— Недавно в прокуратуре области прошла коллегия, на
которой подведены итоги минувшего года. Вы можете
похвастать какими-то успехами в расследовании тяжких
преступлений?

— Похвастать? При такой напряженной обстановке?
67560 преступлений за год, рост на 2,3%. Хуже всего то,
что такая динамика сохраняется и в нынешнем году: в
январе рост составил уже 6,3% по области, а в Иркутске
он чуть не втрое выше — 18,5%. Какой канал
телевидения ни включишь, какую газету ни откроешь —
всюду смерть, трупы. У нас только нераскрытыми остались в
прошлом году 200 умышленных убийств. Да прибавьте
сюда 120 преступлений по статье 111 части 4 —
причинение тяжкого вреда здоровью со смертельным исходом,
а это по сути те же убийства…

— Нельзя же взваливать ответственность за такое
положение только на плечи следователей прокуратуры?

— Но и уходить от нее мы не собираемся: именно наши
сотрудники ведут расследование тяжких и особо тяжких
преступлений. Мы, конечно, принимаем меры по
активизации и повышению качества этой работы:
организуем обучение, комплектацию, стажирование
следователей и заместителей прокуроров, изучаем дела
в областном аппарате и т.п. Благодаря этим мерам
количество расследованных прокуратурой тяжких
преступлений против личности и должностных в прошлом
году значительно увеличилось — на 603. Да и в суд мы
направили на 770 уголовных дел больше. При этом
сократилось число прекращенных дел и оправдательных
приговоров.

— То есть качество следственной работы прокуратуры
повышается. А почему же на динамике убийств это никак
не отражается? Так разве бывает?

— Ну, во-первых, отражается. Я ведь говорил о
большом остатке нераскрытых особо тяжких
преступлений. Этот показатель, к сожалению, сбить не
удается. А вот число зарегистрированных убийств
сокращается — примерно на 70 в год. Скажем, в 2003
году их совершено в области 1132, а в прошлом —
1059. И это отнюдь не стихийный процесс: сегодня
цифра упала, завтра сама по себе поднялась…

В минувшем году следователями прокуратуры
только в суд направлено свыше 800 дел об убийствах и
около 500 — об умышленном причинении тяжкого вреда
здоровью со смертельным исходом. И дела-то какие!
Все больше становится сложных, многоэпизодных,
связанных с бандитизмом. Возьмите банду Фирсова,
совершавшую преступления в Тулунском, Нижнеудинском
и Куйтунском районах: к уголовной
ответственности привлечено 15 человек, предъявлено
обвинение в совершении 33 преступлений, в том числе 6
убийств. Сейчас интенсивно работаем по делу о банде,
совершившей пять умышленных убийств в Ангарске и
Усолье, завершаем расследование убийства
политтехнологов партии «Родины». В мае трое
обвиняемых, ранее, как выяснилось, уже совершивших
преступления в Нижнеудинске и Омске, предстанут перед
судом. Из громких дел можно еще вспомнить убийства
двух девочек в Усть-Кутском районе, трех женщин в
Свердловском районе Иркутска, шестерых молодых людей
в Братске — производство по ним скоро будет окончено.
В этом полугодии направляем в суд дела небезызвестных
Скрипника и Бердуту, которым вменяется организация вооруженных
групп в городах области. 14
обвиняемых сейчас знакомятся с материалами
уголовного дела перед передачей в суд.

Это все нашумевшие дела, которыми активно
интересовалась пресса. Мы же не делим преступления на
громкие и проходные: за каждым ведь человеческое
горе. А безнаказанность ведет к совершению других
преступлений. Это мы хорошо понимаем, и убийства
прошлых лет не выпускаем из поля зрения: в прошлом
году их раскрыто 35, годом раньше — 38. Так что
кривая убийств не случайно неуклонно идет вниз. Но
ни в коей мере не хочу сказать, что уже все
исчерпывающие меры приняты.

Например, вместо того, чтобы упреждать тяжкие
преступления, мы часто бьем по хвостам: когда
убийство уже совершено — тогда мы его расследуем. А
прокурор должен понуждать милицию возбуждать
уголовные дела превентивного, профилактического
характера: по угрозе убийством, побоям, нанесению
телесных повреждений, даже и не повлекших тяжкий вред
здоровью. Расследование таких дел — вовсе не мелочь,
как часто кажется сотрудникам. Пусть нарушитель не
получит большого срока, пусть мера пресечения не
будет связана с лишением свободы, но он не должен
почувствовать безнаказанность, утвердиться в ней. И я
вам должен сказать, что необоснованные отказы в
возбуждении уголовных дел носят довольно
распространенный характер в нашей области: прокуроры
ставят на учет тысячи таких дел. А шестерых сотрудников
милиции в прошлом году мы даже привлекли к
уголовной ответственности за укрытие преступлений.

— Какую бы оценку выставили вы за борьбу с
преступностью в нашей области? На «четверку» усилия
правоохранительных органов тянут, если брать по
пятибалльной системе?

