Милиция выявила в прошлом году на 23% больше, чем в
предыдущем, нарушений правил продажи спиртных
напитков. Санитарные врачи в 2002 году забраковали
145 партий бутылок с градусами, годом позже — 213, а
прошлогодний их улов составил уже 258 партий. Свою
лепту в борьбу с суррогатами внесло и упраздненное недавно
управление госторгинспекции, причем 2004 год также был
для его сотрудников наиболее урожайным на нарушения
(рост 13,2% в сравнении с предыдущим годом).

Здесь самое время сделать, что называется, хорошую
мину при плохой игре: заявить об усилении активности
контролирующих органов, которые не жалея сил бдят
за расстановкой сил на алкогольном фронте. Увы!
Анализ их деятельности, проведенный прокуратурой,
показал обратное: чем шире распространяется теневой
сектор этого вида хозяйственной деятельности, тем
почему-то меньше им интересуются стражи порядка. К
примеру, торговыми инспекторами в 2004 году проведено
356 проверок, а годом раньше их было почти вдвое
больше (632). Не только снизилась активность
ревизоров, они явно стали лояльнее к нарушителям: в
2003 году все-таки значительная часть
фальсифицированной продукции уничтожалась (а именно
— на 121 тысячу рублей), годом же позже инспектора
стали куда гуманнее: хотя преступивших закон ими и
выловлено больше, поднять руку на содержимое бутылок
контролеры не посмели (уничтожено суррогатов всего на
8 тысяч рублей). О причинах можно лишь строить
догадки.

Отсутствие рвения, когда дело доходит до борьбы с
некачественной и небезопасной водкой, характерно и
для сотрудников санэпиднадзора. Им тоже свойственно
сокращение из года в год числа проверенных точек
реализации спиртного ( в 2003-м — меньше на 706, в
прошлом году — еще на 313). В районах, где «катанка»
пользуется особой популярностью у населения —
Заларинском, Нижнеудинском, Иркутском, Тайшетском, Усть-Удинском,
Нижнеудинском, — как раз в большей степени
отмечается снижение активности санитарных врачей. В
Усть-Уде, как оказалось, у них нет оборудования
для исследования алкогольной продукции, в Качуге —
лаборатория не аккредитована. В Братске, Усть-Куте,
Тулуне сотрудники санэпиднадзора, похоже, так сильно
прониклись проблемами бизнесменов, спаивающих людей
самопальными напитками, что за два года ни разу не
поставили вопрос о приостановлении или аннулировании
их лицензий. А бывают случаи, когда санитарный врач «стесняется»
поставить в заключении свою подпись или проверяющий
под неразборчивой закорючкой не указывает должность.

Охранять государственную монополию на производство и
оборот алкогольной продукции с января нынешнего года
доверено криминальной милиции области. Видимо,
руководство ГУВД сочло, что усилий отдела по борьбе с
правонарушениями в сфере потребительского рынка,
преобразованного в 2004 году в управление,
недостаточно для контроля над ситуацией.
Действительно, во многих муниципальных образованиях
(городах Черемхово, Усть-Илимск, Зиминском,
Катангском, Мамско-Чуйском, Слюдянском, Тулунском,
Усть-Илимском, Шелеховском, Нижнеудинском районах)
милиция год от года все меньше интересуется
бутлегерами и продавцами «катанки». Например, в
Нижнеудинском районе число милицейских проверок в
2003 году сократилось на 30%, в 2004 — почти вдвое в
сравнении с предыдущим. В Тайшете сотрудники органов
внутренних дел считают, что с них достаточно почтить
своим присутствием комплексные мероприятия — здесь
за последние годы не составлено ни одного
административного протокола на нарушителей в сфере
оборота алкоголя. А в Свердловском административном
округе милиционеры в прошлом году «кинули»
сотрудников налоговых органов, не явившись на 24
запланированные совместные проверки из 28.

В то время как самопальную водку продают во всех
городах и весях, выявлять подпольные цеха стражи
закона не очень-то спешат: в Куйбышевском,
Октябрьском, Братском, Киренском, Катангском,
Зиминском, Тайшетском, Чунском районах таких
преступлений практически не регистрируется.

