Я остановился на опушке
и в бинокль стал рассматривать лес за поляной. Так и
есть: олени, обогнув поляну, вышли на тот же уровень
хода, взяли то же направление и пошли дальше. Чем она
им не понравилась? Срезав угол, сделанный оленями, я в
своих наблюдениях ничего не теряю, тем более что олени
там, похоже, даже не останавливались. И я пошел напрямик
через поляну к их следам. Снег в начале апреля был еще
высок, но с поверхности уже занялся настом толщиною
до трех сантиметров. Скоро наст достигнет пяти и более
сантиметров; по утрам он станет очень прочным, и тогда можно будет
идти на лыжах, не погружаясь вовсе. Такой наст экологи
называют железным.

Сделав десяток шагов через поляну, я услышал сильный
короткий шум под ногами.
Одновременно сантиметров на десяток снег
подо мною просел, в нем прочертилось несколько быстрых
трещин, и все стихло. А-а-а! Знакомо — это просела прочная
корка наста. Незнающего может и напугать. Неужели олени,
которым это дело, конечно, не могло понравиться, каким-то
чувством уловили, что наст висит над рыхлым снегом?
Может быть, определили по цвету — наст темнее обычного
снега, хотя это едва заметно. В лесу такого почти не бывает,
но вот на открытом пространстве в апреле — обязательно.
Наста на поляне лежало, наверное, с полутонны, кое-где
под собственной тяжестью он уже провалился.

Преследовал я оленей до входа их в ущелье, откуда выходила
река. Ее берегом лежит их путь в подгольцовье. Пройдя
еще с километр по следам, я обнаружил крошечный ручеек,
судя по всему, незамерзавший всю зиму. Стоял запах сероводорода;
в этом районе целая река в отдельные зимы на сотни метров
не замерзает и распространяет на всю округу сей запашок.
Теплые сероводородные ключи греют ее и со дна, и с
берегов. Но вот об этом ручейке, куда меня привели олени,
мы не знали. По следам было видно, что животные, сворачивая
со своего направления, подходили к месту выхода ручейка
из-под крутого склона и пили водичку с «душком». Вокруг
были лежки — звери отдыхали на берегу «душистого» ручейка.
Дальше по следам идти смысла не было, я убедился, что
олени уже начали весеннее перемещение и по своей лыжне
повернул обратно.

Подойдя к той поляне, я увидел у себя под ногами отважно,
медленно, целеустремленно шествующую малость, очень
похожую на паука. Но таких бесстрашных героев я видел
и в относительно теплые дни февраля! Существо это
шестиногое, а значит — насекомое. Профессор Иркутского
университета Андрей Фетисов однажды сказал студентам:
«Если вы встретите слона на шести ногах — это насекомое!».
Кстати, сейчас энцефалитного клеща даже в печати называют
насекомым. Это неверно, у него восемь ног, а значит,
он родня паукам. Шестиногий путешественник оказался
не одиночкой, немного дальше поверхность снега и даже
моя лыжня просто темнели от обилия движущихся и просто
прыгающих вертикально вверх отчаянных крошек. Их было
невообразимое количество, многие размерами тела не достигали
и трех миллиметров, это так называемые снежные блошки.

Кроме них здесь были насекоминки покрупнее — жуки-стафилиниды,
их было меньше. То-то сюда собралась вся пернатая рать
лесная: от синиц, гаечек, поползней, кедровок до соек.
Вон, сколько еды! Только мелкая она, едва ли накушаешься
и за световой день. Солнечное тепло сквозь снег чуть
подогрело землю, она очнулась, радостно вздохнула и отправила
наверх своих подданных, тоже проснувшихся насекоминок,
посмотреть, как там: скоро ли растает белый властелин
зимы. Насекомых было так много, что мне не сразу удалось
набрать котелок чистого снега для чая. Из прошлых наблюдений
я знаю, что на ночь они сквозь пористый снег вернутся
домой.

Лоси в это время еще никуда не спешат, они живут на
том участке долины, который выбрали для зимовки. След
такого постояльца пересек мой путь уже после меня, и
я решил пройти, чтобы определить, какого он пола и возраста.
Идти долго не пришлось, на поверхности наста лежал
один рог, на нем пара капелек запекшейся крови. Как
известно, копытные тайги кто еще осенью, кто весною
рога — мужское свое отличие — ежегодно сбрасывают.
Этот лось молодой, поскольку рог маленький, аккуратный
— два всего-то отростка. Второй рог, может быть, уже
сброшен — сами они отваливаются, стоит задеть за что-нибудь,
без особого усилия со стороны хозяина. Оглядывая в бинокль
лежащий передо мною склон, я увидел и хозяина. Вид у
него забавный: в сторону от ушей нелепо торчал лишь
один рог, второй был у меня в руке. Не сегодня — завтра
зверь лишится и его. Тогда некоторое время он будет
походить на лосиху.

