ландшафтное планирование. Александр Николаевич с моими доводами, к моему же удовлетворению, не согласился. Он убеждён, что шанс на реальное изменение ситуации появится, «если сложить все средства: консультации Германии, финансы Министерства природных ресурсов России, мозги академических и некоторых ведомственных институтов, энергию общественных организаций и, наконец, прямую, личную заинтересованность местных жителей. Важно дать им надёжные инструменты и точное понимание, что именно они должны делать и что получат в итоге».

Георгий КУЗНЕЦОВ, »Восточно-Сибирская правда»

Фото Дмитрия ДМИТРИЕВА