А вот еще одна замеченная прокуратурой характерная закономерность:
проверяющие из госторгинспекции, санэпиднадзора, милиции
бракуют и изымают фальшивую водку, не составляя, как
правило, протоколов изъятия. К чему, дескать,
разводить бюрократизм? Но куда же девается в таком
случае «катанка»? Прокуроры попытались отыскать ее
следы и выяснили, что «нехорошая водка» не поступала
в организацию «Востсиббытхимплюс», с которой заключен договор
о переработке или уничтожении изъятой из оборота
спиртосодержащей продукции. Оказывается, сотрудники
госторгинспекции и санэпиднадзора предоставляют
право уничтожать прибыльный товар самим владельцам торговых
предприятий. И остается только гадать: была она
вылита или выпита? В первое верится с трудом.

Милиционеры тоже легко нашли повод не сдавать изъятую
водку в «Востсиббытхимплюс»: далеко везти. И вместо того,
чтобы инициировать этот вопрос, они якобы сами
уничтожают «огненную воду». Попробуй теперь проверь,
не проданы ли изъятые бутылки в другом месте и не
причастны ли к этому люди в погонах. Могли они хотя бы
документы об уничтожении составить? Но, видимо,
решили, что и так сойдет. Действительно, им многое
сходит с рук. Например, после предоставления
владельцами товара необходимых бумаг полагается
изъятую продукцию им вернуть — но документы о таком
возврате обычно отсутствуют. Надо полагать,
возвращать уже бывает нечего — градусы быстро
испаряются, когда за конфискацию спирта берутся
сотрудники органов внутренних дел.

Вот только один из подобных казусов. При проверке
Свердловского РУВД установлено, что на склады
временного хранения передан 331 литр спиртосодержащей
жидкости. Однако бутылок там не оказалось. А в объяснительной
ответственный за это дело остряк прокомментировал
ситуацию так: «Помещение алкогольной продукции на
склад временного хранения подразумевает передачу ее
на ответственное хранение владельцу». Милиционеры
просто пустили изъятые бутылки повторно в незаконный
оборот и по сути признались в этом. И подобных фактов
бесследного исчезновения изъятой из оборота
высокоградусной продукции прокуратура выявила немало.
В УВД Ангарска, к примеру, ни на один литр,
конфискованный у торговцев, не нашлось документа,
подтверждающего факт его уничтожения.

Правда, за последние два года больше нарушителей стало
привлекаться к административной ответственности. Но
по неграмотности милиция порой направляет протоколы
не мировым судьям, как положено, а в органы, которые
решения принимать не полномочны (такие факты были,
например, в Ангарске, Усть-Куте, Братске). А еще чаще
материалы неправильно оформляются, не содержат
доказательств виновности — и судьям приходится
возвращать их на доработку. В таких случаях
сотрудники предпочитают просто махнуть на эти дела
рукой — и нарушители уходят от ответственности. В том
же Ангарске в прошлом году судьи возвратили 73
неправильно оформленных протокола, а повторно,
после исправления ошибок, к ним вернулось только 27.
В Нижнеилимском РОВД все 40 направленных на
доработку материалов были «положены под сукно». В
Свердловской и Усть-Удинской милиции материалы об
административных нарушениях куда-то испаряются (прямо
как та конфискованная водка): из РОВД они по
документам уходят, а в суд не поступают. Выявлены и
случаи нарушений судьями сроков рассмотрения
материалов — результат тот же: виновным удается
избежать ответственности.

Да и при самом удачном раскладе, когда судья все-таки
налагает на нарушителя штраф, тот отнюдь не торопится
его платить. В среднем добровольно оплачивают штрафы
лишь 70% виновных. А в некоторых городах и районах
и того меньше: в Ангарске — 13%, в Падунском РОВД —
20%, почти столько же — в Иркутском и Усольском, чуть
больше (41%) — в Тайшетском. И никто за этим не
следит.

Неудивительно, что при такой безнаказанности
суррогаты продаются на каждом шагу. В селах и
небольших городах, где прожиточный уровень низок,
хорошую водку и вина пить вообще не принято —
слишком дорогим считается это удовольствие. В Тайшете
за милую душу употребляли до недавнего времени
средства для ванн «Мечта-1» и «Мечта-2», которые были
по сути гольным спиртом (до 88%) с парфюмерной
отдушкой. Прокуратура области трижды вносила
представления в адрес руководителей Бирюсинского
гидролизного завода, который гнал эту мечту для
алкоголиков без всякой лицензии и продавал
по дешевке, пока не добилась прекращения бурной, но
незаконной деятельности.

