Летом 2005 г. побывал в Монголии
и Китае в составе II Международной экспедиции иркутской
молодежи «Славы героев будем достойны», организованной
комитетом по молодежной политике Иркутской области.

И в главном управлении социальной защиты населения
Иркутской области, и в областном училище культуры, где Саша
Ведерников учится на 3 курсе, им гордятся.
Считают, что история его жизни во многом
поучительна.

Начиналось все так хорошо

Для 12-летнего Саши Ведерникова иркутская спецшкола,
в которой содержались малолетние правонарушители, была
хуже тюрьмы. Она лишала его самого главного — свободы.
Свободу он любил, а пришлось сидеть взаперти, за высоким
забором, три года. Не раз и не два он строил планы, как
сбежать. Но сбежать было невозможно.

Когда «сидеть» оставалось всего два месяца, пришла страшная
весть: умерла мать. Он узнал об этом из письма бабушки
лишь через 13 дней. Столько шло письмо из Вихоревки
до областного центра. Отец был у матери вторым по счету
мужем, с которым она развелась. Когда Саше исполнилось
девять лет, отец неожиданно умер. Саша жил с отчимом,
третьим мужем матери. От каждого супруга у нее родилось
по одному ребенку — дочь и два сына.

А начиналась Сашина жизнь совсем неплохо. Мать трудилась
на железной дороге, была там на хорошем счету, прилично
зарабатывала. Отец, человек веселый и азартный, преподавал
в местной музыкальной школе. Виртуозно играл на гитаре,
баяне, саксофоне, пианино. Так что любовь к музыке у
Саши Ведерникова, скорее всего, оттуда, с той детской
поры. Музыка звучала в их большом деревянном доме во
всех пяти комнатах практически каждый день. Когда Саше
исполнилось пять лет, отец подарил ему баян. Сказал:

— Учись, Шурик, вырастешь — станешь, как я, музыкантом.

Вскоре случился пожар, их дом сгорел дотла. Спасти удалось
мало чего. Но баян Саша успел вынести из огня. Он бросился
в дом, схватил его и выскочил обратно. Правда, одежда
успела обгореть. С той поры и начались
в семье несчастья. Вроде и квартиру железная дорога дала,
мыкались по чужим углам недолго, но что-то в отношениях
отца и матери с той поры разладилось. Через год после
пожара они разошлись.

Потом мать решилась на замужество еще раз. Вышла за своего
сослуживца. Отчим относился к Саше нормально, не обижал.
Однако и на этот раз семейное счастье продолжалось недолго
— взрослые стали попивать. Сначала изредка, а затем
чаще. Однажды, прогуляв несколько дней, мать и вовсе
уволилась с железной дороги. Следом уволился отчим.

Пошли гулянка за гулянкой. Мать и отчим все меньше и
меньше заботились о детях. Те перестали учиться, бродили
по Вихоревке в поисках съестного. По существу, и старшую
сестру, и младшего брата подкармливал Саша, который пристрастился
воровать. Обчистил с друзьями несколько магазинов, после
чего его и определили по решению суда в иркутскую областную
спецшколу для подростков-правонарушителей.

Весть о смерти матери застала его врасплох. Вмиг он стал
круглым сиротой. Плакал по ночам от горя.

Когда Сашу, наконец, выпустили из спецшколы, он сходил
перво-наперво с бывшим отчимом на могилу. Вдвоем соорудили
оградку, покрасили ее. После он долго сидел у могилы
один, плохо соображая, перечитывал уже в который раз
на скромном железном памятнике дату рождения и смерти
матери… И вдруг ужаснулся: она прожила всего-то 38
лет.

Пришли друзья по прежнему воровскому делу, предлагали
чего-нибудь снова «грабануть». Но он их выгнал. Закричал:
«Больше не приходите!» Твердо решил начать новую, нормальную
жизнь. Отправился с бабушкой в горадминистрацию, просил помочь
приобрести какую-либо профессию. Просил отправить
в Заларинский областной социально-реабилитационный центр
(ОСРЦ), где, как он слышал, учат разным сельским специальностям.
Но никто из чиновников ему не помог.

Тогда Саша Ведерников решил поехать в Залари сам. Бабушка
отдала ему на дорогу последние рубли, оставшиеся от похорон
дочери, и он отправился делать себе новую жизнь. Правда,
сначала оформил пенсию по потере кормильца. Было ему
тогда 15 лет.

