«Я прожила счастливую жизнь, — говорит моя собеседница, заслуженный работник
культуры, Таисия Дмитриевна Минина, в прошлом — заведующая парикмахерским цехом
академического драматического театра им. Н. П. Охлопкова, —
я занималась любимым
делом в любимом мною театре: это ли не счастье?!»

В ее трудовой книжке всего две записи: принята на работу и уволена в связи с выходом
на пенсию. Случай по нашим временам редчайший. Только одно место работы. И, конечно,
поговорка «Человек ищет, где лучше…» не про нее.

В пятнадцать лет придя в Иркутский драматический, она осталась в нем навсегда.
Попав в него случайно, по совету подруги матери, она, видимо, интуитивно вышла на
дорогу, судьбой предначертанную только для нее. А как известно, случайного в нашей
жизни ничего нет. Все случайное, оказывается, давно запланировано нашей судьбой.

«Шел суровый 1943 год, война. Брат был на фронте. Старшая сестра заболела
туберкулезом. Материально жили очень плохо. Папа был не в силах прокормить нас.
Получал мало. Я решила пойти работать, помогать семье. На работу меня принимал
директор театра Осип Александрович Волин. Пройдут годы, его имя станет легендой,
войдет в анналы истории театра Охлопкова, в Театральную энциклопедию. Он был не
просто директором, он «коллекционировал» труппу, приглашая в театр только самых
интересных, ярких артистов. Свой театр он любил до самозабвения. Любил свою работу,
был высокоэрудированным руководителем, любил и ценил людей, с которыми работал,
но и спрашивал по всей строгости. Ленивых и безответственных не терпел.
Его и побаивались,
но и любили и уважали. Человеком он был справедливым, готовым помочь, поддержать.
Принимая во внимание мой юный возраст при приеме на работу, он отнесся ко мне по-
отечески, подбодрил, пожелал успехов. Приняли меня ученицей в гримерно-
парикмахерский цех. Им руководил тогда Трофим Иосифович
Ковальский, человек
утонченный, большой мастер своего дела.

Кладовая памяти хранит огромное количество встреч с разными режиссерами,
актерами, с людьми производственных цехов театра. Одни не оставляют глубокого
следа, другие запоминаются надолго, иногда на всю жизнь. Осип Александрович, а затем
и Трофим Иосифович были для меня первыми представителями мира театра, о котором я
раньше ничего не знала. Театральный мир был для меня далек, закрыт, неведом. Впервые
оказавшись в нем, я попала в атмосферу творчества, интересных и ярких личностей,
которые в те годы работали в театре, впоследствии ставшем моим родным домом.
Особенно важно, когда в первые годы работы тебя согревает чье-то доброе слово, совет,
улыбка.

Иркутский драматический конца сороковых и в пятидесятые представлял коллектив
ярких творческих индивидуальностей с высоким уровнем актерского мастерства. Театр
тогда называли «сибирским МХАТом». В нем трудились великолепные мастера: Н.
Харченко, Е. Баранова, А. Павлов, Г. Крамова, А. Руккер, К. и Р. Юреневы,
А. Терентьев, П. Маляревский, А. Шатрин, В. Лещев, В. Головчинер и многие
другие интереснейшие личности. Эти художники в самом высоком смысле слова
составили гордость и славу Иркутского театра им.
Охлопкова. Они были целой эпохой. Все не похожие друг на друга, но объединенные
любовью к своему делу, радостью служения иркутской сцене. Вот с такими
большими актерами мне пришлось работать, многому у них учиться, наблюдать их в
работе. Ковальский не жалел времени, показывал и рассказывал все секреты
парикмахерского искусства, премудрости гримерно-постижерного мастерства. Я быстро
многому научилась, хотя что-то приходило с годами, с опытом».