Вчера был очень теплый апрельский день и снег в лесу
у поверхности размяк. Ночью же приморозило, и вот он,
«железный» наст — и лютый враг, и закадычный друг
таежным обитателям. Волк, рысь, росомаха и многие другие
животные пошли на охоту словно по «асфальту»; лоси же,
изюбри, северные олени, козули, если кто погонит их, —
проламывают жесткую корку наста, края которой, как стеклом,
режут им ноги. В это время копытные ходят мало, берегут
ноги. Но в некоторых местах наст столь прочен, что выдерживает
и лося, и медведя, они оставляют на «асфальте» только
царапины.

Предполагая пересечь долину Сосновки, я спустился с
длинного пологого склона и сразу же увидел два следа:
лось — прыжками, медведь — за ним. Ясно, что медведь
только что покинул берлогу; упустить случай найти ее
я не мог и отправился по этим следам «в пяту». И прошел-то
всего с километр. Медведь вылез сегодня на рассвете
и, прежде чем отправиться в «даль туманную», выправил
некоторые хозяйские заботы. В пяти-шести метрах от берлоги
он сломал несколько маленьких елочек, каждую переломил
пополам (я представил себе, как он ломал их «через
колено» с видом озабоченного хозяина) и, сложив вместе,
засунул во вход, удачно его замаскировав. Вот и откажи
медведю в сообразительности даже в долгосрочном прогнозировании
событий, ведь он спрятал берлогу от возможного конкурента
грядущей осенью! Известно, что медведь занимает иногда
чужую берлогу, если ее, конечно, не замаскировать вот
таким тщательным, талантливым способом… А может быть,
это знак, что у нее есть хозяин и его право надо уважать.

… Лося медведь увидел, только что закончив эту работу.
И сразу же бросился за добычей. Поскольку лось, судя
по следам, пошел прыжками, а не знаменитой рысью,
было ясно, что расстояние между ними было небольшим
и они видели друг друга. Обследовав берлогу, в которой
выразительно пахло зимовщиком, измерив камеру, описав
окружающий ландшафт, я пошел выяснить, чем закончилась
погоня. Делать это надо было крайне осторожно, медведь
у добычи очень опасен. Но наст на этот раз спас лося
— не проваливаясь, зверь добежал до обтаявшей речной
террасы и, конечно, сразу же оторвался от преследователя.

Время «железного» наста однажды подарило мне случай,
объясняющий «наблюдения» некоторых «очевидцев» следов
снежного человека. Снег уже был невысокий, и я ходил
по тайге без лыж. Для поиска признаков весеннего пребывания
лосей на участке долины горной речи я устроил простенькую
стоянку дня на три. Уходил утром, возвращался к сумеркам.
Однажды, после очень теплого дня, когда снега повсюду
быстро таяли, подходя к своему шалашу, я увидел огромные,
почти в полметра длиною, следы человека! Они вели от
моего жилища в ту сторону, куда утром я ушел. Стало
не по себе, что же это за пришелец здесь бродит? Что
за гигант? И где он сейчас? Но догадка пришла быстро:
это же мои утренние следы! Яркое солнце разогрело снег,
и они расползлись во все стороны. Так увеличивает свои
следы и летняя грязь у таежного ключа, не раз видел.
Отсюда рукой подать до следов снежного
человека, вон, их «видят» даже на Кольском полуострове!
Особенно часто можно видеть «следы йети» весною в период
так называемого распара, когда днем по тайге на лыжах
не пройдешь и сотни метров — снег мокрый до самой земли.
Лавину в эту пору спустить ничего не стоит. Чтобы не
попасть в распар снега (середина дня), со стоянки я
вышел на рассвете. Иду уже часа три, теперь мне надо
пересечь этот крутоватый склон, поросший редкими соснами…

Сначала я ничего не понял: деревья вдруг медленно и
беззвучно поплыли вверх по склону, а под ногами вслед
за этим явственно зашуршало. Глянул под ноги: я медленно
еду вниз по склону, хотя лыжи направлены поперек его.
Мгновенно обожгла догадка: я спустил лавину! Сейчас,
стремительно набирая скорость, снег захватит меня и понесет
вниз. Лыжи уже скользят по оголившейся траве, они почти
неуправляемы. Вот-вот накроет пластом идущего сверху
снега. Рывком бросившись вниз по склону, я изо всех
сил обнял первое попавшееся на пути дерево,
так что навалившийся снег не смог оторвать меня от спасительного
ствола. Он понесся вниз, ломая все сухостоины и валежины
на своем пути, обламывая нижние ветви деревьев, отдирая
от земли отдельные глыбы камня. В самом низу поднялся
грохот, взметнулось облако снежной пыли, и все стихло.
Убедившись, что сверху снега больше не будет, и потеряв
интерес дальше идти поперек склона, я, отойдя назад,
стал спускаться к месту, где лавина остановилась, погибла.
Да-а-а-а, зрелище запоминающееся! Что бы от меня осталось,
не успей я обняться с сосной… Не припомню, чтобы кого-то
еще в целой жизни я так крепко обнимал!

Эффектно, как всегда, обставила свою гибель лавина —
грозный властелин гор.