Домик в деревне — лучший воспитатель

Директор Заларинского
областного социально-реабилитационного центра
Юрий Гажалов бьется над воплощением в жизнь одного
простого, но эффективного принципа — научить детей-сирот
и детей, оставшихся без попечения родителей, выживать
самостоятельно в условиях рынка, собственным трудом обеспечивать
себя пропитанием. То есть в Заларинском ОСРЦ учат подростков
быть хозяевами на земле. Девочки и мальчики приобретают
здесь различные профессии, по-настоящему, всерьез, а
не понарошке занимаются крестьянским трудом. Для этих
целей в деревне Тунгуй, что рядом с райцентром, создано
многопрофильное хозяйство «Надежда» со всей необходимой
производственной инфраструктурой и летним лагерем. Ребята
живут здесь круглый год в добротных деревянных домах,
число которых составляет сегодня уже полтора десятка.
В Залари ездят автобусом лишь в школу на занятия.

В своем хозяйстве делают все — пашут, сеют, убирают
хлеб, заготавливают сено, много садят картошки и овощей.
Сколько и чего заготовят из продуктов, тем и живут.
Хорошо поработают — хорошо поедят. И наоборот.

Саша Ведерников пробыл в Заларинском ОСРЦ два года, которые
в корне изменили его жизнь. В тунгуйском доме под номером
два вместе с ним находились еще три паренька и две девочки.
Воспитательно-хозяйственным процессом «рулили» супруги
Евгений и Любовь Медведевы. Они были их папой и мамой
все 24 часа в сутки.

— Евгений Валерьевич меня многому научил, — вспоминает
Саша. — В частности, строительному и столярному делу.
Мы построили себе даже баню. Переоборудовали под нее
старый ненужный гараж. До этого ходили мыться с ребятами
к соседям. У нас и лошади свои были, коровы, свиньи,
козы, кролики, куры, гуси. Я даже доить коров научился.
У нас их было две — Марта и Косуля.

— Имя какое-то странное — Косуля.

— А у нее рога были косые, вот и назвали так, — смеется
Саша. — Вторая корова родилась в марте… Мы доили их
два раза в день, строго в 6 утра и в 8 вечера.

— Кто доил?

— Сами. У меня лучше всех получалось, — похвастался
Саша. — Я даже в конкурсе по дойке участвовал и победил.
От Марты надоил 12 литров, а от Косули — 8. Косуля могла
бы дать молока и больше, но, видно, испугалась, что народу
пришло много. Я ее успокаивал, но она все равно молоко
попридержала.

— Может, ты и отел у коров принимал? — пошутил я.

— Принимал, что тут особенного.

— На тракторах, на комбайнах часто приходилось работать?

— Часто. Можно даже сказать, постоянно. Я получил там
официально сразу несколько профессий: тракториста-машиниста,
шофера, автослесаря, фермера-арендатора.

— Сено, живность никто не пытался у вас украсть?

— Да нет. Мы ведь свое подворье охраняли. У нас ружье
было.

— От чего, от какой самой вредной своей привычки домик
в деревне помог тебе избавиться?

— От иждивенчества. В Заларинском центре я не только жизни
научился, но и многое понял, переосмыслил.
Я там, кстати, приобщился и к музыке, к пению. Полюбил
русские народные песни. Начал играть на гитаре. Выступал
в составе концертных групп. Сначала в школе, потом в
районном Заларинском Доме культуры. В 2004 г. участвовал
в областном фестивале «Байкальская звезда». Спел песню
«Прости, земля» из репертуара популярной рок-группы «Земляне»,
занял первое место. Меня за это наградили музыкальным
центром и бесплатной туристической путевкой в Болгарию.
Там, в Болгарии, я впервые увидел Черное море. Не вылазил
из него все дни напролет, от загара стал черный, как
африканец.

— Кто в Заларинском центре учил тебя пению?

— Преподаватель музыки Анатолий Васильевич Командиров.
Классный мужик. Он был самым первым моим учителем в
этом деле.

— Заместитель начальника главного управления социальной
защиты населения Иркутской области Татьяна Плетан рассказала
мне, что директор центра был очень расстроен,
когда узнал, что ты решил стать культработником, а не
фермером.