— Нет, я бы отметку «хорошо» не поставил.
Количество зарегистрированных, особо тяжких,
нераскрытых преступлений в Иркутской области говорит
о том, что в организации этой работы еще очень много
недостатков.

— Как наша область выглядит в сравнении с другими
регионами?

— Можно ли Иркутскую область сравнить, скажем, с
Курской? Да у нас в одном Ангарске или Братске больше
преступлений регистрируется! А вообще на коллегии в
Генеральной прокуратуре по итогам года отмечалось,
что у нас положение понемногу выправляется, качество
следствия стало выше. Но то, что в какой-то области
показатели хуже, чем у нас, вряд ли может успокоить, сами
понимаете…

— Раз вы так самокритично настроены, скажите
откровенно, что вас больше всего сегодня беспокоит?

— Наша головная боль — пропавшие без вести. Год от
года все больше людей исчезает. Скажем, в 2003 году
зарегистрировано по области 4310 таких случаев, в
прошлом — 4,5 тысячи. Эту информацию мы анализируем
ежедневно. Конечно, среди пропавших много беглецов из
детских домов, которые потом находятся, есть
алкоголики, наркоманы, бомжи. Но немало фактов, когда
человек уходит из дома и не возвращается, — и мы
подозреваем самое худшее: что это связано с
убийством. Прокурор области издал распоряжение
ежедневно отслеживать, чтобы уголовные дела в таких
случаях возбуждались своевременно. Мы в прошлом году,
например, возбудили 106 дел по статье 105 УК
«Умышленное убийство», потому что с большой долей
вероятности можно было предположить, что в отношении
пропавших совершены преступления. К сожалению, в 17
случаях предположения эти подтвердились — люди были
убиты. Остальные почти девяносто исчезнувших не
найдены ни среди живых, ни среди мертвых.

— Не говорит ли это о том, что убивать стали более
профессионально и заметать следы так, что и концов не
найдешь? Среди исчезнувших без вести могут быть,
наверное, и жертвы заказных убийств?

— Не исключено. Ведь не только мы своих следователей
учим, но и преступный мир совершенствует
профессиональный уровень. Наши противники
анализируют, координируют действия. Многие
группировки демонстрируют, надо сказать, отличную
организацию. Недооценивать их силу глупо. И меры надо
принимать адекватные. Чтобы выйти на новый, более
высокий уровень расследования преступлений особой тяжести,
в том числе связанных с бандитизмом, была создана
рабочая группа, ежемесячно проводятся
совещания с участием сотрудников правоохранительных органов Иркутской
области: и прокуратуры, и ГУВД — в том числе УБОП, транспортной
милиции, ФСБ. На таких совещаниях анализируются
результаты расследования и оперативного сопровождения
наиболее важных уголовных дел, в их числе и заказные
убийства. В прошлом году, к сожалению, четыре таких
преступления, среди них и убийство Павла Чекотова,
остались нераскрытыми.

— По статистике, дел областной подсудности
рассмотрено в прошлом году меньше. Наверное, можно
сделать вывод, что с организованной и рецидивной
преступностью в области стали бороться все-таки
хуже…

— Я бы объяснил это проще. Во-первых, изменением законодательства.
В декабре 2003 года из статьи 105 (умышленное убийство)
исключен признак неоднократности, поэтому часть уголовных
дел направлена на рассмотрение не в областной, а в районные
суды. Во-вторых, в связи с ремонтом помещений переносились
сроки судебно-психиатрических экспертиз, а соответственно
и сроки следствия в конце года пришлось продлевать примерно
по 40 делам. Зато в январе-феврале обвинительные заключения утверждаю
практически каждый день. За эти два месяца областным
судом рассмотрено с вынесением приговора 21 уголовное
дело. Это все дела, сложные для доказывания: многие
преступления совершаются, как правило, в условиях неочевидности,
к ним хорошо готовятся. Поэтому наша задача, повторю,
— не отставать от жизни, укреплять кадры, повышать профессиональный
уровень.

— Да ведь у вас в следователях одни юнцы. Только-только
со студенческой скамьи.

— Да, большинство сотрудников имеют стаж до трех лет,
у них нет еще ни большого опыта, ни житейской мудрости.
Их надо учить и им надо помогать правильно организовать
работу. Поверьте, этим есть кому заняться: у нас в области
опытные прокуроры и заместители. Так что в подавляющем большинстве
наши следователи работают интенсивно и грамотно. А кто
не может так работать — уходит.

Недавно мы подвели итоги конкурса, лучших по профессии
наградили. И среди них оказались не только опытные, с большим
стажем сотрудники — следователь по особо важным делам
облпрокуратуры Дмитрий Мещеряков, направивший в
суд самое крупное в прошлом году бандитское дело, старшие
следователи Ольга Лиходеева и Сергей Лалетин из Черемхова,
но и совсем, можно сказать, юнцы — Александр Крутиков из
Зимы, Антон Соколов из Тулуна, Алексей Обыденнов из Тайшета.
Да не стоит, наверное, перечислять фамилии: у нас таких
сотрудников — молодых, энергичных, способных — большинство.