Светлана ЗЕМСКОВА, юрист Фонда защиты гласности:

Запрет на участие в митингах — звучит странно, потому
что по конституции это ограничение прав гражданина на
высказывание своих убеждений. Что касается членства в
партиях, то, на мой взгляд, это обосновано, потому что судьи
выступают от имени государства, каким бы оно ни было.
Почему тогда разрешено другим государственным чиновникам
состоять в партиях? Могу только предположить: возможно,
принимающие это решение посчитали, что правосудие выше
просто государственной службы.

Что касается запрета на комментирование (хотя это и не
нововведение, а подтверждение старого правила), я считаю,
что это оправдано с точки зрения этики судьи. Потому что
закон один, но он может пониматься по-разному. Если у нас
даже есть расхождения между арбитражными судами и судами
общей юрисдикции, то, естественно, они могут возникать
между судьями. Однако решение суда есть решение суда. И
поэтому комментировать решения коллег неэтично. Но по
конституции каждый имеет право выражать свое мнение, и
никто не может быть огражден в праве его излагать. Поэтому
когда говорится о комментариях по поводу решений коллег, то
тут нужно разводить в разные стороны, чем является этот
комментарий: оценкой применения правовой нормы или
изложением личного мнения по этому вопросу. Я считаю, что
излагать личное мнение судья вправе, а комментировать
профессиональную деятельность неэтично. Но нужно бы было
конкретизировать этот параграф, чтобы отделить мнение от
комментария. Потому что применить эту норму этики судей
будет очень сложно.

Борис КУЗНЕЦОВ, адвокат:

Нет, это не противоречит конституции. Дело в том, что
состоять в партии и участвовать в митинге — это не
обязанность, а право. И сообщество судей приняло решение
взять на себя обязательство этим правом не пользоваться. С
точки зрения судейского сообщества, они вправе были принять
такое решение независимо от того, кто этот пункт предлагал,
решение по вопросу корпоративной этики принимал все равно
съезд. Вот если бы такой закон приняла Дума, то это было бы
ущемлением конституционных прав. Например, журналисты
могут взять на себя обязательства не допускать некоторых
слов. Могут. Поскольку это добровольное решение, то ни о
каком нарушении свободы слова здесь речь и не идет.

Я понимаю, почему судьи на это пошли, поскольку целый
ряд дел носит политическую окраску. Например, иск СПС и
коммунистов о непризнании результатов выборов. И если
судья является членом партии, то в такой ситуации могут
возникнуть основания для его отвода по причине подозрений в
необъективности.

Евгений МЫСЛОВСКИЙ, президент фонда «Антимафия»,
бывший следователь по особо важным делам Генеральной
прокуратуры СССР:

Это как раз одно из достижений, которых добивались еще
при советской власти, чтобы судьи приостановили свое
членство в КПСС. Потому что это диктат партийной
дисциплины. Да, неэтично высказывать свою
политическую позицию, потому что судья стоит на стороне
права и законности, даже несмотря на то, что законы
устанавливают политические силы, которые периодически у
руля власти сменяются. Другой вопрос — как это будет
применяться. Как граждане, они будут иметь свою позицию. Но
одно дело — выступать как гражданин, а другое — как
должностное лицо. То есть любые заявления должны делаться
с оглядкой на должностной статус. Так что, на мой взгляд, это
ограничение носит вполне логичный характер.

Есть другой важный пункт, который пытаются навязать
судейскому сообществу как пункт корпоративной этики, —
добровольная подача деклараций о доходах. Но тут дело в том,
что существует закон о государственной службе, и там
предусмотрено, что они должны подавать декларацию, а судьи
как раз относятся к госслужащим.