— Да, Юрий Александрович хотел, чтобы я занялся сельским
хозяйством. Все время говорил: «Саша, у тебя это получается».
Он фанат работы на земле. Любит ее. Но я не оправдал
его надежд. Увлекся музыкой и пением. Почувствовал, что
именно это — моя судьба.

«У него есть харизма»

Директор Иркутского областного училища культуры Елена
Залялетдинова, ее заместитель по работе с молодежью Светлана
Соковнина, преподаватель спецдисциплин и одновременно
руководитель ансамбля народной песни «Вечор» Татьяна Лущинская
возлагают большие надежды на Сашу Ведерникова. Дескать,
талантливый, артистичный, целеустремленный. У него есть
харизма и внутреннее обаяние. Хотя характер сложный,
неординарный.

— Он меня постоянно удивляет, — рассказывает Татьяна
Лущинская. — На днях сообщил: хочу сшить себе народный
костюм для концертных выступлений. На свои деньги. Хотя
в училище есть готовые и вполне приличные. Это говорит
о том, что Саша очень серьезно относится к избранной
профессии, к своим творческим выступлениям. Другой бы
потратил стипендию, скажем, на модную куртку или обувь,
он же — нет. А ведь все это одеяние — расшитая рубаха,
кушак, штаны, сапоги — стоят немалых денег… Все время
замечаю в нем взрослость и рассудительность не по годам.

— Я вчера был у Саши в общежитии, он пел свои любимые
песни. Вполне современные.

— Понимаете, училище не готовит солистов. Мы выпускаем
руководителей хоровых коллективов народной песни.
Они, конечно, должны хорошо владеть своим голосом. Обязательно.
А индивидуальное эстрадное исполнение — это у Саши
увлечение. Хобби, как говорят. Возможно, со временем
он и захочет его развить дальше. Он, несомненно, человек
способный, яркий, разносторонний. Но еще играет и поет недостаточно
профессионально. С ним надо работать и работать.

Всего в училище учатся сегодня 14 детей-сирот. Государство,
администрация, училище им помогают.
У некоторых солидная денежная подпитка порождает, увы,
иждивенчество.

— Боимся за них, — сказали мне в училище. — Вот они
закончат учебу, матпомощь прекратится, а зарплата у культработников,
как и у большинства бюджетников, мизерная. Иногда меньше,
чем социальная сиротская помощь. Как они тогда себя поведут?

Саша Ведерников эти опасения педагогов не разделяет.
Говорит:

— Никто сегодня из работников культуры на одну зарплату
не живет. Подрабатывает. Меня направил учиться Заларинский
райотдел культуры. В Залари я и должен вернуться, отработать
там три года согласно контракту.

— Что за контракт?

— Я получаю дополнительную стипендию из областного бюджета
согласно этому контракту. (По окончании училища выдадут
еще и подъемные). Контракт заключается с теми, кто
поедет работать в сельскую местность. Он четырехсторонний,
его подписывают сам студент, руководитель училища, комитет
по культуре областной администрации и районный отдел
культуры.

— Интересно. По существу это то же самое распределение,
которое было в училищах, техникумах и вузах в советское
время. Значит, жив курилка.

— Жив, жив, — соглашается Саша. — В нашем училище
«контрактники» составляют большинство. Районные власти,
в свою очередь, обязаны предоставить нам работу по специальности
и жилье.

— Тебе нравится такая форма обучения?

— Нравится.

— А чем конкретно в Заларях займешься?

— Буду преподавателем по народно-хоровому пению. Потом
хочу получить по своей специальности высшее образование.
Буду поступать в Восточно-Сибирскую государственную
академию культуры и искусства в Улан-Удэ.

— С девушкой встречаешься?

— Да, уже полтора года.

— Заводить семью не думаешь?

— Пока этот вопрос не обсуждали… Надо сначала поработать,
встать на ноги.

«Я пошел бы с ним в разведку»

Творческую группу II Международной экспедиции иркутской
молодежи «Славы героев будем достойны» возглавляла заместитель
директора училища культуры Светлана Соковнина.

— После этой поездки Саша Ведерников изменился, — заметила
она. — Стал более серьезным, что ли, более ответственным.
Он пел с другими исполнителями народные песни и песни
военных лет. В Монголии мы выступали много — в каждом
аймаке, в каждой воинской части по пути следования экспедиции.