Сегодня в продаже есть любые продукты — были бы
деньги. Но самым ходовым товаром повсюду является
водка. В иной деревне хлеба может в лавке не
оказаться, но «беленькая» непременно найдется. В
Ольхонском районе, например, на торговую точку,
реализующую алкогольные напитки, приходится девять
жителей. Но не только в глубокой провинции, даже в
областном центре зачастую вина, коньяк, водки
продаются без сертификатов соответствия,
товарно-транспортных накладных, импортные напитки к
тому же без справок к грузовым таможенным
декларациям. Откуда приходят бутылки и что в них на
самом деле залито — тайна, покрытая мраком.

А расхлебывать все это в прямом и переносном смысле
приходится покупателям. Часто добросовестным, которые
пьют не средства для ванн и не самогонку из-под
полы, а идут за бутылкой в магазин. Только это ведь
еще не гарантия, что они не отравятся. По данным бюро
судебно-медицинской экспертизы и органов статистики,
в прошлом году в области зарегистрировано 1036
случаев отравлений фальсифицированной алкогольной
продукцией. По этой причине за год умерло 1274
человека (50 на 100 тысяч населения). В некоторых же
городах и селах уровень смертности намного превышает
среднеобластной: в поселке Мама — 310 случаев на 100
тысяч населения (269 в районе), в Балаганске — 302
(253 в районе), в Култуке — 163, Нижнеудинске —
137, Слюдянском районе — 128, Бодайбо — 110.

А многих ли привлекли к уголовной ответственности за
изготовление и продажу отравы? За три года, с 2002 по
2004, по фактам незаконного оборота спиртосодержащей
продукции возбуждено всего 112 дел, в суд передано
70, и лишь по 37 уголовным делам состоялись
обвинительные приговоры. Такое вот соотношение: более
тысячи смертей в год — и единицы преступников
наказаны, да и то условно. Например, к двум годам
лишения свободы условно, с испытательным сроком
приговорена Заларинским районным судом Шевакова,
торговавшая самопалом на дому. Октябрьским судом так
же условно наказаны Джаббаров, начальник пункта приема
стеклопосуды, и его приемщица Черемных. Компания была
в сговоре: он приобретал технический спирт, она
разбавляла водой и продавала. Экспертиза показала,
что в бутылке, проданной при контрольном закупе за 13 рублей,
был денатурат, опасный для жизни при употреблении
внутрь.

Столь гуманные приговоры мало пугают преступников,
получающих огромную прибыль при продаже самопальной
водки, — они остаются на свободе и обычно
возвращаются к тому же бизнесу, разве что
становятся осторожнее. Некоторых вообще оправдывают.
Такое, например, случилось с Мозолевским — приговор
Бодайбинского городского суда кассационная инстанция
оставила в силе. А причиной реабилитации обвиняемого
в сбыте крупных партий фальсифицированной водки стали
грубые ошибки следствия: выемка товара была
произведена до возбуждения уголовного дела — и все
эксперты и протоколы следственных действий не
признаны судом как доказательства.

Закон, по мнению прокуратуры, слишком лоялен к
торговцам поддельных алкогольных напитков, и
уголовную ответственность за преступления,
предусмотренные ч. 1 ст. 238 УК РФ (хранение,
приобретение, перевозка в целях сбыта, сбыт
небезопасной продукции), следовало бы ужесточить. Но
мало того — и единой судебной практики по этой
статье УК, официального толкования по ее применению
нет: многие, например, считают, что тот, кто
непосредственно продавал, хранил, перевозил товар, не
является субъектом преступления. Такое разночтение
тоже не способствует эффективности борьбы с
незаконным оборотом алкоголя. Как и слишком короткий срок,
установленный законодателем для привлечения нарушителей и
административной ответственности: трудно успеть за
это время провести все экспертизы и собрать
доказательства.

Еще одно предложение прокуратуры Иркутской области
касается выпуска непищевой спиртосодержащей
продукции: следует, по ее мнению, ужесточить порядок
согласования технических условий, которые
разрабатываются самими изготовителями.

Пока же и закон, регулирующий производство и оборот
алкогольной продукции, и борьба с его нарушителями не
соответствуют сложившейся в регионе ситуации:
суррогаты, которыми насыщен рынок, представляют
серьезную угрозу здоровью и жизни населения.