Премьера «Золушки» в музыкальном театре — событие
долгожданное. Уже несколько лет с успехом идет на
этой сцене «Щелкунчик». Мелькнула, «как мимолетное
видение», и, к сожалению, надолго исчезла из
репертуара «Тщетная предосторожность». Периодически
появляются на афише театра «Вечера балета»,
свидетельствующие о растущем потенциале иркутского
балета. И вот, наконец, премьера «большого»
трехактного спектакля, интерес к которому
подогревался и тем обстоятельством, что «Золушка»,
кажется, никогда не ставилась в Иркутске, не
привозили ее и изредка гастролирующие в нашем городе
балетные труппы.

Принадлежность балетов Прокофьева к классическому
наследию сейчас ни у кого не вызывает сомнения. Но в
отличие от образцов старинной балетной классики, как
правило, существующих в канонических редакциях,
освященных традицией, «Золушка» до сих пор является
«живым наследием»: изобретательность музыки,
программная для композитора, ее образная
неисчерпаемость вновь и вновь побуждают
балетмейстеров к самостоятельному творчеству.
Известно множество хореографических версий этого
шедевра Прокофьева — от балета-феерии Р.Захарова (в
духе помпезной стилистики «советского ампира») до
недавней петербургской постмодернистской постановки
А.Ратманского.

Людмила Цветкова предложила собственную интерпретацию
музыки, автор которой признавался: «Хотя сказка о
Золушке существует у всех народов, мне хотелось показать
ее как настоящую русскую сказку». Позволим себе
уточнить: как русскую балетную сказку, в которой со
времен Чайковского бесхитростные сюжеты, благодаря
гениальной музыке, обретают лирическую наполненность
и философскую глубину.

Л.Цветкова — балетмейстер, умеющий внимательно
вслушиваться в музыку: в танце воплощаются не только
пленительные мелодии Прокофьева, но и прихотливая
ритмика аккомпанемента, нюансы оркестровки. Именно
музыкой рождены и поэтические высказывания главной
героини, и гротескная пластика ее злой мачехи,
взбалмошных сестер, и волшебный мир феи и ее
сказочной свиты, и иронически стилизованные в духе
«галантного» века танцы придворных.

Исходя из возможностей труппы, очень
немногочисленной, но мобильной (почти каждый артист в
этом спектакле является исполнителем нескольких
ролей), балетмейстер предлагает более камерное, по
сравнению с известными постановками, решение балета.
Отказавшись от большинства дивертисментных эпизодов
(«времен года» в первом акте, нескольких танцев на
балу — во втором, «путешествий» принца — в третьем),
Л.Цветкова добивается непрерывного развитие действия.
Балет не только радует красивыми танцами, но и
заставляет постоянно следить за ходом событий. Так, в
сцене сборов Золушки на бал неторопливый парад фей
времен года заменен динамичной композицией с участием
сказочных помощников феи — симпатичных гномов; их с
увлечением танцуют учащиеся детской балетной студии
театра (педагоги — М.Демьяненко и М.Стрельченко).

Вообще, режиссерское решение спектакля продуманно и
умело выстроено. По-настоящему волнуют финалы —
кульминации каждого акта. Непривычно, но убедительно
решена знаменитая сцена с боем часов. Вместо
задуманного композитором шествия карликов,
олицетворяющих неумолимое время, перед нами своего
рода «стоп-кадр», «крупный план» Золушки и Принца —
короткий лирически напряженный диалог, быть может,
навсегда расстающихся героев.

Соавторами балетмейстера в работе над спектаклем
стали артисты — исполнители как главных партий, так и
ролей второго плана.

Золушка Марии Стрельченко — не просто идеальная
сказочная героиня, в чем-то она неуловимо похожа на
современных «девушек с характером». Она, конечно же,
милая и мечтательная (какой и виделась композитору),
но порой и озорная, и даже решительная, умеющая
постоять за себя и за отца. В первых сценах
непосредственность героини, ее по-детски угловатая
грация переданы мягкими, естественными интонациями
современной пластики. На этом фоне классические
пассажи Феи в строгом исполнении Татьяны Садовой
звучат действительно «музыкой сфер». И превращение
Золушки в принцессу — это прежде всего ее
преображение в балерину, изъясняющуюся на языке
виртуозного классического танца. Элегантным партнером
героини в дуэтах, построенных на череде красивых
сложных поддержек, является Сергей Полухин в партии
Принца.

Одной из безусловных удач спектакля стало выступление
в «бенефисной» роли Шута Вячеслава Гладких. Уверенное
владение техникой прыжков и вращений, точное чувство
стиля, свобода сценических импровизаций и юмор
(вспомним и роль Танцмейстера, сыгранную им в этом же
спектакле) делают артиста настоящим любимцем публики.

Неизменным успехом у зрителей пользуется и
появление комедийного трио — Мачехи и сестер Золушки
(Марина Демьяненко и Наталья Гладких), каждая из
которых наделена ярко очерченным характером,
переданным средствами танца: неуклюже-размашистые
жесты одной из сестриц забавно дополняются семенящей
пластикой другой. Вся эта троица даже по-своему
трогательна: вечно ссорящиеся сестры на самом деле
неразлучные подружки, а их матушка, этот монстр в
юбке, нежно привязана к своим «крошкам». Юрию
Щерботкину в роли Мачехи нигде не изменяют чувство
меры и хороший вкус (что далеко не всегда отличает
актеров, исполняющих женские роли в балете, коих
сейчас появилось великое множество).

Украсило спектакль и участие в нем известных солистов
театра — В.Попова в роли отца Золушки и народного артиста РФ
Н.Хохолкова в роли Короля, которые, кажется, вполне
органично чувствуют себя на балетной сцене.

Музыка балета прозвучала в исполнении оркестра театра
под управлением
Н.Сильвестрова. И несмотря на то, что сложнейшая
партитура Прокофьева пока не освоена во всей глубине
и блеске, нельзя не порадоваться тому, что оркестром
все же взят этот важный творческий рубеж.

Заслуженные аплодисменты не раз вызывало и оформление
балета, в особенности стильные костюмы Н.Убрятовой, а
также работа художника по свету, заслуженного работника
культуры РФ Г.Мельника, создавшего в спектакле
настоящую феерию.

Герои нашей «Золушки», явившись в начале балета в
качестве оживших персонажей музыкальной шкатулки,
рассказали старую, как мир, но вечно новую историю о
любви. О поисках девушки-мечты и ожидании прекрасного
принца, о суетности вздорных страстей и тихой, но
неодолимой силе терпения и доброты. На премьерных
спектаклях в зале было много детей и подростков.
Воспитанные на мельтешащих «мультиках», всевозможных
«шоу» и «спецэффектах», они завороженно смотрели
длинную, неторопливо рассказанную традиционным
языком сказку — и в этом, наверное, была главная
победа театра.