Монголы, особенно цирики (солдаты), встречали песню «Русский
парень» в исполнении Саши Ведерникова и его старших товарищей
овациями. В этой стране многие знают русский язык, поэтому
пели вместе с нашими исполнителями.

— В Монголии нас, русских, по-прежнему любят, — сказал
Саша. — Я в этой
экспедиции многое прочувствовал. Стал, если хотите, отчасти
другим человеком. Ведь одно дело — разговоры о прошедшей
войне и совсем другое — увидеть все самому, потрогать
«вещдоки» собственными руками. Не раз читал про сражения
советских войск с японцами, когда те напали на Монголию
в районе реки Халхин-Гол, но лишь когда сам побывал там,
понял, что это такое. Что пережили наши солдаты и какой
ценой досталась победа…

Во время прибытия иркутян на Халхин-Гол Саше Ведерникову
— так совпало — исполнилось 19 лет. Ночевали в казарме
монгольского погранотряда. Утром руководитель экспедиции
Виталий Корытников узнал, что у Саши день рождения и
предложил доверить ему засыпку земли, привезенной из
села Баклаши — родины генерала армии, дважды Героя Советского
Союза А.П. Белобородова.

Дело в том, что участники I Международной экспедиции установили
на месте мемориального комплекса в память о погибших
воинах-танкистах бригады Героя Советского Союза Яковлева гильзу
от снаряда. Рядом с возвышающимся на пьедестале немым
и грозным свидетелем далекой войны — подбитым танком.
Эта боевая машина участвовала в легендарном сражении,
когда танкисты бригады вопреки всем законам ведения войны
вступили в бой с самураями без поддержки пехоты (она
не поспевала за ними) и выбили врага с господствующей
высотки.

Иркутяне, участвовавшие в I Международной экспедиции,
замыслили установить здесь в будущем обелиск. В память
о погибших танкистах, среди которых были и иркутяне,
и уроженцы других населенных пунктов Приангарья. Место
«застолбили» гильзой танкового снаряда. Вот в нее-то
и должен был засыпать землю из Баклашей Саша Ведерников.
Соединить символически прошлое и настоящее.

Я смотрел видеосъемку этого торжественного момента. Саша
был серьезен. Бережно нес на руках гильзу с землей. Бережно
ссыпал ее в ту, которая стояла на холме, врытая вертикально.
У него даже выступили на лбу крупные капли пота от волнения.

— Боялся, что не справлюсь, сделаю что-нибудь не так,
— признался он. — Но все получилось, по-моему, хорошо.

Саше Ведерникову доверяли потом еще не раз самые ответственные
дела. И он не подводил. Комендант экспедиции Леонид Моторин
поведал мне, как уже на обратном пути на отрезке
между Улан-Удэ и Иркутском вышел из строя автомобиль «Урал».
Поломка была серьезная, она могла помешать возвращению
в Иркутск в назначенный день. И тогда обратились к молодым
парням, позвали их срочно на помощь. Из полутора десятка
человек многоопытный водитель «Урала» выбрал двоих — и Сашу Ведерникова в том числе.

— Я бы с ним пошел в разведку, — сказал в заключение
Моторин.

Такая похвала из уст боевого офицера дорогого стоит.

… В аудитории Иркутского областного училища культуры
Саша показывал мне по телевизору и другие видеосюжеты.
Снимают ребята сами — концерты, репетиции. Очень понравилась
разыгранная ими шуточная инсценировка народного свадебного обряда
«Выбор невесты». Там было много
смеха, импровизаций, молодого задора.

В отличие от Саши Ведерникова у Димы Коробова есть и
мать, и отец. Он приехал в училище из Алзамая. На видео
везде рядом с Сашей.

— Дружите? — спросил я Диму.

— Да, — охотно отозвался он. — Саша — надежный товарищ.
Настоящий друг.

Стоящая со мной рядом миловидная девушка добавила:

— В группе Сашу уважают, считаются с его мнением.

Ну что тут сказать? Лишь одно: сирота — это не диагноз.
И не приговор. Сироты — такие же ребята, как и все.
Только со сложной, сломанной судьбой, подчас трудным
характером и постоянной готовностью защитить себя не
только словом, но и кулаком. Им надо помогать адаптироваться
к нормальной жизни. Тогда они вырастут полноценными гражданами
России. А талантами, способностями Бог их не обидел.