Первый раз я увидела этих людей на церемонии вручения
наград. Они еще не сняли верхней одежды, под которой была
парадная форма, а уже можно было догадаться, что это не
учителя, не врачи, не чиновники. Это — летчики. Особая стать
отличала их от всех остальных, спокойные уверенные манеры,
даже какое-то величие в хорошем смысле этого слова.

Высокий профессионализм и выдержка, за которые они
получили награды, выручали летчиков не только в мирном небе,
как это было 3 июня 2003 года, но и значительно раньше, в 1989
году, под обстрелом зенитных ракет «стингер» в Афганистане.
Советские войска к тому времени уже покинули Афган, но
гуманитарную помощь тогдашнему режиму Союз продолжал
оказывать. Сводный отряд самолетов, базировавшийся в
Ташкенте, регулярно доставлял в Кабул топливо и
продовольствие. Были в этом отряде и иркутские летчики. У
Юрия Дятлова 124 посадки в осажденном Кабуле, у Владимира
Клюева — 128, примерно столько же и у Юрия Воробьева. Но в
кабульском аэропорту сесть — это не то, что в родном Иркутске.
Аэродром окружен горами, снижаться приходилось «винтом» с
большой вертикальной скоростью, а высокогорный воздух
разряжен, погасить скорость очень трудно, да еще
моджахедские зенитчики не оставляли в покое.

Клюев вспоминает, как были сбиты два наших самолета. В
одном из них ракета вырвала кусок фюзеляжа, и оба двигателя
сразу вышли из строя вместе с гидросистемой, шасси не
выпускалось, пришлось садиться на «брюхо», но все остались
живы. В марте 1989 года был сбит еще один самолет, в котором
летел иркутский экипаж. Никто не уцелел.

Но наших героев судьба хранила. Юрий Дятлов
рассказывает, что однажды при взлете их самолет наехал на
разорвавшуюся ракету и в лохмотья порвал четыре колеса.
Тормозить было уже поздно, и они взлетели, а в Ташкенте
садились на одну правую стойку. Но на войне как на войне. За
полеты в Афганистан Дятлова наградили орденом
Красного Знамени и медалью воина-интернационалиста «От
благодарного афганского народа». Такая же медаль есть и у
Владимира Клюева, и у Юрия Воробьева.

Бескомпромиссную и суровую школу прошли наши
пилоты, однако Юрий Дятлов шутит, что поначалу летать в
мирном небе им было неинтересно: «Со временем ко всему
привыкаешь, и обманывать смерть доставляет удовольствие.
Риск становится своеобразным наркотиком».

Но вернемся в лето 2003 год, к обстоятельствам, которые
снова потребовали от экипажа мужества и выдержки. Самолет
Ил-76 выполнял полет по маршруту Внуково — Норильск, груз
товары народного потребления. Самый обычный рейс,
опытные пилоты, работающие вместе не один год…

Через два часа полета загорается табло «Стружка в масле»,
а в наушниках звучит команда: «Четвертый двигатель
проверить». Бортинженер просматривает все параметры
двигателя: давление, температуру, количество масла,
вибрацию: Вроде бы все в норме, и экипаж пробует изменить
режим работы двигателя. Однако табло не гаснет. Пришлось
отключить двигатель. На оставшихся трех моторах командир
корабля решает продолжить полет в Норильск

Еще через полчаса начинает мигать другое табло: «Пожар!
Пожар! Пожар!» Ситуация начинает приобретать угрожающий
характер. Автоматически сработала первая очередь системы
пожаротушения, пришлось остановить второй двигатель, а
командир включил сигнал бедствия и начал экстренное
снижение. «Когда мне доложили о пожаре, — рассказывает
штурман Владимир Клюев, — внутри у меня слегка похолодело.
На моей практике были две ситуации, когда приходилось
отключать двигатель, но с пожаром я еще не сталкивался».
Запасные аэродромы были намечены уже после отказа первого
двигателя, и бортрадист «взял» погоду каждого из них.
Получалось, что ближайший аэропорт — это Салехард, в 160
км по ходу полета. Альтернативы не было, до
Норильска на двух двигателях не долететь.

На мой наивный вопрос, не было ли страшно, Владимир
Клюев добродушно смеется.

— Особо впечатлительные товарищи отсеиваются с первых
же лет. Потому что, если будешь переживать, загубишь дело.
Конечно, небо бывает разное — и грозовое, и турбулентное. Но
здесь нет места страху, просто начинается очень серьезная
мужская работа. И мы все к этому готовы. В жизни каждого
летчика может случиться нештатная ситуация, и в такие
моменты важно проявить максимум выдержки, хладнокровия и
всю свою энергию направить на преодоление препятствий,
которые тебе приготовила судьба.

