В основу очерка легли записки участника русско-
японской войны 1904 г., полного Георгиевского кавалера
С.С. Томшина.

Дневник, который Томшин вел на войне, в семидесятые
годы прошлого века родственники солдата, проживающие
по сей день в г. Слюдянке на берегу Байкала, передали
историкам Иркутского государственного университета.

На военную службу пешим порядком

Крестьянский сын Сергей Томшин родился в селе
Сурово Киренского уезда Иркутской губернии в 1880
году. Грамоте его научил ссыльный, которого
определили на поселение к отцу — Савве Томшину. Наука
пошла парню впрок. В 18 лет он умел не только пахать
землю, промышлять в тайге зверя, но и читать и
писать. В 1902 г. Сергею Томшину исполнилось 22 года
и его призвали на действительную военную службу. На
призывном участке в уездном городе Киренске врачи
заставили парня раздеться, заглянули в рот и признали
годным.

В ноябре рекрутская команда вышла из Киренска, до
которого и сегодня нет железной дороги, на военную
службу пешим порядком. Тысячу верст до Иркутска
рекруты прошли по зимнику за 62 дня. Губернский
Иркутск встретил защитников Отечества сизыми дымами
тысяч печей.

Новобранцев отмыли в бане, остригли наголо и
отправили к месту службы в Харбин поездом, который с
немыслимой для крестьянских парней скоростью (50
верст в час) помчался на восток. На Байкале, правда,
произошла заминка. Лед в ту зиму оказался слишком
толстым для железнодорожного ледокольного парома
«Байкал» (участок Транссиба вокруг озера только
строился). Поэтому через священное море вагоны шли на
конной тяге — по рельсам, которые были положены прямо
на лед.

После 7 месяцев в учебной команде и принятия
присяги «пред Крестом Спасителя и Святым Евангелием»
Сергей Томшин был произведен в бомбардиры и, получив 3
рубля наградных, направлен для строевой службы в 1-ю
батарею 2-й Восточно-Сибирской бригады. Батареей
командовал отпрыск старинного дворянского рода
капитан Бенуа.

Ночной «маневр»

В начале 1904 г. батарея стояла на зимних квартирах
в китайском городе Тальвань. В ночь на 27 января
1904г. в стороне Порт-Артура, до которого было 60
верст, загрохотало. Загремели миски в артельном
шкафу, задребезжали стекла. Солдаты проснулись.
Обсудив громыхание, решили, что «эскадра в Артуре
делает ночной маневр».

О начале войны узнали утром, когда на батарею
прискакал начальник гарнизона генерал Мищенко.
Сдерживая перед строем норовистого жеребца, генерал
произнес энергичную речь: «Поздравляю вас, братцы, с
войной. Враг напал на нас по-подлому — без объявления
военных действий. Сегодня японец подорвал наши суда
на рейде Порт-Артура. Ляжем костьми, но не посрамим
русского оружия!»

Томшину не пришлось повоевать в артиллерии. Сергей
был откомандирован разведчиком к командиру 4-й
Восточно-Сибирской бригады полковнику Ирману.
Это обстоятельство позволило Томшину увидеть гораздо
больше, чем большинству солдат, «знавших только свой
маневр».

Первый бой с японцами бригада приняла 13 мая.
Русским пришлось отступить до Цзиньчжоусской
позиции. Заняли оборону на узкой полоске суши. Море с
трех сторон. На небольшой возвышенности в самой
середине перешейка сибиряки поставили свои орудия.

В ночь на 13 мая японцы открыли артиллерийский
огонь по позициям бригады. С фланга высоту
обстреливали появившиеся в заливе миноносцы. Во время
артподготовки русские пушки времен Крымской войны
молчали. Им было не под силу тягаться с дальнобойными
американскими орудиями, которые стояли на горе
Самсон. Утром из-за горы вышли две колонны пехоты и,
развернувшись в цепи, с криками «банзай» атаковали
перешеек.

Пехоту наши артиллеристы достали. Томшин видел
разрывы шрапнели над японскими цепями и ее
разрушительное действие. В это время начался прилив,
с моря подошла канонерская лодка «Бобр» и, пока не
начался отлив, обнаживший рейд, поддерживала своим
огнем сибирских стрелков.

