XIX столетие дало России много известных имен. Как писал наш
современник Борис Акунин, в этом веке литература была великой, вера в
прогресс — безграничной, а преступления совершались и раскрывались с
изяществом и вкусом.

И терроризм в XIX веке был каким-то особенным. Был он
политическим, замешанным на социалистических идеях. От терактов гибли
люди, в том числе и ни в чем не повинные. В ход шли ножи, взрывчатка и
стрелковое оружие. Количество жертв исчислялось в самых худших случаях
десятками.

В этом отношении XX век был намного страшнее. Появился терроризм
государственный, а количество жертв стало трудно исчислимым. На начале
XXI века проставлена кровавая печать мирового религиозного терроризма.
Каким бы ни был терроризм, он не может быть оправдан ни по
идеологическим, ни по религиозным мотивам.

Сегодня Россия всемирным мировым терроризмом нащупана в
качестве слабого звена и становится его жертвой. Россия борется с
терроризмом и осуждает терроризм.

Но разве можно, осуждая терроризм, жить на улицах, носящих имена
террористов?

Именами террористов до сих пор называются улицы немалого числа
российских городов и поселков. В их ряду и наш Иркутск.

Давайте взглянем на названия иркутских улиц.
Итак, улица Халтурина.

Она носит имя того самого террориста-народовольца Степана
Халтурина, который в феврале 1880 года заложил бомбу в Зимнем дворце на
царской кухне. От внезапно прогремевшего взрыва десять человек погибли и
восемьдесят человек были ранены. Сам Александр II от этого теракта не
пострадал. Судьба уготовила ему погибнуть через год.

Чтобы совершить покушение на монарха, Халтурин специально
устроился во дворец на должность столяра-краснодеревщика. Один-
единственный раз он очень близко видел царя, когда вешал картину в его
кабинете. Тогда он не решился убить Александра II ударом молотка, хотя
сделать это можно было бы очень просто. Но убийство молотком было бы
более упрощенным и политически примитивным действом, нежели
внезапный громкий взрыв, сеющий страх и панику среди большого круга
людей.

Народоволка Ольга Любатович, которая хорошо знала Халтурина,
отмечала в своих воспоминаниях: «Кто подумал бы, что тот же человек,
встретив однажды один на один Александра II в его кабинете… не решился
убить его сзади просто бывшим в руках молотком?.. Да, глубока и полна
противоречий человеческая душа».

Взрыв получился у Халтурина страшным. Принц Александр
Гессенский так вспоминал об этом теракте: «Пол поднялся, словно под
влиянием землетрясения, газ в галерее погас, наступила совершенная
темнота, а в воздухе распространился невыносимый запах пороха или
динамита. В обеденном зале — прямо на накрытый стол — рухнула люстра».
Александр Гессенский должен был погибнуть вместе с Александром II в
этом злополучном обеденном зале. Но от трагедии его
спасли те тридцать минут,
на которые опоздал поезд, прибывший в столицу с гостем русского царя.
Соответственно на полчаса сдвинулся весь распорядок официального
приема.

Практически в центре города Иркутска расположена улица, носящая
имя другого известного террориста — Андрея Желябова.

Недоучившийся юрист Желябов был в 1871 году исключен из
студентов юридического факультета Новороссийского университета в
Одессе. В восьмидесятых годах XIX века он был в России одним из самых
активных проповедников политического террора.

Увековечено в названии одной из иркутских улиц и имя Софьи
Перовской, жены Андрея Желябова. Перовская участвовала в трех
покушениях на Александра II: под Москвой (1879 год), в Одессе (1880 год) и
в Петербурге (1 марта 1881 года).

За активное участие в организации покушения на Александра II
Андрей Желябов, Софья Перовская и другие первомартовцы были казнены
на Семеновском плацу 3 апреля 1881 года. Это была последняя публичная
казнь в России. Перовская стала первой женщиной в России, казненной за
политический терроризм.

Газета «Голос» писала на следующий день после убийства Александра
II: «Россия в трауре. Не стало великого царя-освободителя. Адские силы
совершили свое темное злодейское дело. В настоящую минуту, под тяжестью
страшного ощущения, русскому человеку трудно справиться с наплывом
овладевающих им чувств. Царь-освободитель будет жить вечно в сердцах
освобожденного им от цепей рабства русского народа».

Но спустя десятилетия памятники погибшему царю были снесены и на
российских просторах были увековечены имена его убийц. Их имена
присваивались новой революционной властью населенным пунктам, улицам
и различным культурно-массовым учреждениям исключительно по
идеологическим мотивам и в директивном порядке.

…Не могу не обратить внимание на одну деталь: Иркутский
областной суд находится на улице Желябова. Получается, что в наши дни
правосудие от имени России вершится в здании, расположенном на улице,
носящей имя известного русского террориста. Таким почти мистическим
образом уживаются сегодня в интеллигентном сибирском городе правосудие
начала XXI века и призрак казненного террориста из XIX века. Чем не
бесовщина какая-то?..

Увековеченные в названиях улиц имена террористов не могут прорасти
семенами доброго и человечного.