Вот что пишет о Таисии Дмитриевне Мининой нар. арт. РФ Виталий Венгер в своей
книге «Монолог актера»: «Я почти всегда прихожу в парикмахерский цех с набросками,
эскизами или подробным описанием необходимых «растительностей» или парика. С
заведующей гримерно-парикмахерским цехом Таисией Дмитриевной работать было
всегда легко и интересно, если приходишь к ней подготовленный, с конкретными
предложениями, а не с дежурными, ничего не говорящими: «какие-нибудь усики,
паричок…»

Сама Таисия Дмитриевна, прошедшая хорошую практическую школу больших
мастеров, говорит, что подолгу беседовала с актерами, выясняя, какой им нужен грим,
парик, отталкиваясь от образа, от персонажа, которого будет играть актер. Путем проб и
экспериментов вместе находили нужные «элементы» в облике того или иного героя. И из
ее цеха актер выходил всегда удовлетворенный находкой, которую она могла отыскать,
подсказать, ведь умело найденная деталь, краска в облике персонажа всегда помогают
актеру раскрыться, найти характер, какие-то особенности поведения героя.

Сколько париков, волосяных накладок, оригинальной формы усов и наклеек, бровей,
ресниц сделано за ее сорок четыре года работы в театре!
Многие актрисы, уехав из Иркутска, долго еще писали ей письма
и просили сделать и прислать накладные ресницы. В магазине тогда купить их было
невозможно, а в других театрах таких специалистов кудесниц не оказывалось.

— Интересных, добрых людей было в моей жизни немало, — говорит Таисия
Дмитриевна, — но вот этот эпизод из первых лет работы в театре запомнился особенно.
Трофим Иосифович Ковальский и его жена пригласили меня и еще двух девочек-учениц к
себе в гости. Время военное, голодное. В желудке постоянно урчало от недоедания.
Пришли. Нас радушно встретили, усадили за стол, накрытый белой крахмальной
скатертью. На нем уже стояли различные закуски: икра, колбаса, нарезанная тоненькими
изящными кружками, еще какие-то кушанья. Всего понемногу, но очень красиво и
изысканно. И тут внесли на большом подносе целую гору пирожков
— золотистых,
аппетитных, пахнущих необыкновенно. У нас, голодных и бедных девчонок, вечно
недоедавших, закружилась голова от всего этого гастрономического великолепия. С собой
нам дали пакеты, вложив и в них пирожки, чтоб угостить родных. Вкус и аромат этих
пирожков я ощущаю до сих пор, хотя прошло более шестидесяти лет с того дня…

Война закончилась когда мне было семнадцать лет. Рано утром я шла в театр и,
проходя мимо рыночной площади, где и сейчас находится Центральный рынок, услышала,
как передали по радио: «Победа! Война окончена! Германией подписан акт о
капитуляции». Что тут началось! Прохожие кидались в объятия друг другу, поздравляли,
целовались, плакали.

Годы идут, а все прожитое живет в памяти, не уходит, да и не хочется, чтобы уходило.
Я помню свой первый приход в театр, помню последний… Честно говоря, до сих пор
тяжело переживаю уход, он был для меня очень болезненным, мучительным. Я и сейчас
живу воспоминаниями о театре, перечитываю книги, написанные нашими актерами: В.В.
Лещевым, В.К. Венгером, В.П. Егуновым. В театре прошла вся моя жизнь. Театр всегда
был и остается для меня всем, мой родной Иркутский драматический им. Охлопкова. Там
работали люди, которых давно нет, но я храню их в своей памяти. Сейчас работают те, кто
помнит меня и кого я никогда не забуду.

Всякая область искусства — а работу Таисии Дмитриевны Мининой все, кто знал ее по
театру, работал с ней, считают настоящим мастерством и искусством
— предполагает не
только яркое дарование, труд, преданность и увлеченность своим делом, но и еще что-то
необъяснимое, неуловимое, что составляет его волшебство и тайну, а применительно к
отдельному художнику — уникальность его дара. Об этом даре говорят все актеры театра,
работавшие с Таисией Дмитриевной. В чем он, этот дар, простыми словами не
расскажешь. Быть может, в таланте любить. И не просто любить, а до жертвенности, до
самозабвения. Любить работу, людей, жизнь. Настоящий талант никогда нельзя объяснить
до конца, он не поддается обычным определениям.

Время от времени, рассказывая, она вздыхает, смотрит в окно. За окном совсем другая
жизнь, другие люди, другие радости и печали… Время безжалостно уносит дорогих ее
сердцу людей все дальше и дальше, и, глядя на эту женщину, я не задаю ей вопроса,
который так и просится сорваться с губ. Она, поняв мое молчание, отвечает мне на него
сама: «Я готова отдать всю себя, если опять все будет так, как было…»