К вечеру на Цзиньчжоусской высоте, по которой
методично, с большой дистанции, били японцы, не
осталось ни одного исправного орудия. Но артиллеристы
оставили позиции лишь тогда, когда Томшин привез им
приказ «Отступать!». Оставшиеся в живых канониры ушли,
сняв с орудий замки. Отступили стрелки 5-го Восточно-
Сибирского полка. В непрекращавшихся в течение всего
дня штыковых атаках полк, которым командовал
полковник Третьяков, потерял более половины личного
состава. В этом бою на каждого сибиряка приходилось
по три японских солдата.

Отступившие русские войска заняли позицию на
Зеленых горах. Стояли там до 15 июля. Томшин
рассказывает, как сопровождал в этот день адъютанта
командира бригады штабс-капитана Баума в
штаб. Всадники остановились отдохнуть у ручья. Сергей
Томшин спешился и стал жадно пить воду.

— Погоди, не пей сырую, — остановил его офицер и
плеснул в солдатскую кружку коньяку из фляги, — для
дезинфекции.

Сели в тени, закурили.

— Почему нас бьют, ваше благородие? — спросил
Томшин. — Неужели мы слабее япошек?

— Выходит, слабее… — штабс-капитан отхлебнул из
кружки, помолчал. — Видишь ли, Томшин, тяжело нам
воевать с японцами. Они к войне готовились исподволь.
Японские шпионы работали матросами и кочегарами на
судах Добровольческого флота. Японские офицеры не
гнушались служить парикмахерами и прачками в наших
гарнизонах. В результате им известно все про наши
форты и наши корабли. Мы же в это время занимались
болтовней и бесполезной муштрой. Про японцев нашим
генералам было известно лишь то, что они ходят в
кимоно и иногда делают себе харакири. А о том, что
каждый японский офицер — мастер джиу-джитсу и что
японские броненосцы — самые современные в мире, наши
стратеги узнали только сейчас…

Штабс-капитан Баум погиб через два дня.

С Зеленых гор русские полки отступили на Волчьи
горы. Здесь армию генерала Ноги удалось задержать еще
на сутки. Следующей позицией стали форты Порт-Артура.

Под телами не видно земли

Армия Тоги и эскадра вице-адмирала Того блокировали
крепость с моря и суши.

3 августа барон Тоги отправил в Порт-Артур парламентера.
Японский командующий предлагал русским сдать
крепость. Однако в российской военной истории не было
крепостей, сданных без боя. Не стал исключением и
Порт-Артур.

5 августа японцы предприняли попытку взять крепость
одновременным штурмом всех фортов. Бой продолжался 5
дней. Канониры глохли от грохота. Русские не сдали ни
одного укрепления, проводя иногда контратаки.

Началась изматывающая окопная война. Японцы
снарядов не жалели и неспешно выводили свои окопы
вплотную к крепостным фортам.

«Сегодня 15 августа, — пишет в дневнике Томшин.
— Все спокойно было. Всего лишь несколько выстрелов.
Ночью неприятель штурмовал форт «Литер Б». Поставил к
форту лестницу и полез. Наши выждали, когда их
собралось много. Тогда открыли сильную стрельбу из
ружей и пулеметов, так что ни одному японцу не
удалось вернуться восвояси. Нелепая попытка
взобраться на форт по лестнице оказалась безуспешной».

Еще 23 апреля была рассечена «дорога жизни» Порт-
Артура — Китайская восточная железная дорога.
Последний поезд с боеприпасами пришел 20 апреля. С
ним уехал в столицу наместник Алексеев.

Начался патронный голод. На батареях берегли каждый
снаряд. Пехота умирала в окопах под огнем осадных
орудий, дожидаясь, когда японцы окажутся на дистанции
штыковой атаки.

На глазах Сергея Томшина 2 декабря в каземате 2
форта прямым попаданием снаряда был убит начальник
гарнизона генерал-майор Кондратенко. Гибель генерала,
которого солдаты привыкли видеть в солдатской шинели
в окопах и у орудий, была большой удачей для японцев.
Кондратенко противостоял капитулянтским настроениям
командующего Квантунским укрепрайоном генерала
Стесселя. После смерти Кондратенко кольцо осады стало
быстро сжиматься. Укрепления начали сдаваться одно за
другим. Когда Томшин спрашивал у солдат, почему они
оставили форт, ему отвечали: «По приказу начальства».
Среди солдат расползались слухи о предательстве.

