Только в чем каяться актрисе, которая с честью и достоинством служит
театру более сорока лет, считает свою профессию предназначением,
ради которого родилась на свет? Она всегда была и остается женщиной
с сильным характером, не сгибающейся под грузом обстоятельств, не
злословящей и не отзывающейся о людях дурно. Тамара Ивановна
твердо знает: если кого-то проклянешь, это проклятие к тебе же и
вернется. Слова материальны, разбрасываться ими нельзя. В актерских
работах она бывает разной — нежной и жестокой, незащищенной и
агрессивной, счастливой и страдающей.

Нет, раздвоения личности у Панасюк не бывает — на сцене одна, в
жизни другая. Наверное, на сцене просто невозможно скрыть свой
характер. Как ни перевоплощайся, трудно быть злой,
если добра, да дурнушкой не прикинешься, если природа
наделила незаурядной внешностью. Зрители любят
Панасюк не только за светлые образы ее героинь, но и
за красоту, которая притягивает и манит. Усталое лицо
актрисы и сегодня кажется прекрасным, глаза светятся,
выдавая негаснущий внутренний огонь, темперамент, ее
взрывной характер и умение усмирять его.

Тамара Панасюк не проста. Непростым было и ее детство,
начавшееся в годы войны на Украине и продолжившееся в
ссылке, в зоне поселка Китой, рядом
со строящимся тогда Ангарском. Раньше она почти не
рассказывала, что пришлось пережить. Сегодня время
другое, да и годы заставляют обернуться назад,
вспомнить своих мощных по силе духа дедов, отца,
сосланного на каторгу в Магадан, и мать — жену «врага
народа», последовавшую в сибирскую ссылку.

На Украине и после войны девчушке трудно было понять, где свои, а
где чужие. Помнит перестрелки русских и бендеровцев, трассирующие пули,
проносящиеся над крышей их дома, стоящего в лесу. Помнит, как с дедом
Даниилом Марковичем ездила на опознание тела дяди,
который был бендеровцем. Страшно ей не было, когда ночью дед светил
фонарем в лица убитых, а она говорила: «Нет, это не дядя Володя». Тогда
девчушка не понимала, что такое смерть и почему дядю надо искать ночью.
Днем могли прийти русские и не позволили бы забрать его, чтобы похоронить по-
человечески.

Другой дядя, Ананий, служил в Советской Армии, был разведчиком, вернулся с
войны героем. Ему повезло: ни одна пуля не задела
его, ни одной царапины. Иная доля досталась
отцу Тамары, раненый, он
попал в немецкий плен. Отец бежал из лагеря.
Белорусский крестьянин за обещанный хлеб и продукты
привез его на Украину. После войны его арестовали,
били, добиваясь, чтобы он сознался в том, что служил
бендеровцам. Спасла от расстрела очная ставка, на
которой бендеровцы за своего его не признали. Но свой
Магадан, 15 лет каторги, отец все же получил.

Мама, понимая, что судьба ее тоже решена, учила дочку: «Если придут за мной,
беги с младшими братишкой и сестренкой в лес, иначе вас заберут в детский
дом». Девчушка так и сделала, когда маму арестовали. Дед по материнской
линии Григорий Павлович ночью пришел за детьми, забрал к себе. Тамару
оформил как свою младшую дочь.

В 1951 году пришли и за семьей деда, не пожелавшего вступить в колхоз.
Он вычитал в газетах высказывание Ленина о том,
что вступление в колхоз — дело добровольное. Оказалось, не совсем, не помогло и
то, что он исправно платил налоги. Семью увезли на вокзал, охранники с
собаками загнали всех в вагон, до отказа набитый людьми. Тамаре достался
уголок на верхней полке, где она в зарешетчатое окно видела только
мелькающие столбы. Решила посчитать их, много
насчитала, но сбилась со счета. Сколько горя и унижения
видели люди в дороге, длившейся 16 дней…

Привезли их в Китой. Тамару поразило убожество поселка, с покосившимися
домами, некрашеными заборами, грязными ребятишками.

Тамара пошла в школу. Учительнице сказала, что она сослана
незаконно и что фамилия ее не Клочко (по деду), а Панасюк. Учительница
молча посмотрела на девочку и записала так, как она сказала. Так и жила под
двумя фамилиями: в комендатуре, где надо было отмечаться каждый день,
называла одну, в школе отзывалась на другую. Был в ее школьном детстве
эпизод, который она помнит до сих пор.

Как-то Тамара была дежурной, вытерла доску и села за парту. Класс ждал прихода
пионервожатой и завуча. Вдруг она поняла, что теребит в руках тряпку. Решила
избавиться от нее, не раздумывая, бросила к доске. Но тряпка, словно
нарочно, совершила странную траекторию, задела лампочку и
только потом приземлилась в нужном месте.

