Вероятно, в связи с этим организаторы, опасавшиеся возможных провокаций экологов,
подстраховались, пригласив милиционеров, которые выделялись из пестрой
общественности форменной одеждой. Их невозможно было не заметить во время
регистрации, поэтому еще до начала слушаний представители прессы сгруппировались в
ожидании скандала.

Но после изучения списка людей, сидящих в президиуме, стало ясно, что «Транснефть» не
считает Иркутскую область трудным участком. Компания-заказчик была представлена
даже не руководителем департамента экологической безопасности, а ее старшим
специалистом Азатом Магдановым. Президиум «утяжеляли» заместитель председателя президиума Иркутского
научного центра СО РАН Игорь Бычков, взявший на себя ведение собрания, и вице-
губернатор Евгений Королев.

Сначала организаторы совершили попытку в прямом смысле усыпить бдительность
общественности получасовым фильмом, посвященным уникальности компании
«Транснефть», контролируемой государством. Изложить мысль о том, что все
более 50 тысяч километров нефтепроводов, по которым качается 93% российской нефти,
сделаны надежно, можно было и в более короткой презентации. К тому же фильм
изготовлен был не менее трех лет назад и содержал нелепицу вроде той, что тарифы на
прокачку нефти для компании назначает Федеральная энергетическая компания, хотя всем
известно, что до 2003 года этим занималась Федеральная энергетическая комиссия,
преобразованная в Федеральную службу по тарифам.

Основную часть доклада о воздействии проекта «Восточная Сибирь
— Тихий океан» на окружающую среду
представил главный специалист ОАО «Гипротрубопровод» Владимир Федоренко. Он
рассказал, что трубопровод рассчитан на транспортировку до 80 млн. тонн нефти в год.
Его первый этап предполагает организацию в 2008 году перекачки до 30 млн. нефти по
маршруту Тайшет — Сковородино. По территории
Иркутской области будет проложено 887 из 2297 километров трубы. Около 80% трассы, по словам
докладчика, будет проложено в гористой местности, а 54% — в сейсмозоне, где на
участках протяженностью 234 километра возможны землетрясения свыше 6 баллов.
Светлана Абакшина из компании «Сибнефтепром» дополнила своего коллегу, сказав, что
Иркутская область в случает реализации проекта может рассчитывать на ежегодные
налоговые поступления в объеме 35 млн. рублей. К тому же на строительные работы
компания готова привлечь 7 тыс. жителей региона (правда, никто еще толком не знает, что
станется с этими рабочими местами потом, т.к. на обслуживании трассы будет задействовано
только 400).

Затем началась дискуссия, которую господин Бычков предварил репликой, что
предметом обсуждения является участок на территории Иркутской области. Естественно,
эта установка была тут же оспорена, поскольку люди в зале собрались грамотные.
Действительно, без малого 900 иркутских километров предполагаемой трассы являются
едва ли не самыми беспроблемными. И основные вопросы экологов касались участка на
территории Бурятии, который тянется вдоль северной оконечности Байкала.

Первым взял слово директор Лимнологического института Михаил Грачев.

— Какова длина трубы в зоне водосбора бассейна Байкала? — поинтересовался он, явно
зная ответ на этот вопрос.

— 40 километров, труба минимально приближается к берегу на 800 метров, — ответил
Владимир Федоренко.

— Ответ неправильный, в водосборе проходит гораздо больший участок трубы.
Какова максимальная величина возможного разлива нефти?

— По территории Иркутской области — в пределах 450 тонн. А максимально 4 тыс.
кубометров.

— Учтено ли в проекте, что трасса проходит по Участку мирового наследия?

Вопрос несколько удивил докладчиков, ведь «трасса проходит за акваторией озера
Байкал». Затем ученый поинтересовался, какова же все-таки вероятность возникновения
аварии на трубопроводе. Выяснилось, что она составляет 0,04 аварии на 1 тысячу
километров. Для понимания общественности пояснили, что в среднем в году в
«Транснефти» происходит две аварии. А учитывая, что трубопровод «Восточная Сибирь
— Тихий океан» будет построен по технологии «труба в трубе», с применением особых техник
оповещения, аварии на трассе, по словам разработчиков проекта, исключены вовсе. Надо
сказать, что эти заверения несколько девальвировались в результате заявления Азата
Магданова, который сообщил, что в этом году аварий не было совсем,
несанкционированные врезы в «Транснефти» за аварии не считают. Однако не нужно
быть большим специалистом в нефтянке, чтобы понять, что кража нефти может иметь
последствия куда серьезнее, чем утечки во время нештатной ситуации.