Японцы подошли к Высокой горе. Высокая гора — ключ
к крепости. С нее отлично видно весь город и гавань.

Ежедневный обстрел и два штурма гора выдержала.
После второго, сентябрьского, штурма Томшин был
отправлен с пакетом к коменданту Высокой горы
капитану Сычову. Он увидел окопы, сглаженные
артиллерийским огнем, и трупы, под которыми не было
видно земли.

1 декабря, подтянув к крепости осадные орудия,
японцы провели артподготовку, во время которой были
уничтожены все укрепления. После этого начался штурм,
который продолжался 12 суток. Высокая гора держалась.
Сводными ротами защитников, в которых на место убитых
пехотинцев встали снятые с кораблей матросы,
командовали унтер-офицеры, произведенные перед своим
последним боем в зауряд-прапорщики (офицерский погон
с одной звездочкой).

В этом бою участвовал и Сергей Томшин. Описал он
его так: «И что это было? Трудно себе представить.
Неприятель, видимо, решил прорваться в Артур,
несмотря ни на какие потери. Много японских атак было
отбито. Доходило до того, что нельзя было ни стрелять,
ни колоть. Тогда брались за камни. Но когда и этот
материал исчезал, то хватали что попало и все-таки
продолжали драться. Был момент, когда перевес
склонялся на сторону неприятеля благодаря его
многочисленности. Но наши все-таки устаивали, и
неприятель с неимоверно большими потерями должен был
отступить».

Укрепления Высокой горы пали лишь тогда, когда у
защитников закончились патроны да и самих защитников
не стало. В роте Сергея Томшина осталось в живых три
человека.

После этого крепость сотрясли взрывы. По приказу
начальника гарнизона были взорваны минные склады и
уцелевшие орудия в фортах. В гавани русские моряки
топили русские корабли. 20 декабря Стессель сдал
Порт-Артур японцам.

…Не враги вам, а друзья, как и прежде…

Через 157 дней осады японские войска парадным
маршем вошли в Порт-Артур. Остатки русского гарнизона
вышли из крепости в японский плен.

Пошел в японский плен и Сергей Томшин.

Лагерные бараки на берегу моря, окруженные тесовым
забором. Вполне приличная кормежка. Службу в лагерной
церкви правили японские православные священники.

В августе 1905 года после подписания Портсмутского
мирного договора, по которому Японии достались
Квантунский полуостров и Южный Сахалин, в лагерь на
морском берегу приехал генерал барон Ибараки. Томшин
описал этот эпизод в деталях.

Барон залез на табурет и долго говорил по-японски.
Переводчик, который встал на табуретку после барона,
говорил короче: «Братцы, война закончена. Мы теперь
не враги вам, а друзья, как и прежде. Мы отправим вас
на родину, где вас ждут матери, жены и дети».

Япония провожала военнопленных торжественно. На
вокзале в Кобо военный оркестр играл «Прощание
славянки». Японцы махали вслед поезду котелками,
японки — платочками.

Домой Сергей Саввич вернулся с Георгием 3-й
степени 31 декабря 1905 года. Это была его первая
война — не последняя.

Такие разные традиции

В китайском городе Люйшуне, который раньше
назывался Порт-Артуром, на Высокой горе стоит
памятник русским воинам — защитникам крепости. Его
поставили японцы. В их традициях — уважение к
достойному противнику.

Памятник мне увидеть не удалось. Во время недавней
поездки в Китай я смог доехать только до Даляня (в
прошлом — порт Дальний). Для посещения Артура
требовался специальный пропуск.

Впрочем, есть памятник и в Иркутске — развалины так
называемых «красных казарм», в которых сто лет назад
стояла дивизия сибирских стрелков, оборонявших Порт-
Артур. В казармах была церковь, посвященная воинам,
павшим в Порт-Артуре. Их имена были записаны на
мраморных плитах. Нашлись предприимчивые люди,
которые взялись восстановить этот памятник
архитектуры и истории, переоборудовав его под
престижное жилье.

У японцев свои традиции, у нас — свои…