Предательское раскачивание лампочки заметили пришедшие гости: «Кто это
сделал? Такое мог совершить только враг народа». У Тамары от страха
зазвенело в ушах, все тело сковало, она решила промолчать. Стали спрашивать
у ребят, кто это сделал. Поставили всех на ноги, предупредив, что
будут стоять до тех пор, пока провинившийся не сознается или одноклассники
не выдадут «врага». Ребятишки стояли час, другой, стояли до темноты. Никто
не предал Тамару…

После смерти Сталина жить стало легче. Когда пришел назначенный срок,
семье было разрешено вернуться на Украину. К тому времени в Майск, где дед
успел соорудить насыпной дом, приехала мама, строившая железную дорогу в
Тайшете, и отец, освобожденный из своей магаданской каторги. Уехали все
родственники, Тамара решили идти своим путем.

Прочитав в газете объявление о том, что драматический театр производит набор
в студию, она решила подать документы. Стала проходить
положенные туры, здесь-то и заприметил ее режиссер Черемховского театра. Он
решил не ждать, когда Тамара станет дипломированной актрисой, пригласил на
работу сразу, пообещав, что профессиональному мастерству научит во время
репетиций.

В Черемхове она проработала два года. Потом была стажировка на Иркутском
телевидении и поступление в ТЮЗ. Тамара встретила там Виктора Егунова,
ведущего артиста театра, вышла за него замуж, родила дочурку Наташу. Вскоре
они вместе перешли на работу в драматический театр. Тамара понимала, что без
образования будет нелегко, и решила параллельно учиться и
работать. Утром постигала основы актерского мастерства в театральном
училище, вечером переносила полученные знания на сцену. Так длилось
четыре года.

Если перечислять роли, сыгранные Панасюк, наверное,
понадобится не один лист бумаги. Вспоминается ее Полли Пичем в
«Трехгрошовой опере», Инна в «Традиционном сборе», Шафак в «Ночи лунного
затмения». Надо признаться, когда Панасюк начинала работать в
драматическом театре, ей поручали роли умных, тонких и нежных
девушек, которых постоянно бросали мужья или возлюбленные. На
сцене она рыдала искренними, горючими слезами, покоряя ими своих
партнеров по сцене и зрителей, сопереживающих сценическому горю
Тамары.

Еще при жизни Александра Вампилова, присутствовавшего на
репетициях спектакля «Старший сын», ей довелось сыграть роль
Макарской. Позднее, когда драматурга не стало, — Кашкину в «Прошлым
летом в Чулимске». В пьесах Вампилова не было незначительных или
проходящих ролей. Те, что выпали на актерскую судьбу
Панасюк, были объемными, повествующими об одиночестве женщины,
о ее несостоявшейся или неразделенной любви.

Пьеса «Звезды на утреннем небе» была прорывом в репертуаре театра,
основывающемся в середине 80-х годов на классике или социально
значимых пьесах. Галин предложил театру драматургический материал
иного содержания. О девицах легкого поведения, сосланных во время
Московской олимпиады за 101-й километр. Панасюк в спектакле играла
Анну, пожалуй, самый отчаянный и самый милосердный образ в этой
пьесе. Актриса на сцене в проявлении чувств своей героини
переливалась как ртуть, была отчаянно разбитной и удивительно
доброй, а в общем, заблудшим созданием.
Успех в этой роли у Панасюк был
ошеломляющий. Ее даже приглашали в Вашингтон сыграть Анну. Увы…

Поездка в Америку пришлась на другое время. Тамара Ивановна выступила там
совсем в другом спектакле и другой роли. Анну в «Звездах…» она играла в
Польше, во многих городах России, где театр гастролировал в 80-е годы. К
родителям на Украину она ездила каждый год, останавливаясь в Москве
специально, чтобы ходить по театрам, смотреть самые значительные спектакли,
ставшие сегодня классикой советского театра.

В середине и конце 90-х годов на сцене Тамара Ивановна была
Гурмыжской в «Лесе» Островского, Раневской в «Вишневом саде»
Чехова. В 1998 году она была названа женщиной года.
Это звание и эти роли ей дороги, как
дороги и образы, которые она сыграла в антрепризных спектаклях
режиссера Вячеслава Кокорина. С Владом Казименко она играла в
спектакле «Сорри» роль странной женщины, предпочитающей работу
санитарки в больнице эмиграции в Израиль. С Виталием Венгером в
«Бульварном романе» ее героиня, бывшая красавица, собирает пустые
бутылки, чтобы хоть как-то существовать: «Жизнь, в общем-то,
проиграна…»

Проиграна на сцене у героини, а в жизни у Тамары Ивановны Панасюк все
в порядке. Она замужем за солистом балета Владимиром Сумкиным и
бабушка трех внуков, которых подарила ей Наташа. Хлопот и забот у нее
много. Но Тамара Панасюк — актриса! Ее основная
забота сегодня — найти роль, ту единственную, которая
вновь заставит ее плакать на сцене, вызывать у
зрителей сопереживание.

Все это будет в творческой
судьбе актрисы, вступившей в возраст, в котором
настала пора не только разбрасывать, но и собирать
камни.