Скоро их число пополнится долгосрочной (до 2015 года)
программой развития лесной отрасли Приангарья, главной
целью которой является повышение эффективности
использования лесных ресурсов. Для нас это тем более важно,
что примерно 30 процентов от общего числа работающих в
большей или меньшей степени связано с лесопромышленным
комплексом Иркутской области.

Некоторые эксперты, основываясь на теоретических расчетах,
утверждают, что валовая прибыль государства в «деревянных»
рублях, полученная при грамотной (выделено мной — Г.К.), а
значит, максимально эффективной эксплуатации лесных
ресурсов России, может быть сопоставима с прибылью в
пресловутых нефтедолларах, которую государство получает
сегодня, распродавая невосполнимые углеводородные запасы
страны. Однако, при прочих равных величинах, «деревянная»
прибыль благодаря стабильности, обеспечиваемой
возобновляемостью лесных ресурсов, может (опять же в
теории) значительно превзойти сегодняшний экономический
эффект от продаж нефти и газа.

С этой точки зрения мы находимся в очень выгодных условиях:
Иркутская область — самый богатый лесом регион самой
лесной страны Евразии. Даже соседний Красноярский край,
значительно превышающий Иркутскую область по площади,
заметно уступает нам по запасам лесных ресурсов. О других
регионах и вовсе говорить не стоит. И рубим мы тоже больше
всех в России. В 2004 году, к примеру, по данным Георгия
Трифонова, заместителя главы администрации области,
курирующего лесной сектор экономики, по всем видам рубок
мы заготовили более 20 миллионов(!) кубометров древесины.
Но это далеко не предел. Если исходить из объема
среднегодового прироста древесины, рубить у нас можно в два
с лишним раза больше. Расчетная лесосека Иркутской области
составляет аж 52,7 миллиона кубометров. Одной только
древесины хвойных пород, которая особенно высоко ценится
на международном рынке, можно заготавливать ежегодно до 35
миллионов кубометров. И, заметьте, без ущерба для живой
тайги. Это нефть и газ никогда не заполнят подземные пустоты,
образовавшиеся после их добычи. А лес — он растет.

Все было бы легко и просто, да проблема в том, что теория и
практика суть вещи разные. Теоретическая возможность
рубить леса в два раза больше без ущерба для нашей тайги с
практической возможностью не совпадает. А потому на
практике мы, оставляя нетронутыми огромные массивы
старых, перестойных лесов в глубине тайги, нещадно вырубаем
остатки леса вблизи железных и автомобильных дорог, чтобы
на прокладку новых коммуникаций не тратиться. Губернатор
Борис Говорин посетил на прошлой неделе Усть-Удинский
район и столкнулся с типичным фактом: на территории
сельского лесхоза, расчетная лесосека которого чуть-чуть
превышает 40 тысяч кубометров древесины в год, фактически
заготавливается… около 80 тысяч кубов. При этом из леса
вывозится только деловой кругляк. Даже балансовая древесина
— основное сырье для целлюлозной промышленности —
бросается на деляне по причине «невыгодности». А это уже не
бизнес. Это самоедство, прямое уничтожение леса. Не стану
повторять слова губернатора, сказанные им там, на месте, в
адрес организаторов и исполнителей этих конкретных
лесозаготовок, замечу лишь, что прозвучало из его уст даже
предупреждение, что в худшем случае такое
предпринимательство может и тюремной камерой закончиться.

Георгий Трифонов был с губернатором в той поездке и
подтверждает типичность увиденного. Соглашаясь с
расчетными объемами лесосеки области и возможностью
значительного наращивания лесозаготовок, он, тем не менее,
вовсе не считает увеличение объемов рубок ни
первоочередным, ни главным направлением развития лесной
отрасли. Областная исполнительная власть намерена включить
в программу совсем другие приоритеты. На одной из
февральских встреч с журналистами Г. Трифонов заявил: «Нас
не интересует процесс увеличения объемов лесозаготовок в
чистом виде. В первую очередь нас интересует вопрос
комплексного использования лесных ресурсов и глубокой,
насколько позволяют современные технологии,
переработки заготовленной древесины. Мы должны
торговать не круглым лесом, а готовой лесопродукцией».

Георгий Акатьевич никогда не говорил мне этого напрямую,
но из разных разговоров в разное время я пришел к выводу, что
древесина, в понимании заместителя главы администрации
области, хоть и главный, но далеко не единственный лесной
ресурс. А потому не всякое дерево срубить выгодно, зато
всякое срубленное дерево, по его убеждению, должно быть
максимально полно использовано в дело и принести выгоду не
только тому, кто его срубил, но и тому, кто живет на
территории, где это дерево срублено, и стране в целом. Сегодня
это уже не столько личный принцип Трифонова, сколько
вектор деятельности областной администрации по развитию
лесного сектора экономики области. На это были нацелены, в
частности, инвестиционные проекты, предложенные к
реализации на территории нашей области участникам
Байкальского экономического форума в сентябре прошлого
года. Важные особенности этих проектов — освоение новых
лесосырьевых баз в глубинке и комплексное, по полному
циклу, использование лесных ресурсов, чтобы «от вершка до
корешка» и до посадки нового дерева взамен срубленного.

