О методах цивилизованной «обороны» мы беседуем с
руководителем Иркутского областного общественного
антикоррупционного центра Владимиром Наумовым.

— Владимир Алексеевич, на ваш взгляд, каков
сегодня уровень коррумпированности властей и в чем
причины этого явления?

— Очень высокий. От правового государства мы сегодня
находимся даже дальше, чем в неспокойном 91-м году. Я не
хочу сказать, что все это время потеряно. Прогресс в
движении к демократическому обществу был, но очень
маленький. Сейчас же начался регресс. Ибо главным
инструментом в борьбе с коррупцией является свободная
пресса. А ее, к сожалению, у нас почти нет, что очень
благоприятно для процветания чиновничьего произвола. Не
все чиновники продажны, есть среди них и порядочные
люди. Но все-таки многие имеют дополнительный доход
посредством взяточничества…

Лично я сравниваю коррупцию с раковыми клетками.
Общеизвестно, что они в определенном количестве есть в
любом здоровом организме. И как только их число начинает
опасно увеличиваться, организм включает иммунозащитные
механизмы (клетки-хелперы и клетки-киллеры). Упростив,
можно сказать, что хелперы распознают «врагов», киллеры —
убивают. Если происходит сбой, хелперы перестают
работать, либо киллеры начинают уничтожать «своих» —
раковые образования становятся злокачественным. Что
касается гражданского общества, то, на мой взгляд, роль
хелперов в нем исполняют журналисты, роль киллеров —
правоохранительные органы, а злокачественная опухоль —
это коррумпированные чиновники. Если продолжать
аналогию и сравнивать Россию с организмом, то ее
иммунная система дала сбой, и раковые метастазы
расползлись по всему телу.

— Надежда на выздоровление еще есть?

— Есть, к примеру, проект под названием
«Общественная экспертиза». Эта идея не нова, и суть ее
заключается в том, что в каждом регионе деятельность всех
депутатов и чиновников, начиная от губернатора, должна
оцениваться по балльной системе специальной комиссией, в
которую войдут независимые политологи, социологи,
экономисты, юристы и журналисты. Эта комиссия будет
создавать своего рода репутационную картину. Например,
сколько запросов сделал тот или иной депутат, какие
поддержал законопроекты, в каких махинациях был замечен
и т.д. Итоги работы комиссии публикуются в СМИ.
Подобный опыт уже есть в нескольких регионах России.

— Вы думаете, таким образом удастся сменить
настроение в обществе?

— А почему нет? Мне доставляют огромное
удовольствие два проекта газеты «Вечерняя Казань».
Первый называется «Чтоб я так жил», второй — «Чтоб я так
ездил». Из номера в номер в них публикуются фотографии
коттеджей, особняков, автомобилей, которые принадлежат
чиновникам из администрации президента Татарстана и
мэрии Казани, а также данные по их заработной плате. Это
вызвало резонанс, и власть предержащие стали более
дисциплинированными. Ведь репутация, что для политика,
что для бизнесмена, — самое важное.

— Среди предпринимателей бытует мнение, что бизнес
без взятки — это деньги на ветер. Вы не боитесь, что ваша
деятельность вызовет недовольство со стороны
иркутских бизнесменов?

— Я отвечу так: хорошо, ты умеешь давать взятки, а
придут твои наследники, которые не включены в этот
процесс? Тогда все твои труды будут пущены по ветру
твоими же менеджерами, у которых нет моральных устоев —
ведь они в курсе, какими методами работал ты. Нашему
обществу еще далеко до стабильности, ситуация в любой
момент может поменяться не в лучшую для тебя сторону —
сменится власть, например. Или найдется тот, кто
предложит чиновнику большую сумму, чем ты. Сегодня
преступники, имеющие связи в ФСБ или прокуратуре,
вынудили твоего партнера продать бизнес за копейки, завтра
придут к тебе. Это дорога в никуда. В Библии написано: не
строй свой дом на песке. А предприниматели,
поддерживающие взяточников, как раз этим и занимаются.

Не знаю, как скоро, но процесс сворачивания деловой
активности населения при таком раскладе, как сегодня,
обязательно произойдет. Ведь в России нет понятия
«священность частной собственности». У нас, как во
времена Ивана Грозного, государю принадлежит не только
жизнь поданного, но и его имущество. Возможно, аналогия
хромает, но принципиального отличия я не вижу. Даже
президент отметил, что нужно большое мужество, чтобы
заниматься сегодня мелким и средним бизнесом. Подумать
страшно, сфера экономики, которая должна давать
огромную часть национального дохода, в России прозябает.
Мелких и средних предпринимателей не поддерживают ни
закон, ни государство, ни общество.

— Разве?

— У наших людей сложился стереотип: раз человек
зарабатывает большие деньги, то обязательно нечестным
путем. Когда убили Павла Чекотова, много иркутян
посочувствовали его семье? А между тем пусть неосознанно,
но все мы пользуемся плодами его трудов — каждая
иркутская семья как минимум раз в месяц посещает рынки,
появившиеся благодаря Чекотову… Потенциал недоверия
наших сограждан к представителям бизнеса вырос во время
приватизации, когда вместо обещанных правительством
дивидендов россияне получили дырку от бублика. Тогда же
махровым цветом расцвела и коррупция. Но вместо того,
чтобы сегодня цивилизованно решить проблему, снять
копившееся все эти годы напряжение, государство
предлагает нам какие-то чекистские суррогаты.

— Вы имеете в виду «дело ЮКОСа»?

— Самое адекватное, что могло сделать правительство
для того, чтобы вернуть средства, разворованные во время
приватизации, это пригласить мировых экспертов, чтобы те
оценили справедливость приватизационных сделок и,
возможно, определили суммы, которые должны доплатить
собственники появившихся в процессе приватизации
компаний в государственную казну. Я уверен, никто из
олигархов и спорить бы не стал. Вместо этого у нас
проводится масштабное разрушение национальной
экономики, а главное — национального согласия. Причем
меня удивляет наивность наших сограждан. Они искренне
верят в справедливость происходящего. Верят, что если
будет ликвидирован «ЮКОС», то все они вдруг станут богаче и
жизнь наладится. Почему Ходорковский, который показал
себя эффективным управленцем, сидит в тюрьме, а
Абрамович, вкладывающий российские деньги в британский
футбольный клуб, — «белый и пушистый»? Именно такая
избирательность и создает благоприятную почву для
коррупции.