Очень жаль, что до сих пор не нашлось в Иркутске энергичного предпринимателя —
фаната бравого солдата Швейка. Именно в нашем городе, в переулке Ярослава Гашека,
должен стоять памятник этому скромному герою Первой мировой войны, чьи
приключения описаны на 57 языках и уже больше восьмидесяти лет являются лучшим
антивоенным памфлетом в мировой литературе.

Если сделать над собой небольшое усилие (то есть немножко приврать, потому что
достоверные сведения об этом отсутствуют), можно предположить, что местом рождения
Швейка и в самом деле является Иркутск, в котором в 1920 году Гашек поселился с
русской женой, Александрой Львовой. Здесь он служил в политотделе 5-й армии,
издавал газеты «Штурм — Рогам» («Наступление») на немецком и венгерском языках и
«Бюллетень политработника» на русском и сотрудничал в губернской газете «Власть
труда», ныне, если кто-то забыл, именуемой «Восточно-Сибирской правдой». Еще Гашек
издавал первую в мире газету на бурятском языке, выходившую под заголовком «Юр».
Да, кстати, еще он депутатствовал в Иркутском горсовете, на что я хотел бы обратить
внимание почтенных иркутских «думцев» (это я все намекаю на памятник).

Пять лет в военной России могли бы сделать из богемного пражского литератора
советского чиновника. Но не сделали. Гашек вернулся домой, где, кстати, получил
достаточно газетных издевок за свое двоеженство, так как все эти годы дома его ждали
жена Ярмила и сын Рихард. Затем был роман о Швейке, смерть автора и посмертная
слава.

Скучно и пошло исследовать формулу гениальности. Размышлять о том, что бравый
солдат Швейк не идиот, а зеркало, в котором отражается идиотизм войны, тоже, наверное,
не стоит. У настоящей литературы есть одно замечательное свойство: ее
«проглатываешь», не понимая, почему испытываешь такое
удовольствие, и страдаешь, когда книга прочитана до
конца.

Швейк не родился в Иркутске. Каюсь и признаю
это. Первый рассказ о нем Ярослав Гашек написал еще в
1912 году. Но это был совсем другой Швейк. А тот,
которого мы знаем и любим — я в этом абсолютно уверен, —
носит в себе кусочек иркутской жизни автора. И в этом
смысле бравый солдат Швейк чуть-чуть наш земляк. «Он
не поджег храма богини в Эфесе, как это сделал глупец
Герострат для того, чтобы попасть в газеты и школьные
хрестоматии. И этого вполне достаточно».

Может быть, стоит об этом подумать?