Несмотря на то, что в Салехарде никто из летчиков не был
и схема посадки была незнакомой, экипаж работал очень
спокойно, четко и слаженно. Штурман рассчитал посадочную
дистанцию, бортинженер держал нужный режим на двух
оставшихся двигателях. И вот — земля. Сели мягко,
как в нормальном полете. В аэропорту летчиков
встречала взволнованная происшествием местная инспекция по
безопасности полетов и медики. Как они все отметили позже,
экипаж вел себя на удивление хладнокровно, словно бы
никакого ЧП и не было: летчики спокойно вышли из самолета,
осмотрели машину, убедились, что все в порядке.

При обследовании двигателей
выяснилось, что в одном действительно была стружка, а на
втором двигателе пожарная сигнализация сработала ложно.
Однако летчики не могли знать в воздухе, что никакого пожара
нет. Они приняли все необходимые меры, как если бы
возгорание действительно произошло, и правильно сделали.

Дома пилотов с нетерпением ждала вся эскадрилья . «Мы
чрезвычайно гордимся нашими летчиками, — делится
воспоминаниями командир эскадрильи Евгений Тихомиров. —
При таких проблемах с двигателями они посадили самолет с
минимальными перегрузками, очень мягко, остались на полосе.
Вообще иркутская летная школа — одна из сильнейших в стране,
и неудивительно, что из сложной ситуации наши летчики
вышли победителями.

Что ни говори, а получать награды всегда приятно, хотя
мои собеседники не отличаются тщеславием.

— То, что наградили, конечно, хорошо. Но главное, что в
семье любят, и на работе уважают, — говорит Иван Зверев. —
Лишний раз мы убедились, что можем друг другу доверять в
любых ситуациях. Никаких сомнений в правильности действий
своих товарищей никто не испытывал. По-другому и быть не
могло.

Но в их жизни бывают не только героические, но и
забавные эпизоды.

— География полетов эскадрильи простирается от Тихого
океана до Атлантики. В этом смысле в грузовой авиации
работать интереснее, чем в пассажирской, — рассказывает
Владимир Клюев. — Не говоря уж о родном небе, мы очень
часто летаем в Юго-Восточную Азию: Индию, Китай, Вьетнам,
Корею и т.д. В Дели произошел такой смешной случай. Экипаж
ехал в гостиницу на трех такси, и одна машина по дороге
сломалась. На пальцах мы объяснили таксисту, куда ему надо
привезти наших товарищей, но он что-то напутал и привез их
не в ту гостиницу. Среди полной растерянности у кого-то
появилась гениальная мысль зайти в интернет-кафе, откуда они
вышли на связь с диспетчером в Москве. В тот раз мы летели из
Екатеринбурга, поэтому москвичам пришлось связываться с
диспетчерами на Урале. Екатеринбуржцы передали координаты
гостиницы в Москву, а Москва уже в это интернет-кафе. Все эти
переговоры длились шесть часов, и все уже успели серьезно
испугаться, куда пропали наши коллеги.

— В Европе нас не так тепло принимают, как в Азии,
например, — продолжает шутливую тему Юрий Дятлов. — Летим
мы во Вьетнам, запрашиваем на английском посадку,
диспетчер нас не понимает. А потом по-русски нас
спрашивает: «Как здоровье экипажа?» Зачем им английский
знать, они — по-русски умеют разговаривать.

Недавно Юрий Дятлов вернулся из Якутска. «В Якутске
температура -51 градус, — это уже стихийное бедствие. Да к
тому же еще очень густой туман. Первый раз мы долетели до
Якутска, но не сели, нас отправили в Мирный. Чуть позже мы
сделали еще одну попытку, покружили полтора часа в «зоне
ожидания» и в Мирный же вернулись. Из-за погодных условий
удалось приземлиться только с третьего раза. Вчера ты герой, а
сегодня объяснительную пиши», — с улыбкой рассказывает
командир экипажа.

— Правда, что каждый летчик влюблен в свою работу?

— Есть люди, у которых душа поет, когда они в небе,
а есть те, у кого в пятки уходит, — говорит Евгений
Тихомиров. — Такой свободы, простора и скорости не
найти больше нигде, поэтому летчики очень скучают по
небу, когда долго приходится сидеть на земле. Это какое-
то пьянящее чувство, когда поднимаешь любую машину
в воздух своими руками! А если это Ил-76 весом 193
тонны, то такое ощущение, что ты просто гигант. Вот
представляете, отпускаешь тормоза, и эта махина
взмывает в воздух! И под нами ничего, везде небо,
необъятное небо! А когда заходишь на посадку,
стараешься так плавно приземлиться, чтобы не было
заметно, где кончился воздух и началась земля. В небе
мы отгораживаемся от бытовых забот, от земной суеты,
это можно сказать, своеобразный отдых. Когда долго не
летаешь, смотришь на самолеты и рвешься вверх.

— А как вы отмечаете Новый год?

— Грузовая авиация не работает по праздникам, мы
стараемся к Новому году выполнить все задания и
собраться за одним столом. Поднимаем традиционные
тосты. Но третий тост у нас святой — за безопасность
полетов. В следующем году мы хотим пожелать
иркутянам здоровья. Советуем всем летать с иркутскими
летчиками, с иркутскими авиакомпаниями. Наши не
подведут!