«Сколько времени потребуется нефти, чтобы преодолеть расстояние 800
метров?» — тут же поинтересовались из зала. «Там приняты такие технические решения,
которые исключают возникновение аварий», — сказал Владимир Федоренко.

На этом месте к микрофону вышел Павел Разгуляев из 26-й школы. И задал вопрос о том, на
каком основании проводятся слушания, когда решением Хабаровского районного суда
результаты экологической экспертизы проекта были признаны недействительными. Все
понимали, этот рояль в кустах припрятала радикальная организация «зеленых» —
«Байкальская экологическая волна», выпустившая накануне пресс-релиз на эту тему. Но,
как заметил Азат Магданов, это решение суда еще не вступило в действие, так как
оспаривается «Транснефтью».

Так медленно, но верно общественность добралась до ключевого вопроса: почему был
изменен маршрут нефтепровода, ведь госэкспертизой был одобрен проект,
предполагавший прохождение трассы на расстоянии 40 километров от берега Байкала?
Ответ на него дал Владимир Федоренко. Предлагая маршрут, в «Транснефти» до конца не
знали сложность района, а он, как оказалось, имеет три трудных перевала выше 1300
метров, оползне- и лавиноопасен и так далее. В общем, строительство трубопровода по
заявленному ранее маршруту удорожает проект в два раза, выдал последним аргументом
Владимир Федоренко. Услышав признание о том, что компания решила сэкономить,
приблизив трубу к Байкалу, мой коллега съязвил:

— Но ведь о сложности выбранного вами маршрута говорилось еще в прошлом году. Не
получится ли так, что в результате изысканий еще через год потребуется вносить в проект
дополнительные изменения?

Михаил Грачев заметил, что экономия «Транснефти» может дорого ей обойтись. В случае
попадания нефти в озеро компания может просто перестать существовать. Он считает,
что выходом из ситуации могли бы стать комбинированные поставки, с использованием
железнодорожного транспорта. Представитель Института географии СО РАН не упустил
возможности укорить своих коллег за то, что те в свое время препятствовали принятию
закона о зонировании Байкальской водной территории, который ограничил бы
промышленную деятельность в районе Байкала. «Тогда бы мы не оставили
«Транснефти» шанса, — наличие плохого закона лучше, чем вовсе без закона», — отметил он.

К моменту, когда собрание было готово к обсуждению протокола, сопредседатель
общественной организации «Байкальская экологическая волна» Марина Рихванова взяла
слово и заявила, что считает слушания незаконными, и призвала всех покинуть зал в
знак протеста. Группа ее сторонников оказалась невелика и состояла в основном из
школьников. Но это не означает, что оставшиеся поддержали проект «Транснефти». «Если
мы сейчас одобрим этот проект, то сделаем ошибку, подобную той, что была сделана при
принятии решения о строительстве Байкальского ЦБК»,
— заявил представитель областного
совета профсоюзов в Законодательном собрании Иркутской области Валерий Лукин. Он
настаивал, чтобы в протокол внесли пункт о выносе трубопровода за пределы зоны
водосбора Байкала.

Его поддержал председатель президиума СО РАН Михаил Кузьмин, который также
считает, что зона водосбора Байкала должна быть защищена, в противном случае «любой
разлив нефти уничтожит объект мирового наследия». Он предложил
рассмотреть несколько вариантов трубопровода, включая «нулевой», то есть не
предполагающий строительство нефтепровода. Организаторам ни одно из предложений не
пришлось по душе. «Трубопровод не наша инициатива, мы выполняем решение
правительства, а проект разработан в рамках энергетической стратегии России, — строго
сказал Азат Магданов. — А что касается альтернативы нашему проекту, то в свое время
ЮКОС предлагал свой, так его экологи же и заблокировали».

И все-таки общественность настаивала на включении в протокол пункта о запрете
строительства трубопровода в зоне водосбора. Решили провести голосование. Можно по-разному относиться к общественным экологическим организациям, существующим на
деньги иностранных грантов, но, как показалось изначально, останавливать себя в порыве
защитить Байкал никто не собирался. «За» проголосовали 20 человек. А «против» намного
больше. Тут все и увидели парней, с виду похожих на классических пэтэушников, бодро
тянувших руки. В итоге выходило, что иркутская общественность одобрила проект.

— Да что ты — известный прием! Конечно, на такие тусовки водят «своих», уже по
окончании слушаний успокаивал меня Валерий Лукин. Уж кто-кто, а депутат трех
созывов, конечно, может с уверенностью рассуждать о кухне подобных мероприятий.