Больших и малых проблем, снижающих эффективность
эксплуатации лесного фонда области, чрезвычайно много.
Лихорадочные метания от одной к другой, как и попытки
решить их все разом, обречены на провал: не хватит ни сил, ни
средств. Кроме того, далеко не всегда является очевидным, что
есть причина проблемы, а что — ее следствие. Сбор,
классификация информации, выявление причин типичных
проблем в лесном секторе экономики области, определение
приоритетов в их решении, общий анализ ситуации для
выработки наиболее рациональных решений и разработки
долгосрочной программы развития лесной отрасли были в
минувшем году в числе главных направлений работы
областных чиновников, курирующих лесной сектор. На
основании выводов, сделанных по результатам комплексного
анализа, везде, где это возможно, принимались оперативные
меры для решения проблем. В том числе и оригинальные, в
других регионах России не опробованные, на уровне
эксперимента.

Получалось не все. По ряду причин, прежде всего из-за
«прорех» в российском законодательстве, не удалось, к
примеру, создать лесную биржу, благодаря которой
предполагалось решить или, как минимум, снизить остроту
солидного пласта проблем. Некоторые меры, принятые
областной исполнительной властью и другими структурами,
оказались на деле менее эффективными, чем рассчитывалось
изначально. Но наработанная практика не бывает бесполезной:
отрицательный результат — тоже результат. В реальной
ценности иркутского опыта для России в целом мне довелось
убедиться на совместном совещании Федерального агентства
лесного хозяйства (Рослесхоз), органов государственной власти
пяти субъектов федерации Байкальского региона и аппарата
полномочного представителя Президента РФ в Сибирском
федеральном округе.

Совещание то состоялось в Иркутске в начале февраля и, хочу
это подчеркнуть особо, не было ни парадным, ни дежурным.
Оно было хорошо подготовлено, поэтому стало по-настоящему
рабочим. Пустые слова проскакивали, но их было немного. А в
основном — продуманные, насыщенные информацией доклады,
обоснованные претензии и замечания в адрес различных
структур, включая федеральную власть, много вопросов и
реальная полемика. Георгий Трифонов тоже выступил. Не с
докладом и даже не с заранее написанным выступлением, а,
скорее, с краткой информацией о практике решения типичных
лесных проблем в Иркутской области. Говорил минут семь-
восемь, не больше. Но в конце совещания при согласовании
заранее подготовленного текста протокола в него было
внесено 10-12 поправок и дополнений, едва ли не половина из
которых основывалась на информации Георгия Трифонова о
практическом опыте Иркутской области. Многих, включая
заместителя руководителя Рослесхоза Михаила Гиряева,
заинтересовал, в частности, опыт создания в нашей области
лесной милиции.

Незаконные вырубки — беда всех лесных регионов страны, а не
только нашей области. Георгий Акатьевич оценил результаты
первого года работы лесной милиции весьма критично. По его
мнению, на формирование этого подразделения, подбор
кадров, решение материальных и территориальных вопросов,
определение подходов к организации охраны лесов от
расхищения и других проблем потребовалось больше времени,
чем полагали изначально, а результативность пока оставляет
желать лучшего. Полученные результаты уже тщательно
проанализированы. Отчет заслушан на административном
комитете при губернаторе области, и на основании сделанных
выводов готовятся дополнительные распорядительные
документы, направленные на повышение эффективности
работы лесной милиции. В соответствии с дополнением,
внесенным в протокол совещания по этой теме, практические
наработки иркутян теперь будут изучены Рослесхозом и,
возможно, рекомендованы к распространению по стране. Но,
судя по живому интересу, проявленному участниками
совещания, не исключаю, что подготовка к формированию
аналогичных подразделений в других субъектах федерации
Байкальского региона может начаться уже сейчас, еще до
получения официальных рекомендаций Рослесхоза.

Наиболее сложные проблемы развития лесопромышленного
комплекса области, снижающие эффективность бизнеса,
обычно возникают на стыке интересов различных ведомств.
Поэтому для разрешения противоречий распоряжением
губернатора была создана межведомственная комиссия. С мая
прошлого года она ежемесячно и вполне успешно
рассматривала наиболее острые вопросы, в том числе и при
участии фискальных органов и силовых структур.

К числу основных задач областной исполнительной власти
сегодня относится создание благоприятных
условий для существования и развития лесного бизнеса при
обязательном соблюдении интересов населения области. По
мнению Георгия Трифонова, лесной бизнес уже меняется,
становится более цивилизованным. Желающих «легко срубить
деревянные рубли» пока еще остается немало, но на смену
анекдотичному образу «нового русского» бизнесмена с
растопыренными пальцами все чаще приходят серьезные люди,
грамотные экономисты, думающие управленцы. Поэтому
исполнительная власть региона подходит очень индивидуально
к рассмотрению каждого нового инвестиционного проекта,
причем, по прямому поручению губернатора, с обязательным
учетом интересов территории и населения. При заключении
договоров аренды лесных ресурсов (теперь только
долгосрочной — 49-99 лет) с участием администрации области и
муниципальных властей заключаются договоры о социальном
партнерстве, конкретизирующие интересы территории.
Бизнесмены новой волны с пониманием относятся к нуждам и
потребностям местного населения и на заключение таких
договоров идут с желанием, поскольку именно они
обеспечивают стабильность в отношениях с территорией, на
которой им предстоит не только работать, но и жить.