Как они сами оценивают социально-психологический климат
в зоне? Оказалось, что половина осужденных, отбывающих
наказание в колониях, вполне довольны сложившейся там
атмосферой. Почти 40% из них отметили, что лагерный
быт их даже устраивает, а 15% считают, что в последнее
время в местах лишения свободы улучшилось питание.

Однако треть осужденных назвали обстановку в своей колонии
напряженной. В зоне и сегодня существует сложная воровская
иерархия: попавшие сюда люди волей-неволей распределяются
на блатных, мужиков, обиженных и т.д. и т.п. Далеко
не во всех колониях проявляют терпимость к тем, кто
стоит внизу иерархической лестницы. Ничего не имеет
против активистов, сотрудничающих с администрацией,
лишь треть отбывающих наказание. Остальные «красноповязочников»
терпят с трудом. Особенно часто возникают конфликты
в ангарских колониях N 2 и N 7. По мнению самих сидельцев,
провоцируют их как блатные, так и активисты, а уживаться
мирно они просто не умеют.

Все это свидетельствует о низком рейтинге администрации
зоны, которой часто не удается справляться с влиянием
воровских авторитетов. Во многих колониях (NN 2, 3,
6, 7, 15) большая часть осужденных отметила, что у них
сложились неудовлетворительные отношения и с сотрудниками
системы исполнения наказаний. Лишь в одном учреждении
(исправительной колонии N 4 общего режима, расположенной
в с. Плишкино) 80,8% отбывающих срок написали в анкетах,
что больше всего доверяют начальнику и именно от него
ожидают защиты, если случится какая-либо неприятность.
Возглавляет это учреждение полковник внутренней службы Анатолий
Чичигин, личность, по всему видать, очень неординарная:
именно из-за него в прошлом году часть арестантов СИЗО-1
устроила голодовку, страшась, как бы их не отправили отбывать
срок в красной зоне, где блатные не имеют абсолютно
никакого влияния; и именно эту колонию вскоре после акции
протеста посетил комиссар Совета Европы Альваро Хиль-Роблес,
который заметил, что доброжелательную атмосферу и улыбки
на лицах одетых в робу людей подделать невозможно.

К сожалению, во всех остальных колониях осужденные не
очень-то склонны доверять начальству да и не всегда
могут попасть к нему на прием. А что еще хуже, в этих
учреждениях не ждут защиты ни от правоохранительных
органов (им доверяют лишь 5% опрошенных), ни от правозащитников
(8,8%). В Ангарской воспитательной колонии несовершеннолетние,
судя по анкетам, в трудных ситуациях предпочитают обращаться
к психологам. Взрослое же население зоны часто затрудняется,
к кому лучше пойти со своей проблемой — к начальнику
или авторитету из блатных.

Начальник ГУИН полковник Павел Радченко считает, что роль
воспитательной службы в исправительных учреждениях
до сих пор остается низкой, а сотрудники, особенно начальники
отрядов, не выполняют, по его мнению, функциональные
обязанности, как положено, на все 100%, плохо организован
прием по личным вопросам руководителями. Все это мешает
кардинально изменить психологический климат, снять напряженность
в зоне.

Правда, это лишь одна сторона вопроса. Другая: в последние
годы, с изменением (в основном в сторону смягчения)
уголовного и уголовно-процессуального законодательства,
демократизацией суда, так называемый спецконтингент
стал более агрессивным и жестоким. Людей, попавших в
криминальную компанию случайно, теперь, как правило,
не отправляют за колючую проволоку. Реальным же лишением
свободы наказывают по большей части тех, кто загремел
на скамью подсудимых по «тяжелой» статье или совершает
не первую ходку в зону, никак не желая перевоспитываться.
Справляться с более дерзкими, хитрыми и организованными
подопечными — этому сотрудникам ГУИН надо еще научиться.